По всему выходило, я слегка тронулась умом, когда проходила портал. Тихонько хихикнула, вполне оправдывая подозрение, и опять глубоко вдохнула сладковатый воздух.

Солар вела мимо серых приземистых уступов и коричневых невысоких скал, мимо остатков реликтового ледникового леса – огромных лиственниц в три моих охвата, величаво поглядывающих за горизонт и маленьких кривых сосёнок, через каменные реки и ручейки курумника. Горы жили, дышали, пульсировали, и я чувствовала это телом. Один вдох – тысячелетие, выдох – ещё одно. Здесь и я дышала самим временем.

День был на удивление тихим: ни дождя, ни тумана, ни ветра. Словно мир встал на паузу. И было самое время подумать, как к происходящему относиться и что же всё-таки следует со всем этим делать.

Ещё утром, размышляя о том, что со мной приключилось, пришла к вполне твёрдому выводу, о главном, то есть о том, что беспокоило меня сейчас больше всего: если парень, который так необдуманно на меня напоролся, ходит в хранителях, то ну не может он быть психопатом или чего похуже. Такие вещи, особенно по части межмирных контактов, абы кому не должны доверять. И порталами должны заниматься самые что ни на есть надёжные и подготовленные люди из всех. То есть, он должен уметь защитить как заблудшую старушку, так и беззащитную, читай бестолковую, девицу. К тому же, явных поводов себе не доверять он не организовал. Наоборот, накормил, от табуна лошадиного спас, даже от какой-то шумелки спрятал. И уж точно попыток приставать не делал. Хотя, мог бы. Кстати. Нет, я, конечно, понимаю, что мелка, тоща и вообще безнадёжна, но, чтобы настолько? Что парень, который шатается по лесу и женским вниманием избалован быть не должен, не сделал ни одной попытки даже к лёгкому флирту, а наоборот, сразу обозначил дистанцию. В общем, самооценка моя схлопнулась в точку и попросилась домой, под диван.

С утра мы шли уже часа четыре, и я несколько утомилась. Через час после выхода нас настигла авиация. Сначала послышался тихий тонкий посвист, а потом высоко над деревьями замелькала крупная тень, закрывая солнце. Но Солар продолжала двигаться размеренными перебежками, как ни в чём не бывало.

Это был Кересс, огромный чёрный беркут, размером ненамного меньше меня. Если бы я присела на корточки, я б не выдержала сравнения. Рысь вернулась с ним как раз, когда Иллай закончил объяснять мне, как открыть карту и определять местоположение и маршрут.

- Держи, - он дал мне большой аметистовый кристалл, который ложился в мою ладонь, словно его специально для неё подбирали, – Так я все время буду видеть, где ты и найду вас.

- Мм, это, типа, Google locator по-вашему? - усмехнулась, рассматривая эээ… игрушку, потому что для меня он именно ей и оставался, использовать его как карту, я всё рано не умела. – Хорошая штука, - похвалила я, - Надеюсь, хотя бы тут американцы за нами не следят.

- Американцы что…? Глупость какая.

- Ну, они, вроде, постоянно с нами «перетягивают канатик», - я показала пальцами кавычки. – Борьба, влияние, господство? – уточнила, впрочем уже понимая, реальность, совершенно очевидно другая

- Если я правильно понял, о чём ты, Америка - совершенно независимый континент, – подтвердил догадку Иллай, недоверчиво пожимая плечами, - и области наших интересов совсем не пересекаются.

- А ресурсы, топливо, экономика, разве у вас не так?

- Нет, конечно! Это красивый интересный материк, но топлива у них своего полно. И, что такое экономика? – он смешно похлопал глазами.

- В каком прекрасном мире ты живешь! – я грустно улыбнулась, пряча аметист в карман.

- Ну, у нас есть зираны. Вот они как раз за нами присматривают, – он пожал плечами, надевая рюкзак. – Но, надеюсь, ты с ними не встретишься.

- Что значит, не встречусь? Разумеется. Мы ж на Урале - в сердце страны.

- Вот именно, - теперь грустно улыбнулся он. – Граница сразу за Хребтом. Уже лет триста.

- Что???

- У нас ещё будет время об этом поговорить. Теперь надо спешить, – тут Иллай посмотрел мне в глаза таким долгим и совсем непонятным взглядом, видимо у меня был ужасно растерянный вид, и тихо сказал, - Не бойся, я приду за тобой.

Он вытянул руку и свистнул Керессу. Раздался глухой гул от взмаха мощных крыльев и беркут осторожно сел невероятному юноше на предплечье. Хранитель повернул на север, к вершине горы, что-то объясняя птице.

Боже мой, Боже мой, Боже мой! Так же нельзя! Я отвернулась, прикрыв ладонью лицо, в попытке утаить то, что было в этот момент совершенно неуместным. Но румянцу, как оказалось, было на мои убеждения плевать, и я смогла насладиться огнём, охватившим щёки в предельно допустимом объёме. Надеюсь, парню не пришло в голову обернуться, чтобы как раз разглядеть мои пылающие уши. От этой мысли я вспыхнула даже сильнее, чувствуя, как теперь красной делается шея и, к моему стыду, кажется, грудь. Так, спокойно! Спокойно, Делия! – безуспешно взывала я к разуму. Но ничего не помогало.

“Не бойся, я приду за тобой”. Эта фраза – мечта, наркотик, фетиш. Меня бы покорила и она одна. А глаза! Тёмные. Невероятные. Пристальные глаза.

Хватит! Это стресс и адреналин. Как только я приду в норму, всё развеется и я смогу нормально думать. Наверняка.

- Пойдём, Солар, я готова.

И мы тронулись на восток.

Мы шли всю первую половину дня, останавливаясь лишь на несколько минут и сейчас ужасно хотелось есть. Наконец, я рискнула обратиться к кошке, как бы глупо это ни звучало со стороны. В конце концов, главной здесь была она.

- Солар, думаю, ты уже знаешь, я очень голодна. Может, пора остановиться?

Она даже ухом не дёрнула. И продолжала перемещаться небольшими перебежками, останавливаясь время от времени, чтобы прислушаться. Сначала я удивилась такому способу контролировать пространство, а потом вспомнила, что у рысей отличный слух, чего как раз нельзя сказать о нюхе.

- Если есть у кисочки на ушах две кисточки… - бормотала я детский стишок, отчаянно урча животом.

У этой кисочки кисточки на ушах были, и ещё какие. Дедушка рассказывал мне ещё маленькой, как в юности ходил с другом за орехами и, возвращаясь домой, встретил рысь с рысятами. Та лежала на толстой нижней ветке большой осины и очень страшно дёргала хвостом. Орехи тогда остались в лесу. Без деда и его приятеля. Зато, в мешке.

- Я - неуклюжее двуногое, и мне действительно нужно отдохнуть, - всё тщетно. В этот раз она подняла голову и понюхала воздух.

Удивительно. Сейчас ни за что бы не подумала, что рыси могут быть опасны, если б не дедушкин рассказ. Я всегда думала, что они огромны. Наверное, я путала их размеры с пумой. Солар же оказалась примерно с небольшого ретривера или спаниеля ростом, на удивление, очень сбитой, и в целом выглядела вполне дружелюбно.

Наконец, спустя, примерно, километр, она остановилась на небольшой поляне на восточном склоне, с которой открывался вид на какие-то озёра или болота, окруженные лесом, и демонстративно села.

- О, спасибо тебе, прекрасная Солар, - и я, совсем обессиленная, сбросила рюкзак.

“Пожалуйста”, - скорее не услышала, а почувствовала я в голове. Вытаращилась на кошку, а та, не отрываясь, смотрела в ответ жёлтыми холодными глазами.

Такой способ общения был мне давно знаком, но не с материальными существами. Я почти постоянно была на связи с одним или двумя вполне дружелюбными ребятами, болтающими у меня в голове. О чём, разумеется, предпочитала помалкивать. Но парни были полезные и, как правило, появлялись в опасных ситуациях, или когда мне было очень уж плохо. К примеру, прошлой осенью, в двух кварталах от дома на пути после занятий, я медленно подкатывалась к светофору в узкую щель между автобусом и большим внедорожником, забирая ближе к автобусу, естественно. И в голове чётко услышала:

“Не пролезет. Опять”.

Надо сказать, что именно в этом месте, я уже потеряла правое зеркало несколькими месяцами раньше. Упс. Я взяла чуть-чуть влево.

“Да нет, нормально всё, пройдёт”.