Король объяснил:

— Но ведь вчера почтовый корабль столкнулся с государственной границей Ново-Ласкании, потому что было темно. Прежде почтовый корабль заезжал к нам лишь изредка, но теперь, когда у нас есть дипломатические отношения с Дандаем, морское сообщение очень оживилось. Почти каждый месяц приплывает корабль моего уважаемого друга Пунг Гинга, императора Ландая. Еще неизвестно, что может произойти, если он в темноте наткнется на государственную границу. Поэтому я постановил, что надо что-то делать.

— Совершенно верно! — воскликнул господин Рукав. — Это очень мудрое постановление. Да здравствует наш всемилостивейший король!

— Минуточку, — задумчиво сказал Лукас. — Ваше величество, но вы же не сказали, что именно надо делать.

— Мой дорогой Лукас, — с укоризной сказал король, — именно для этого я и собрал вас, чтобы выяснить, что делать. В конце концов, не могу же я все решать один. У меня и так было работы по самые уши с подготовкой двух постановлений. Вы же должны понять.

Лукас поразмыслил, потом предложил:

— А как вы посмотрите на то, чтобы построить маяк?

— Прекрасная идея! — воскликнул господин Рукав. — Это должен быть высокий маяк, чтобы кораблям было видно издалека.

— Вопрос только, где мы его установим, — озабоченно сказал король. — Ведь он должен иметь достаточно широкое основание, чтобы не упасть. А для этого у нас нет места.

— Это верно, — задумчиво проговорил Лукас. — Значит, надо изобрести маяк, достаточно большой, но чтоб он занимал при этом как можно меньше места.

Все растерянно посмотрели друг на друга.

— Так не бывает, — объяснил господин Рукав. — Что-то может быть либо маленьким, либо большим, но то и другое сразу невозможно. Это научно доказано.

Король Альфонс Без-Четверти-Двенадцатый опечаленно вздохнул:

— Но я уже постановил это. Я не могу так легко отменять собственные постановления, это не годится для короля! И не Могу позволить, чтобы они не выполнялись. Постановление есть постановление.

— Но если не получается, — успокаивающе вставила госпожа Каак, — то, может, разумнее было бы отказаться?

— Это ужасно, — в отчаянии сказал король. — На правительственном языке это называется кризис и означает почти то же самое, что революция.

— Ужас, ужас! — побледнел господин Рукав. — Ваше величество, я могу заверить вас от имени всех ваших подданных, что в этой революции мы все без исключения примыкаем к вам.

— Спасибо, спасибо! — ответил король Альфонс Без-Четверти-Двенадцатый и устало махнул рукой. — Но, к сожалению, это не поможет. Кризис все равно остается. О, что же делать, что делать?

— Я знаю, что делать! — вдруг воскликнул Джим.

Все взгляды устремились к нему, и на лице короля разгладились морщины озабоченности. Голосом, полным надежды, он сказал:

— Вы слышали? Он знает! Слово полподданному Джиму Пуговице!

— А нельзя ли… — волнуясь начал Джим, — нельзя ли позвать к нам господина Тур Тура и использовать его вместо маяка? Он займет очень мало места, но издали выглядит, как большая башня. Если его поставить с лампой в руке на вершине, то его будет видно издалека. А жить он может хоть в Ново-Ласкании, если там построить маленький домик. Тогда он не будет так одинок.

Воцарилась ошеломленное молчание. Нарушил его Лукас:

— Джим, старина, вот это идея!

— Более того — господин Рукав поднял вверх указательный палец. — Это гениально!

— Да это лучший план, какой мне приходилось слышать, — воскликнул Лукас и протянул Джиму свою черную ручищу. Джим ударил по ней, и они, смеясь, долго трясли друг другу руки. Маленькая принцесса в восхищении бросилась Джиму на шею и поцеловала его, а госпожа Каак повторяла, чуть не лопаясь от гордости:

— Нет, этот мальчик, этот мальчик! У него всегда такие идеи!

Король Альфонс поднял руку, призывая тишину, и потом торжественно сказал:

— Правительственный кризис преодолен!

— Ура! Ура! Ура! — ликовал господин Рукав, подкидывая вверх свой котелок.

— Но прежде чем покончить с этим вопросом, я хотел бы еще кое-что уточнить, — продолжал король. — Этот господин Тур Тур, как рассказывали нам Джим и Лукас, мнимый великан?

— Да, — сказал Джим, — мнимый, я сам в этом убедился.

И он перебрался в пустыню Край Света, чтобы никого больше не пугать? Так? — уточнил король.

— Да, — сказал Джим, — потому что он очень миролюбивый.

— Надеюсь, — отвечал король, — но если он будет жить у нас, нам не станет страшно? Я думаю прежде всего о благе моих подданных.

— Ваше величество, не беспокойтесь, — сказал Лукас. — К счастью, Ласкания так мала, что тут невозможно взглянуть на господина Тур Тура издали. А вблизи он выглядит также, как мы все.

— Ну, если так, — заявил король Альфонс Без-Четверти-Двенадцатый, — то я постановляю привезти господина Тур Тура сюда.

— Ну, старина Джим, отправляемся, — сказал Лукас.

— Ах ты, боже мой, — всплеснула руками госпожа Каак, вдруг постигнув, что все это значит. — Что же, вам снова придется пуститься в это опасное путешествие?

— Дорогая госпожа Каак, — улыбнулся Лукас, — этого не избежать. Я не думаю, чтоб господин Тур Тур явился к нам сам по себе.

— Аудиенция закончена, — известил король. Он подал всем подданным и почтальону руку, и они покинули замок. Оставшись один, король Альфонс Без-Четверти-Двенадцатый со вздохом облегчения снова опустился на свой трон. Такое множество постановлений и правительственный кризис очень его утомили. Но когда он закрыл глаза, чтобы погрузиться в послеобеденный сон, на его лице играла счастливая улыбка.

Когда все общество снова очутилось на кухне госпожи Каак, почтальон сказал:

— Я вижу, ответы на письма уже готовы. Вопрос с маяком тоже решен. Значит, я могу ехать.

— В какую сторону вы теперь направляетесь? — спросила госпожа Каак. — Случайно, не к Ландаю? Тогда бы вы прихватили с собой Лукаса, Джима и Ли Зи, и мне было бы много спокойнее.

— К сожалению, — ответил почтальон, — мой путь дальше пролегает в сторону Канарских островов, там я должен прихватить почту и несколько канареек, чтобы доставить их в горы Гарца.

— Да ладно, мы лучше на Эмме, — объявил Джим. — Верно, Лукас?

— Хм, — задумался Лукас, — я-то ничего против не имею. Но как отнесется к такому путешествию Ли Зи?

— Да, и правда, — растерялся Джим и взглянул на Ли Зи.

Маленькая принцесса колебалась. Конечно, ей бы очень хотелось пуститься по морю на законопаченной Эмме, но, с другой стороны, такое путешествие таит в себе много неприятностей. Вдруг, например, шторм и у нее начнется морская болезнь? Или громадный кит проглотит паровоз вместе с пассажирами? Или у Эммы случится пробоина и они утонут?

— Собственно говоря, — сказала принцесса, — мне совсем не хочется домой в Ландай. Каникулы еще не кончились.

— Это самое разумное! — поддержала госпожа Каак. — Оставайся здесь, Ли Зи! Хоть кто-то будет около меня и поможет мне в лавке.

Почтальон, между тем, упаковал письма в мешок, Джим и Лукас проводили его к кораблю, а потом отправились на станцию взглянуть на свои паровозы.

Джим похлопал маленькую Молли по котлу и повернулся к Лукасу:

— Смотри, она еще немного подросла, тебе не кажется?

— Да, — Лукас благодушно попыхивал трубкой, — и заметно. Но если мы уедем на Эмме, что будет с Молли?

— Ты думаешь, лучше взять ее с собой?

— Как хочешь, Джим, — ответил Лукас. — Ведь это твой паровоз. Ты знаешь, какие опасности могут нас подстерегать. А Молли еще маленькая.

Джим вздохнул. Решение было нелегким. Наконец он медленно произнес:

— А может, и хорошо, что она сразу привыкнет к приключениям.

— Тогда берем ее с собой, — сказал Лукас и посмотрел на небо. После полудня поднялся ветер и постепенно разгонял тучи. Уже кое-где виднелись просветы. — К ночи небо очистится, — со знанием дела определил Лукас. — Ветер благоприятный, я думаю, мы должны этим воспользоваться. Ты согласен?