- Понравились наряды альдов? - Ламия окинула меня критическим взглядом. - Что ж, тебе идёт короткое.
- И в нём удобней, чем в длинном.
- Ну а меч зачем нацепила?
- На всякий случай.
- Тебе прямо не хочется с ним расставаться.
- Да, он мне дорог. Это подарок брата.
- Брата? - хихикнула Ламия. - А может, прапрапра и ещё не знаю сколько раз прадеда?
- Тем более. Ладно, выдвигаемся. Думаю, обойдёмся без сновидений?
- Разумеется. У тебя прекрасное воображение, к тому же этот камень усиливает твои способности. Представь себе место, куда мы должны перенестись.
Приняв облик Теофила, Ламия взала меня за руку, и мы оказались на улице Роз.
Эта улица всегда была тихой, но сейчас выглядела вымершей. В агентстве никого не было. Я прошла сквозь запертую дверь и окунулась в ту зыбкую, с белёсыми проблесками темноту, какая обычно царит в помещении, где задёрнуты жалюзи. Электричество не работало. Хорошо, что я приготовила записку. Написать её на компьютере мне бы сейчас не удалось. Посветив камнем, я поняла, что контору покинули в спешке, хотя и без паники. Я развернула свиток и положила его на стол Терри (временно занятый Джонни Тревисом), прижав с одной стороны подставкой для дисков, а с другой тяжёлой керамической кружкой. Не знаю, кто из неё пил - Терри или Джонни. Скорее всего он. Терри бы вряд ли понравилась кружка с таким пёстрым аляповатым узором, это Джонни обожает всё яркое.
- И что ты там написала? - с незамутнённым детским любопытством спросила Ламия. - Я не знаю вашего письма.
- Так ведь письмо не для тебя. Да и нет там ничего интересного. Просто сказала, что скоро весь этот кошмар закончится, потому что я разрушу тоннель, по которому сюда попадают все эти порождения Ада. И что, если всё пройдёт хорошо, я буду на Адене, в замке демона, с которым Терри знакома. Если она не найдёт способа туда попасть, то мы с Астерием и с тобой что-нибудь придумаем.
Я ещё кое-что написала для Терри, но говорить об этом Ламии не стала.
Квартира Терри этажом выше её офиса тоже была пуста, и чувствовалось, что пустует она уже давно. Сыр в холодильнике покрылся плесенью.
- Давай-ка обратно в невидимки, - проворчала Ламия. - Ты теряешь силы. Некого тут искать. Я же говорю, в городе почти никого не осталось. Я была тут недавно, так слышала, что в других городах то же самое начинается. Люди стараются вообще уехать с Арианы, но не у всех есть деньги на дальние перелёты.
- Тем более надо поскорее разрушить этот чёртов тоннель.
Улице Роз ещё, можно сказать, повезло. В другое время трещины на мостовой и стенах домов да разбитые окна в Деламаре сочли бы катастрофой. Теперь же, когда в городе разразилась настоящая катастрофа, всё это казалось мелочами. А похоронное бюро напротив агентства Терри так и вовсе не пострадало. Да, самое незыблемое в этом мире -смерть. Даже окна, за которыми виднелись тяжёлые плотно задвинутые шторы, были совершенно целыми. Знать-то, владелец этого заведения не поскупился на стеклопласт. Недавно подстриженные розы окутывали всё вокруг сладковатым запахом, словно стараясь одурманить каждого прохожего и завлечь его в это красивое мраморное здание, где маленький человечек в чёрном предложит ему разные виды гробов. Интересно, хрустальные у него есть? А собственно почему я решила, что хозяин этого заведения -карлик в чёрном? Наверное, потому что смерть часто навевает мысли о злых демонах. О маленьких зловещих карликах - вроде того, из стихотворения Александра Блока[41]. Они появляются неизвестно откуда и останавливают часы, определяя время твоей смерти. Наверное, один из них затаился там, за тёмно-вишнёвыми шторами, и наблюдает за мной. Я невидима для обычных людей, но он меня видит. Меня и мою судьбу. И знает, что мне ему нечего предложить, ибо зачем гроб тому, кому суждено раствориться в вечности...
- Ну и что ты уставилась на этот дом? - раздражённо спросила Ламия. - Размышляешь, не оплатить ли заранее свои похороны? Четыре дня назад я тут послушала разговор одной старухи с владельцем этого заведения. Богатая одинокая старуха, которая пришла, чтобы заранее позаботиться о своём погребении. Оплатила шёлковый комплект. Дорогой, наверное. Поражаюсь я вам, людям... Несколько дней назад тут ещё такое не творилось, но всё равно было ясно, что в городе бедствие. А ей лишь бы помереть красиво! Может, для вас это потому так важно, что живёте всего ничего, а смерть - это надолго. Правители Египта так почти всю свою ничтожную жизнь к смерти готовились, гробницы эти строили. Сейчас люди хоть всю жизнь не тратят на подготовку своих похорон...
- А как он выглядит? Владелец этой конторы.
- Маленький такой, улыбчивый, с прилизанными чёрными волосами.
- Карлик?
- Да нет, не карлик, просто маленького роста. Ты будешь заниматься бесплодными фантазиями или мы займёмся делом?
- Конечно, займёмся, но я хотела бы ещё заглянуть в свой замок. Сейчас помогу тебе его представить...
- Можешь не стараться. Я запомнила это место ещё с первого твоего сна, в который я вошла. Хочешь убедиться, что он не рухнул?
- Ну да...
- Или проверить, нет ли там её?
- Какая же ты догадливая!
- Почему-то я думаю, что её там нет, - сварливо сказала Ламия. - Но ладно уж, пошли...
Я тоже сомневалась, что Терри может прятаться в моём замке. Скорее всего, она ещё не оправилась от раны и не может выходить в тайминг, так что прибыла сюда вживую, а это очень опасно. Её ищут и Орден, и Урм. Меня тоже. Скорее всего, мой замок под наблюдением. Да и её агентство, наверное, тоже, и если мы никакой слежки не заметили, ещё не значит, что её нет. Тем не менее, я решила побывать в замке. На всякий случай.
В паре кварталов от улицы Роз царила настоящая разруха. От некоторых домов остались одни стены. Огромные трещины разворотили как проезжую часть, так и мощёные плиткой тротуары. По краям разломов светилась на солнце полупрозрачная стекловидная масса -то, во что иногда превращается живой огонь. Кое-где она застыла, залив часть улицы, спортивной прощадки или стоянки наземного транспорта. Она золотисто-оранжевыми сосульками свисала с подоконников уцелевших домов, перил и ступенек подъездов, сверкала на металлических оградах. По всему городу стояли какие-то тяжёлые машины. Люди попадались только в спецодежде двух видов - жёлто-синей форме ОС или серебристых бронекостюмах, какие надевали на опасные задания бойцы ОБР - отрядов быстрого реагирования. Люди выглядели раздражёнными и растерянными, а машины не работали. Такое впечатление, что технику сюда подогнали на всякий случай, правда, непонятно, на какой. Хватало того, что уже случилось.
- Когда попробовали использовать эти машины, стало только хуже, - сказала Ламия не без злорадства. - Живой огонь лишь больше разгорелся. Его ведь не потушишь, как обычный. И эти твари стали ещё сильнее... Хорошо, что сейчас спокойно. Дети Змея приходят не всегда. Мы попали в период затишья.
Я вспомнила старый фильм ужасов "Птицы". Взбесившиеся пернатые тоже нападали не всегда, устраивая себе передышки. Я смотрела этот фильм в детстве и так и не поняла, почему птицы напали на людей. Учительница биологии Дженна Спаун, которая всегда горячо поддерживала движение "зелёных", сказала, что природа таким образом отомстила людям, которые всегда губили её и, к сожалению, продолжают это делать, только уже не на одной планете, а на разных. "Но почему напали именно птицы? - спросила я. - Как будто других животных люди достали меньше..." - "Ну, возможно, в следующий раз нападут другие", - ответила она, усмехнувшись так мстительно, как будто нападение птиц на людей состоялось не в фильме, а на самом деле. Интересно, что госпожа Спаун думает сейчас? Если она по-прежнему живёт здесь или хотя бы в курсе происходящего.
Став постарше, я поняла, что идея мести природы человеку слишком примитивна для такого мастера, как Альфред Хичкок. Отметать её совсем, конечно, не стоит, но скорее всего целью великого режиссёра было создать атмосферу безысходности, а ничто так не усиливает ощущение безысходности, как иррациональность происходящего. Думаю, это сейчас и сводило людей с ума - отсутствие объяснения. Растерянность, которую я видела на лицах спасателей и бойцов ОБР, была следствием абсолютного непонимания того, с чем они столкнулись. Возможно, втайне они надеялись проснуться и порадоваться, что всё это оказалось кошмарным сном. Я знала причину бедствия, во всяком случае, я так считала, но от этого кошмар происходящего не переставал быть для меня кошмаром.
