Я вышел, взял пальто, оставил шляпу на вешалке, спустился на тротуар, прошел по Девятой авеню за угол в гараж, где стоял принадлежащий Вулфу «седан-герон» модели 1961 года, на котором всегда езжу.

В час пятнадцать дня прокурор графства Вестчестер Кларк Хоберт, прищурившись, взглянул на меня и сказал:

– Гудвин, вы запутались и должны отдавать себе отчет, к чему это может привести.

Мы находились в его кабинете – большой угловой комнате с четырьмя окнами в здании «Корт-хауза». Хоберт восседал за письменным столом, всем видом давая почувствовать свое положение избранного слуги народа. У него был сильный подбородок, живые острые глаза и огромные торчащие уши. Я сидел сбоку от стола, а в креслах перед ним расположились капитан Сандерс и начальник уголовного розыска местной полиции Бен Дайкс, с которым я встречался раньше. Виделись мы с ним в последний раз года два назад; за это время Дайкс располнел, и когда он сидел, живот у него несколько свешивался над поясным ремнем. Однако до меня доходили слухи, что он по-прежнему остался очень неглупым, толковым детективом.

Я прямо, но без вызова встретил взгляд Хоберта.

– Знаете, – сказал я, – мне хочется убедиться, что вы правильно представляете обстановку, поскольку информация вами получена до того, как меня доставили сюда. Я не думаю, чтобы они все, и особенно Бен Дайкс, умышленно что-то исказили, но я хочу, чтобы у вас не возникло какого-либо недопонимания. Я видел покойницу и опознал ее как Дину Атли. Капитан Сандерс спросил у меня, хорошо ли я знал мисс Атли, и я ответил, что хотя видел ее лишь только однажды, вчера во второй половине дня, тем не менее ее личность никаких сомнений у меня не вызывает. Дайкс поинтересовался, где я видел ее вчера, и я ответил, что это произошло в кабинете Ниро Вулфа. Он спросил, зачем она была там. Я ответил, что, выполняя требование Ниро Вулфа, миссис Вэйл дала Дине Атли указание прийти для того, чтобы Вулф мог задать ей несколько вопросов, относящихся к тому конфиденциальному делу, расследование по которому миссис Вэйл поручила ему. Дайкс спросил у меня, что это за конфиденциальное дело, а я…

– И вы отказались отвечать ему.

– Вот именно, хотя мой отказ не был категорическим, так как я сказал, что выполняю указание мистера Вулфа. Но если Дайкс сообщит мне, где обнаружен труп, как и когда наступила смерть, я доложу все мистеру Вулфу, и он сам будет решать, совершено ли преступление и связано ли оно в какой-либо степени с тем делом, по которому с ним консультировалась миссис Вэйл. Я не успел закончить свое объяснение, когда к нам ворвался капитан Сандерс, заявил, что Дина Атли была убита, а не погибла случайно, и я обязан сообщить ему, что именно она рассказала мистеру Вулфу и что он ответил ей. Я повторил, что ничего ему не обязан сообщать. Сандерс возразил, что, как ему хорошо известно, я считаю себя «твердым орешком», и поэтому он отведет меня туда, где нам никто не помешает, и там заставит меня сказать решительно все. Очевидно, Сандерс принадлежит к числу тех, кто считает кулаки лучшим способом убеждения. Однако Бек Дайкс настоял, чтобы меня доставили к вам. Если последствия, о которых вы мне сказали вначале, заключаются в том, что вы передадите меня капитану Сандерсу, пожалуйста. Я уже давно собирался побывать у невропатолога для проверки нервов, но ваше решение избавит меня от необходимости такого визита.

– С удовольствием окажу такую услугу, – сквозь зубы процедил Сандерс. Наверное, кто-нибудь сказал ему, что подобная манера разговаривать свидетельствует о властности и внушает страх, и он, очевидно, долго практиковался перед зеркалом с этой целью.

– Никому вы пока не передаетесь, – прервал меня Хоберт. – Я – главный представитель закона в нашем графстве. Да, действительно, совершено преступление. Дина Атли убита, а не погибла в результате несчастного случая. За несколько часов до смерти она была с вами. Насколько нам известно, вы последний, кто видел ее живой. Капитан Сандерс имел все основания попросить вас рассказать подробности той беседы.

– Он не просил, а требовал. Вы говорите о преступлении. Где и когда оно было совершено? Если ее сбила машина…

– Откуда вам известно, что ее сбила машина? – прервал меня Сандерс.

– Если ее сбила машина сегодня утром, здесь, на Мэйн-стрит, – продолжал я, не обращая внимания на Сандерса, – и свидетели, например, заявят, что водителем был одноглазый карлик с бакенбардами, я сомневаюсь, что мистер Вулф сочтет свой вчерашний разговор с Атли имеющим какое-либо отношение к происшедшему. После осмотра мертвой у меня сложилось впечатление, что ее или переехала машина или кто-то несколько раз ударил ее кувалдой, хотя, конечно, могли быть и другие причины. – Я поднял руку. – Черт возьми, мистер Хоберт, вы же знаете, что мистеру Вулфу законы известны.

Хоберт кивнул.

– Да, знаю… Так же, как и то, что он… да и вы тоже иногда нарушаете их. Дину Атли убили не здесь, не у нас в городе. Сегодня в десять часов утра два мальчугана по пути в школу нашли ее труп в кювете у дороги, в том месте, где…

– У какой дороги?

– У Старой Рудничной дороги. Видимо, в свое время эта узенькая и немощеная дорога шла к руднику, в котором добывалось железо, но сейчас она оканчивается тупиком милях в двух от Сто двадцать третьего шоссе. Труп…

– В каком месте эта дорога ответвляется от Сто двадцать третьего шоссе?

Не раскрывая рта, Сандерс промычал что-то, но я опять игнорировал его.

– Тоже милях в двух от развилки Сто двадцать третьего и Тридцать пятого шоссе, южнее Риджфильда и недалеко от границы штата. Тело было сброшено в кювет уже после смерти. Переехавшая ее машина оказалась ярдов на сто дальше по дороге, на опушке леса. Машина зарегистрирована на имя Дины Атли, проживающей в доме 994 на Пятой авеню в Нью-Йорке. В сумочке обнаружили обычные вещицы, на некоторых было то же имя. Еще есть вопросы?

– Время смерти?

– Ах, да, конечно. Между девятью часами вечера и тремя часами утра.

– Обнаружены ли следы других машин?

– Да, один, возможно, два, но на траве. Дорога щебенчатая, а обочины заросли густой травой.

– Видел ли кто-нибудь вчера вечером Дину Атли и ее машину?

– Пока таких данных у нас нет. Ближайший дом находится примерно в полумиле, а по этому отрезку дороги ездят вообще очень редко.

– У вас есть какая-нибудь версия?

– Да, начинающаяся с вас. Когда женщина оказывается убитой через несколько часов после посещения частного детектива, резонно предположить, что эти два факта связаны между собой, и все сказанное ею этому детективу является важным для следствия. Вы присутствовали при ее разговоре с Вулфом?

– Разумеется, но довольно резонно предположить и то, что только этот детектив и в состоянии определить, связаны ли между собой факты, о которых вы говорите. Как я уже сказал, мисс Атли приходила к мистеру Вулфу не по собственной инициативе, а по распоряжению миссис Вэйл, чтобы сообщить ему кое-какую информацию по одному делу, ведение которого миссис Вэйл поручила мистеру Вулфу. – Я встал. – Ну, хорошо. Вы сообщили мне то, что я все равно часа через два прочту в газетах. Я все доложу мистеру Вулфу и потом позвоню вам.

– Так думаете только вы, – вмешался Сандерс, вставая. – Мистер Хоберт, вы понимаете, насколько важно для нас время в подобном деле. Вы отдаете себе отчет в том, что если вы отпустите его, он уже через двадцать минут покинет пределы нашего графства и окажется вне вашей юрисдикции. Информация, которой он располагает, если мы получим ее сейчас, может оказаться решающей для всего расследования.

– Теперь я хочу спросить кое о чем, – заявил Дайкс и, получив согласие Хоберта, обратился ко мне. – Вчера в «Газетт» было напечатано объявление за подписью Ниро Вулфа, адресованное «Мистеру Нэппу». Оно имело какое-либо отношение к тому, почему миссис Вэйл распорядилась, чтобы Дина Атли посетила Вулфа?

Слухи о том, что Бен Дайкс по-прежнему был толковым детективом, несомненно, соответствовали действительности.