Возьмем важнейший сектор природных ресурсов. Тринадцать нефтяных компаний мира с крупнейшими резервами являются государственными и управляются государствами развивающихся рынков. Государственные компании, такие как саудовская Saudi Aramco, Национальная иранская нефтяная компания, венесуэльская Petroleos, российские Газпром и Роснефть, китайская Национальная нефтяная компания, малазийская Petronas и бразильская Petrobras, контролируют больше 75% мировых запасов и добычи нефти. При этом на промышленном Западе просто не существует государственной собственности на нефть. Крупные западные нефтяные компании — ExxonMobil, BP, Shell — находятся в руках частных акционеров. Больше того, какими грандиозными они бы ни казались, на их долю приходится лишь 10% мировой нефтедобычи и 3% запасов.

Далее встает вопрос накоплений. Как говорилось выше, государства развивающегося мира управляют независимыми фондами богатства и следят за тем, чтобы решения в вопросах национальных накоплений принимались на самом высоком политическом уровне прежде всего в интересах государства в целом, а не отдельных людей. Конечно, и в этих регионах есть предприниматели, которые заботятся только об увеличении собственных прибылей и которыми движет одна корысть, но невозможно отрицать, что они вынуждены действовать в контролируемых рамках, где важнейшим является благосостояние всего общества. Конечно, капитальные инвестиции Китая не стали для него легким односторонним успехом, но важно то, что фонды с независимым управлением являются пулами капитала, которыми владеет правительство, действуя в интересах широкого населения, — и в этом они чрезвычайно отличаются от знакомых западу Эверестов частного капитала.

Даже на персональном уровне граница между частными и государственными решениями размыта. То, что люди на Западе считают исключительно личным делом, большинство остального мира относит к компетенции государства. Хорошо известная политика «одна семья — один ребенок», введенная Китаем для снижения социально-экономической нагрузки (китайские власти утверждают, что со времени ее введения в 1979 году до 2000 года она предотвратила рождение не менее 250 миллионов человек), всего лишь один из примеров того, что лидеры развивающегося мира, как видно, мало что оставляют на волю случая.[91] В 2008 году китайская Национальная комиссия по населению и планированию семьи заявила, что государство не откажется от политики одного ребенка по крайней мере еще десять лет.[92]

А в то время как жители Запада возмущаются, что их снимают камеры видеонаблюдения, Сингапур вводит Сеть социального развития — государственную брачную 91 Политика одного ребенка: http://ru.wikipedia.org/wiki/Одна_семья_ — _один_ребенок.

92 Национальная комиссия по населению и планированию семьи: http://www.npfpc.gov.cn/.

организацию, чья цель «способствовать заключению браков между образованными одинокими людьми, прививать положительное отношение к браку одиноким людям и способствовать образованию крепких и стабильных семей в Сингапуре».[93] За более чем двадцать лет эта государственная служба в роли Купидона помогла заключить почти 30 тысяч браков. О дивный новый мир!

Такое впечатление, что в развивающемся мире государство не знает границ; коллективное государство имеет первостепенное значение и господствует над всем личным, оспаривая западный догмат о примате личности.

При современном жестоком, основанном на соперничестве миропорядке безрассудно ожидать, что Остальные откажутся от агрессивного подхода, который до сих пор приносил им успех, — достаточно только посмотреть на обнаруженное Остальными экономическое Эльдорадо.

Инь против Яна, Запад против Остальных

Предыдущие разделы рассматривали эволюцию ВВП в разных странах на протяжении веков, рисуя картину периодических подъемов и падений разных действующих лиц. Однако, чтобы лучше понять теперешнее положение совокупного ВВП стран, лучше всего разбить его на составные части.

Экономическая способность страны производить богатство (ее валовой внутренний продукт — ВВП) сводится к одному простому уравнению: Д = П + И + Г + (Э - И). Многие узнают здесь основную и простейшую из всех макроэкономических формул. Но именно эта про93 Сингапурская Сеть социального развития: http://lovebyte.org.sg/web/SDU%20annual%20report%20FA.pdf.

стейшая догма яснее всего показывает, в чем ошибся Запад и в чем не ошиблись Остальные. Фактически самый легкий способ объяснить нечто очень сложное. Рассмотрим формулу подробнее.

Д — это ВВП страны, то есть ее доход. ВВП складывается из следующих частей: П — конечное потребление, количество трат населения (индивиды, а не государство); И — валовые инвестиции в экономику (частные и государственные); Г — чистая позиция государства, то есть его доходы (налоги и т. п.) минус расходы, а (Э - И) — экспорт страны минус импорт. Например, страна с потреблением 200 долларов, капиталом 100 долларов, чистой позицией государства 500 долларов, экспортом 400 долларов и импортом 200 долларов (то есть с чистым экспортом государства 400 долларов - 200 долларов = 200 долларов) будет иметь ВВП 1000 долларов.

ВВП каждой страны определяется суммой этих составляющих (и в том числе отношение между экономикой страны и экономиками других стран). Подробное рассмотрение этой формулы также позволит понять, почему промышленный мир оказался в свободном падении, а остальной мир на подъеме. Это не случайно. Возможно, фактор случайности кажется довольно сильным в экономике, все же поразительно, как эффективно остальной мир добивается будущего экономического успеха. Трудно сомневаться, что эти страны твердо встали на путь к нему.

Потребление

Если есть некая идея, определившая западный образ мыслей в XX веке, — это неограниченное потребительство. История американского потребителя — это история того, как его всеми средствами делали все прожорливее и ненасытнее. В потреблении самом по себе нет ничего плохого. Более того, если взглянуть на приведенную выше формулу ВВП, увеличение потребления положительным образом вливается в ВВП (или в поток доходов) — чем выше потребление, тем выше ВВП.

Однако в последние десятилетия случилось так, что сочетание низких процентных ставок, легкодоступных кредитов и быстрого роста цен на все типы активов (за период с 1997 по 2006 год цены на недвижимость в США увеличились на 124%) питало и финансировало бум потребления в Америке, которое все набирало обороты. Например, рост цен на недвижимость позволил многим воспользоваться увеличением стоимости дома для рефинансирования ипотечного кредита по более низкой процентной ставке и взять второй кредит и затем в духе времени использовать освободившиеся деньги на то, чтобы с головой уйти в потребительские траты. Конечные потребительские расходы на домохозяйство в процентах от ВВП составили в 2007 году 70% — сравните их с примерно 35% в Китае и 54% в Индии. Несмотря на положение Китая — это вторая крупнейшая экономика мира, — по потреблению он занимает всего лишь пятое место, и поэтому в McKinsey Quarterly его потребительские траты назвали «анемичными».

В 2009 году Китай имел уровень сбережений 51% от ВВП — один из высочайших в мире, в отличие от всего 1,6 триллиона в американской экономике (13% от ВВП), которая, между прочим, в шесть раз больше китайской. Эта оценка совокупных сбережений (государственных вместе с корпоративными и личными) показывает, какие разные сберегательные пути выбрали две страны и в какие разные стороны они идут. (В ходе посткризисного освобождения от левериджа объем накоплений в США пошел вверх.) Если разобрать картину сбережений по частям, мы увидим между ними еще большую дистанцию.

Например, в Китае сбережения на домохозяйство составляли высокие 30% от семейного дохода. Сравните с отрицательной (после выплаты налогов) нормой сбережений 0,4% американских домохозяйств. Это значит, что средняя американская семья вообще не откладывает денег — что за счастливые дни! Конечно, проблема в том, что это не внезапное статистическое отклонение — пропасть росла десятилетиями. Как в 2006 году сказал Стивен Роуч, бывший главный экономист Morgan Stanley: «США и Китай, два главных игрока всемирной экономики, действуют на разных концах спектра сбережений. Бережливые китайцы довели экономию до крайности, а расточительные американцы залезли в долги».[94][95]