- На берегу реки, в россыпи других камней. Они были некрупные и их было о-очень много.
- Вот видишь, как бы ты отметила вход в портал, чтобы человек, впервые попавший на место, мог бы его спокойно обнаружить?
- Ну, у вас есть для этого карта, вроде?
- А карта показывает место, да. Но конкретную точку входа, которая, бывает, открывается на несколько минут, ты, что, ползком пройдешь весь берег, чтоб её найти?
- Ну, почему, нельзя было притащить что-то большое, что нельзя унести?
- И почти наверняка привлечь к нему внимание? Так уж устроены люди, что всё, что выбивается из обычного, они или уносят с собой, или ломают. Не важно, каких это размеров. Особенно, почему-то у вас, – Иллай пожал плечами.
- Отрицать не буду, - я грустно усмехнулась. - Тогда почему же не работают порталы, если мы собрали только отметки?
- Как бы тебе объяснить? – он потер переносицу, - Это единый механизм. Отметка, она как ключ, понимаешь?
- А. Это вроде, как usb-пароль для входа, - закивала я.
Иллай вопросительно посмотрел на меня.
- То есть, всё это значит, что в рюкзаке Владимира Николаевича не откроется портал и оттуда не выйдет какой-нибудь кочевник или зелёный рулуюнг, - я закатила глаза.
Иллай тихонько хмыкнул. У него слипались глаза. Господи, какая же я глупая с этими своими дурацкими разговорами! И так было понятно, насколько чудовищно он устал.
- Прости, я… - он заметил мой обеспокоенный взгляд. – Возьми мою куртку.
- Спи скорее, - я придвинулась поближе к Солар и стала развязывать рюкзак, все ещё мечтая найти карандаш и набросать заметки.
Надо же, мы разговаривали весь день, а вопросов так и осталась целая куча! И, похоже, я спрашивала совсем не то, что было действительно важным.
- Ты понимаешь английский? Это значит, у вас тоже есть Европа и Евросоюз?
- Западная группа языков мне знакома, да. Они почти исчезли. На западе есть одна большая страна. Её давно заселили люди с юга.
- А куда делись остальные?
- Растворились. Смешались, и стали одним новым, вернее, теперь уже старым народом. Это было очень давно.
- А что ты говорил на счет топлива в Америке?
- Честно говоря, я не совсем понял, о чем ты.
- На чем вы перемещаетесь? На лошадях и телегах? Не сказала бы. Твои кристаллы выглядят очень высокотехнологичными.
- Нет, конечно, - усмехнулся хранитель. – Кристаллы для передачи информации, для управления машинами.
- Значит, машины всё-таки есть.
- Не такие, как у вас. Совсем. Мы используем пространство и информацию для перемещения, – он вопросительно посмотрел на меня, всё ли мне понятно. - Уплотняя определенную часть пространства, мы передаем ей необходимую информацию и свойства о том, куда и каким образом она должна отправиться.
О чем я вообще спрашивала? Мне не давалась и половина. А вот поинтересоваться, какой вид письменности у них в моде, не удосужилась. Ещё, когда мы были одни с Солар, я решила, что если встреча с зелёным человеком произойдёт опять внезапно, и он снова остановит время, чтобы никто не заметил моего исчезновения, то я оставлю записку или знак Иллаю, где меня искать, в смысле (надо быть честной хотя бы с самой собой), откуда меня спасать.
Глупая идея, надо признаться. Откуда мне знать, куда меня поведут. К тому же о своей встрече с Зелёным я уже ему рассказала. Оставалось надеяться, что парень сам догадается, где я и дождется моего возвращения, потому что совершенно ясно, что без Иллая мне тут не протянуть и дня. Скорее всего.
И тут же поморщилась. В двойне глупая идея. С чего я вообще взяла, что спасать он меня, в принципе, захочет?
В любом случае, быть похищенной так, чтобы никто не знал кем, мне не хотелось. Но что толку от любых записок, если их никто не может прочесть?
Раз у них был другой календарь, другое политическое устройство, машины и двигатели, разумно было предположить, что и письменность тоже сильно отличалась от нашей.
Шёпотом чертыхнулась, так и не найдя карандаша. Зато нашла карту нашей подгруппы, которую дал мне Артём, а я забыла ему вернуть. Что ж, это была хорошая новость. Развернула бумажную простыню и прикинула наше нынешнее положение. Выглядело не так уж далеко от моих ребят. Вполне по силам дойти за неделю или две. Наверное. Пробежала глазами свой вчерашний и сегодняшний маршрут. Неужели я прошла всё это пешком сама? Так далеко и надолго я никогда ещё не ходила, это уже был мой личный рекорд. Я погладила себя по голове и Солар захихикала у меня в мыслях.
- Спи, котейка, - я потрепала ее за ухом, улыбнувшись. – Спасибо, что ты со мной, - она выдала громкость прямотока в ответ, – Тише, разбудишь его! – засмеялась шёпотом, и Солар замурлыкала еле слышно.
Косметички в рюкзаке тоже не оказалось, и я слегка приуныла. Однако, среди вещей мне попалась пудреница, неизвестно как сюда выпавшая.
Я поспешно открыла маленькую коробочку и заглянула в зеркало. Неожиданно я выглядела на удивление неплохо. Из зеркала на меня смотрели чересчур большие от усталости серо-зелёные глаза, от чего лицо выглядело несколько старше. Немного растрепанные волосы стали ещё тяжелее от вечерней влажности и едва заметно вились. Вопреки опасениям, щеки мои были на месте, а кожа выглядела свежей. Эстроген, делал своё дело, и я осталась вполне довольна отражением, что придало мне уверенности в себе. Хотя, в свете огня все женщины кажутся красивыми.
Я огляделась, прикидывая, как осуществить идею с посланием и отставить знак «Жди»? Западные языки он знал. Но не было никакой гарантии, что начертание букв было таким же.
Веткой я вытащила из костра уголёк, подождала, пока тот остынет и написала на камне, рядом с местом, где сидела “Жди”. Подумала и достала из маленького кожаного мешочка руну Иса, они всегда были со мной, и положила рядом. Она означала “лёд” или “остановить действие”, заморозку, словом. И выглядела как латинская “I”. Такие встречались на камнях с петроглифами на юге. Ну, мало ли. Вдруг, он знает. Ещё подумала, что было бы здорово написать “стой” на санскрите, все-таки это древнейший праязык, возможно, даже его используют во всех измерениях, но его я совсем не знала.
Вообще, лучше было бы, конечно, договориться с ним об этом заранее. Но я побоялась, что он решит, что мне угрожает опасность и тогда совсем откажется спать. В конечном счете, не было никаких намёков, что рулуюнги захотят встретиться со мной именно сегодня.
Ох. Я покрутила головой, разминая шею, и уставилась в небо. Млечный путь манил, посмеиваясь над моей нерешительностью. Гигантские близкие звёзды вот-вот должны были наплевать на физику и, не удержавшись осыпаться блёстками вокруг. В конце-концов, Чебаркуль где-то почти рядом.
Передо мною была сама вечность. Горы с одной стороны и звёзды – с другой. Тут была настоящая рысь и необыкновенный парень, о котором я не могла даже и мечтать, жаль только, что не мой. Я сама в такой ситуации порекомендовала бы сойти с ума без оглядки. Но нет, не в этот раз, видимо.
Мне стоило бы лучше подумать об улыбчивом Коле или ком-то ещё, кто был бы реально досягаем, но сердце моё так некстати затрепетало именно здесь. Похоже, я все вернее влюблялась в незнакомца из чужого мира.
Кошмар.
Я вздохнула и стала рисовать угольком на камне солнышко, чтобы скоротать время. Выходило плохо, уголёк крошился. Тогда я подпалила кончик у палки и стала рисовать им.
Я перепачкала все руки и как раз заканчивала выцарапывать бабочку, когда заметила какую-то тень.
Внутри напряглось, а я увидела знакомую фигуру, только теперь одежда его была не зелёной, а серой, как у Терлины прошлой ночью.
“Здравствуй. Меня зовут Бадра Кави. Следуй за мной”, – довольно сурово прозвучало у меня в голове.
Бояться их не надо, - повторила я как заклинание слова Иллая. Встала и, подложив перспективное бревно в костёр, оглянулась на рысь и её хозяина. Они мирно спали.
- Очень надеюсь, что то, что вы будете делать со мной, будет не больно, - сдерзила я.
