Максим остановился, оценивающе осматривая корявую вывеску "Казино" на одном из уцелевших зданий - пятиэтажки, хрущевки. Высотки сложились от ударной волны вместе с жителями. Возле входа сидели двое, бессильно прислонившись к стене, руки вяло лежали на автоматах. Максим попытался вспомнить их лица в рядах соседей-мародеров, но грабящих военкамат было слишком много, и слишком быстро оттуда уходил Максим, набрав оружия и боеприпасов.

- Что это у вас здесь? - хрипло спросил Максим, настороженно подходя к охранникам. За прошедшие двое суток ему уже пришлось использовать "Калашников".

Было трудно. Выбора не было. Сейчас Максим очень хотел, чтобы все закончилось мирно.

Охранник постарше тяжело поднял запрокинутую голову, открыл воспаленные глаза.

- Казино, - прошептал охранник постарше, попытался прочистить горло и зашелся кашлем. Зло сплюнул кровь после приступа, повторил громче. - Покер.

- На деньги? - ухмыльнулся Максим.

- Дурак, - просипел охранник постарше. - На еду.

- И давно открылись? - Максим продолжал скалить зубы, хотя дыхания уже не хватало. Скоро начнет задыхаться и кашлять, но пусть хотя бы эти решат, что он здоров. Как будто везунчик.

- Вчера, - выдохнул охранник постарше. - Проходи, или проваливай отседова!

Для убедительности он повел автоматом. Дуло предательски задрожало. Раньше, когда-то давно, неделю назад, это могло бы быть смешно. Не теперь.

Максим молча кивнул, и зашел внутрь, оглянувшись на со стоном пошевелившегося охранника помладше.

Внутри стояла вонь - признак выживших жильцов, продолжавших использовать неисправную канализацию. Интеллигентики, никак не могли отвыкнуть от удобств цивилизации, отравляя воздух немногих уцелевших домов.

Внутри было темно - только из квартиры налево пробивалась полоска неверного света.

Внутри было тихо. Днем жильцы промышляли добычей продовольствия, оставив минимальную стражу и умирающих. Впрочем, границы дня и ночи уже стерлись - уже вчера солнце не смогло пробиться через пыль. Время осталось только на часах.

Только на механических - электронные часы Максима не пережили электромагнитного импульса и теперь бесполезно болтались на руке. Их, конечно, можно было снять, но часы служили чем-то вроде талисмана-напоминания, что когда-то жизнь была другой.

- Эй! - отдышавшись, крикнул Максим. Эхо отдалось где-то на пустых лестничных площадках. Жильцы, самые умные, собирались в одну-две квартиры - так проще жить.

Так теплее. Не смотря на сентябрь, становилось холодно.

- Игрок? - глухо отозвались слева. - Открыто?

Обычная однокомнатная квартира. В углу - костер. В центре - стол, покрытый темной тканью, наверное даже зеленой. За столом - трое угрюмых мужчин на табуретах, у каждого на коленях автомат, возле табуретов - мешки. Из мебели осталось только трюмо, отражающее невеселую картину "казино", да люстра, поблескивающая в свете огня.

- Нас уже четверо, - подытожил плечистый, в кожанке поверх свитера, сидящий ближе всех к огню. - Пожалуй, можно начинать.

- Давайте, - закивал парень, почти на заросший щетиной, в куртке, зябко прячущий руки под мышки, в складки рубашки.

Максим занял свободный табурет, напротив паренька, лицом к двери, осторожно положил свои пожитки на пол, удобнее примостил автомат на коленях.

- Все знают правила? - заговорил плечистый, извлекая из кармана колоду засаленных карт.

- Покеров много, - зевнул худощавый очкарик, опирающийся на стол шинелью. То ли мародер, то ли дезертир. Впрочем, какое теперь уже дезертирство? - Повтори, не переломишься.

- Ставки продуктами, приблизительно равноценными, равноценность определяем коллегиально, вчетвером, - вздохнув, сказал плечистый. - Сдаю по пять карт, два круга, потом можно обменять. Хоть все пять, хоть ни одной, сколько захочется.

Вскрыться можно по прошествии круга без поднятия ставки, или оставшись вдвоем - после своей ставки. Пасануть можно в любой момент. Это ясно?

- Играли, - буркнул паренек, шумно выдыхая на ладони.

- Теперь о старшинстве комбинаций, - удовлетворенно продолжил плечистый. - Покер, потом - флеш-рояль, каре, масть, фул, стрит, тройка, две пары, пара.

- Так мало? - хмыкнул паренек. - А колор?

- Чего? - протянул очкарик. - Это еще что?

- Все карты одного цвета, - быстро ответил паренек. - Или есть еще блейз - все карты - картинки?

- Будем играть, как я сказал, - прекратил дискуссию плечистый. - Кто-нибудь против?

- Я! - нагло заявил паренек.

- Кто-нибудь против? - повторил плечистый. - Тогда начнем, пожалуй. Начальная ставка?

- Осьмушка хлеба? - предложил Максим.

- А не много? - проворчал очкарик.

- Сойдет! - радостно согласился паренек.

- Полпакета вермишели, "Ролтона", - выдвинул замену плечистый, никто не возразил.

Молча склонились над мешками, украсили стол натюрмортом.

Плечистый - небритый, бледный даже при таком свете.

Паренек - румяный, нездорово румяный, видно большую дозу схватил, суетливо барабанящий пальцами.

Очкарик - погасший взглядом за стеклами на осунувшемся лице с выступающими скулами - то ли изголодался после, за два с лишним дня, то ли и раньше полнотой не отличался.

Интересно, сколько из них по приказу общины-дома сюда пришли попытать счастья?

Кто из них такой же бродяга, как Максим? Кто надеется выжить?

Максим чуть заметно улыбнулся. Выжить.

- Сдвинь, - протянул ему колоду плечистый, ловко подхватил верхнюю часть колоды, подсунул под низ и споро разбросал карты игрокам, с прихлопом положил колоду рядом и схватил карты. Не сразу посмотрел, бросив взгляд по соседям.

Встретившись глазами с Максимом улыбнулся.

Паренек обиженно причмокнул языком, спохватился и сделал довольное лицо, обратив лучащийся счастьем взор на соперников.

Очкарик чуть вскинул брови. И снова ушел в мрачность.

Плечистый посмотрел свои карты, не смог погасить блеск глаз.