— А-а… — Миранда моргнула, потом еще раз моргнула. — Вы говорите о том бунгало?

— Да. Вы прекрасно собой владеете. Учитывая сложившиеся обстоятельства, просто великолепно. Пару минут вы еще можете тянуть время, если хотите собраться с мыслями, но это вам вряд ли поможет. Я нашел ваши перчатки. Те, что на левую руку.

— Нашли?

— Да. Ваша горничная, мисс Кнудсен, отдала их маленькой девочке по имени Хелен Густава Фландерс, а я взял их у нее. Я как раз шел в дом, чтобы спросить вас о них, когда раздался выстрел и ваш отец был убит.

— Так они у вас или у мистера Дервина?

— Ни у кого из нас. Я побоялся, что полковник переусердствует и прикажет нас обыскать, поэтому спрятал их в рояле.

Миранда перевела дыхание — впервые с тех пор, как он задал ей вопрос.

— Я не склонен думать, что вы кого-то убили — Арнольда или отца, — сказал Фокс, — иначе мне нужно поставить двойку, поскольку получится, что я вас неверно оценил. Но лучше бы вы сами рассказали мне все.

Миранда сделала неожиданное движение. Фокс подумал, что она собирается встать, но она только поднялась на колени, перебралась к нему поближе и попросила:

— Поднимите голову, я хочу вас поцеловать.

Фокс вскинул к ней лицо, она наклонилась и поцеловала его прямо в губы. Потом вернулась на свое прежнее место.

— Это было слабой попыткой вознаградить вас за то, что вы ничего не сообщили полиции, — объяснила она и передернулась. — Боже, это было бы ужасно! Я вам все расскажу… Было где-то половина двенадцатого, когда я туда приехала в воскресенье. На дороге возле ворот стояла машина…

— Простите. Я хочу знать абсолютно все. И вы можете внести некоторую ясность. Сначала расскажите самое главное, потому что нас могут в любую минуту прервать, а если мне придется доставать из рояля перчатки…

— Хорошо, — решительно проговорила Миранда. — Вы уже знаете о том, что я и Джефф ужинали в тот вечер с Боном в клубе «Грин-Медоу»?

— Да.

— Так вот. Пять месяцев назад Джеффу потребовалась четверть миллиона долларов для того, чтобы открыть издательское дело. Он решил, что должен стать настоящим мужчиной. Почему он считал, что настоящий мужчина получится из него, только если он станет издателем, я не знаю. Тогда я не знала даже, откуда у него возникла мысль о том, чтобы сделаться таким мужчиной, но это, разумеется, из-за Нэнси Грант. Чтобы, разыскав ее, он мог держать грудь колесом. Отец был недоволен тем, что Джефф не остался работать у него в фирме, и поэтому не стал даже обсуждать с ним вопрос об издательстве. Пару раз я пыталась поговорить с отцом, но это было почти невозможно…

— Говорите только самое главное. Кстати, пока вы меня целовали, мне показалось, вы тихо так предложили мне остаться у вас ужинать и даже переночевать. А также сказали, что хотели бы поручить мне расследование убийства вашего отца. За доллар в год. Я раздражаю Дервина, но он не сможет меня устранить, если я буду работать на вас. Я верно услышал то, что вы мне сказали?

— О, конечно! — Миранда слегка улыбнулась. — Но чтобы избежать непонимания, поясню: этот поцелуй был просто выражением благодарности. Думаю, я выйду замуж за Эндрю Гранта. Только не говорите ему об этом.

— Не скажу. Спасибо. Итак, продолжайте.

— Я говорила, что почти невозможно было заставить отца обсуждать со мной что-либо серьезное. Я не любила его за то, как он обращался раньше с мамой, и он об этом знал. Когда-нибудь я вам о нем расскажу; он был жестоким и обворожительным. Джеффри же просто выходил из себя. В прошлую субботу я получила от него письмо, которое меня несколько испугало, и я прилетела из Адирондака самолетом, разыскала его и устроила нам встречу с Боном в тот вечер, чтобы выяснить, можно ли что-то сделать. Вон не выразил особых надежд на возможность решить с отцом вопрос насчет необходимой Джеффу четверти миллиона. Мы расстались с ним где-то в девять тридцать. Джефф поехал на Лонг-Айленд, а я отправилась сюда, домой, потому что очень устала.

Но я все время думала об этом и так разозлилась, что села в машину и поехала в бунгало. Я там никогда не бывала, но точно знала, где оно находится, потому что когда-то еще давно мы с Джеффом ездили и разыскивали его. Просто из любопытства. Я намеревалась шантажировать своего отца. Я нисколько не сомневалась, что застану его там с какой-нибудь женщиной, и думала, что при таких обстоятельствах смогу заставить его разговаривать. Вы бы это поняли, если бы знали, как он боялся за свою репутацию.

— Давайте это пропустим. Коротко — что случилось в ту ночь?

— Я вам плачу за то, чтобы вы слушали. Доллар в год.

Когда я туда приехала, то увидела чью-то машину и открытые ворота, но не стала останавливаться из-за таких мелочей. Я сразу проехала к бунгало, сбросив скорость до предела, чтобы не слышно было работающего двигателя. Выйдя из машины, я услышала мужской голос, не похожий ни на голос моего отца, ни на голос Люка. Это меня озадачило, и, вместо того чтобы идти к двери, я подобралась к той стене дома, где светилось окно, встала за куст и заглянула внутрь. В кресле, закрыв лицо руками, сидела девушка, а мужчина, которого я никогда раньше не видела, говорил по телефону. И я услышала, как он сообщает, что убили Ридли Торпа. Я постояла там минуту, пытаясь собраться с силами, для того чтобы двинуться с места. Я ничего не решала — я не думала о том, что делать: входить ли мне в дом или нет. Я просто помню, что оказалась в машине и уже направлялась обратно домой. Но прежде чем выехать на шоссе, я на минуту остановилась и автоматически стала надевать перчатки, потому что всегда надеваю их, когда сажусь за руль.

Я натянула одну и стала искать вторую; потом вспомнила, что я уехала, взяв по ошибке две правые перчатки.

Но я так и не смогла найти другую — ее нигде не было.

Поскольку они лежали в кармане жакета, было очевидно, что раз ее нет в машине, значит, она выпала где-нибудь около бунгало. Я распсиховалась, как последняя дура. Испугалась самым настоящим образом. Я ринулась по подъездной аллее на второй скорости, с шумом. У ворот черт меня дернул остановиться, и на миг мне это показалось блестящей идеей — я бросила другую перчатку через окно в припаркованную там машину.

— Фокс! Мис-тер Фо-о-окс! Фокс!

— Здесь! — крикнул Фокс и поднялся на ноги.

Подбежал полицейский.

— Мистер Дервин хочет немедленно видеть вас.

Фокс непочтительно сморщился и фыркнул без всякого уважения.

— Извините, миссис Пембертон. Видно, мне предстоит принять полную дозу. Не пытайтесь соваться к роялю. Я сам об этом позабочусь. Спасибо, что поручили мне расследование. Если мне захочется подать в отставку, я вас об этом извещу.

— Мистер Фокс!

— Иду!

Он поднялся по заросшему травой склону, кивнул полицейскому, сообщившему, что Дервин в библиотеке, и направился к французским окнам. Кроме тех четверых, которые присутствовали при разговоре с Фоксом раньше, в комнате теперь находился полковник Бриссенден и еще один полицейский. Они стояли возле стола. Фокс решил, что его вызвали для того, чтобы изгнать отсюда, но, бросив взгляд на лицо Дервина, отказался от своего предположения. На лице у прокурора было такое выражение, какое бывает у азартного картежника, которому пришли одни козыри. Нервы Фокса напряглись, посылая сигнал тревоги всем точкам тела. Он опустился в кресло, на которое ему указали.

Глаза Дервина встретили его взгляд.

— Сожалею, что прервал вашу беседу с миссис Пембертон.

— Ничего страшного. Мы уже закончили.

— Вот и хорошо. Недавно вы посоветовали мне не терять времени на спарринг. Я и не стал. Я узнал, за какую работу заплатил вам Торп. Я узнал, что вы для него сделали.

— Да? — Фокс с интересом взглянул на него. — И где вы это нашли?

— Здесь, в сейфе. Это обнаружили еще несколько часов назад, прежде чем я сюда приехал, но какую роль сыграла данная деталь, мы узнали только сейчас. Хотите взглянуть?

Дервин откинул крышку ящичка, стоящего перед ним на столе, достал какой-то предмет и протянул Фоксу.