И ведь это не единственный случай, когда клиенты пытались улучшить условия отдыха для последующих посещений. Пару недель назад к нам приехал еще один русский. Гость из Сибири, занимается нефтедобычей. Все, что ему нужно было, — корт для игры в сквош, на этом он настаивал долго и упорно. Его служащие с завидным постоянством присылали по факсу расчеты и сметы по будущему строительству. Он согласился оплатить все расходы в одиночку, а правом пользования наделить всех гостей острова. Все, что ему требовалось, — приоритетное бронирование виллы, причем лишь на десять дней в году. Бизнесмен крайне огорчился, когда хозяева курорта ему в конце концов отказали. Он заклеймил нас вечным позором и пригрозил, что больше сюда не вернется. Что ж, всем не угодишь.

У меня опять звонит мобильный.

— Алло, это менеджер? — Снова в трубке голос миссис Томпсон. Глубоко вдохнув, я придаю голосу максимум учтивости. Видно, она тоже из тех, кому не угодишь.

— Чем могу быть полезен, мадам?

— У меня новая напасть. Не могли бы вы подъехать прямо сейчас? — Звучит не как просьба, а как приказ. С каждой минутой барбекю с Лиз Херли потихоньку растворяется в призрачной дымке.

Подъехав к дому миссис Томпсон, вижу садовников, закончивших свою спешную работу и собирающихся отбыть. Они полностью выдрали зеленые насаждения между двумя виллами. Зрительно строения действительно приблизились друг к дружке. Уставшие, измученные и потные, садовники в качестве последнего штриха разравнивают граблями песок. Беднягам придется вернуть всю зелень обратно, как только эта старая кляча нас покинет.

— Добрый вечер, — приветствую я англичанку. — Какая беда приключилась на этот раз?

— А, вот и вы!

Оплывшая крупная женщина, далеко за сорок, в длинном розовом, шелковом халате, излишне подчеркивающем массивные складки на животе, — такой предстает передо мной миссис Томпсон. Потные ноги, отекшие после перелета, едва вмещаются в изысканные шлепанцы. Сам мистер Томпсон лежит на кровати — то ли задремал, то ли уже упился, а может, просто устал от своей грымзы. Два белобрысых сыночка, оба младше пяти лет, не обращая ни на кого внимания, носятся по вилле, хлопая дверьми и вопя во все горло. Неудивительно, что дамочка слегка раздражена.

— Значит, так, — продолжает миссис Томпсон, — проблема в том, что наша няня говорит только по-испански. — Дамочка указывает на съежившуюся в углу женщину, которую я даже сначала и не заметил.

— Hola[3], — с приветливой улыбкой киваю я. Няня кивает в ответ.

— Теперь, когда она с детьми в соседнем доме, так как вы нас поселили не в ту виллу, мне нужен переводчик. Она ведь даже не в состоянии заказать обед, не вызовет машину, не может отвести малышей к бассейну или в детский клуб, чтобы они поиграли там с другими. Она ничего не сможет сделать. Я сюда прилетела не для того, чтобы с нянькой возиться. Не для того, чтобы звонить по всяким вопросам и тому подобное. Не для того, чтобы самой за детьми здесь присматривать! Я приехала расслабиться и отдохнуть. — Мысль о том, что ей самой придется присматривать за собственными отпрысками, явно кидает мамашу в холодный пот. На длинном носу выступили капельки пота, а халат под мышками покрылся розовыми разводами.

— Все в порядке, дорогая? — невнятно бормочет с кровати ее муженек. Так и есть, напился.

— Нормально, — сухо отзывается супруга. — Занимаюсь нерешенными вопросами, как всегда.

— Кажется, я нашел выход из сложившейся ситуации, — произношу я, шагая вперед и беря англичанку под локоток. — Я немного говорю по-испански, поэтому если вашей няне вдруг что-то понадобится, пусть сразу звонит мне, я все устрою. Днем и ночью. Как вам такая идея?

— Днем и ночью? — переспрашивает миссис Томпсон.

— Разумеется, в любое время суток, — подытоживаю я.

Такой вариант заставляет дамочку успокоиться и замолчать. Я готов был пообещать все, что угодно, лишь бы побыстрее избавиться от ее гнетущего, потного общества и устремиться к утонченным ароматам мисс Херли.

С удовольствием оставляю мистера и миссис Томпсон в обществе орущих детей и не владеющей английским няньки. На часах уже девять вечера, я просто умираю от голода. И не прочь чего-нибудь выпить. Обычно к этому времени я уже сыт и слегка пьян, так как по роду службы не должен оставаться в стороне от курортных развлечений. Если я не встречаюсь с гостем отеля за коктейлем, то приглашаю кого-нибудь на ужин в один из ресторанов или же устраиваю пляжное барбекю неподалеку от собственного дома, пригласив на него парочку VIP-персон и их свиту.

Пляжные барбекю считаются неким изыском на курорте. За тысячу долларов на двоих гостей мы застелем пляж великолепными коврами, сверху возведем мягкие горы из шелковых подушек, окутаем все приглушенным мерцанием свечей и подадим с установленных рядом мобильных кухонь ужин со сменой четырех блюд, включая десерт, лобстера и нежнейшую телятину «вагью»[4].

Честно говоря, я чудовищно устал от всех этих барбекю. Даже не пробую предлагаемые там деликатесы. Хотите знать, что такое лобстер? Какой он на вкус? Как креветка? Как кальмар? На вид просто маленькие отваренные кусочки чего-то. По вкусу очень похож на курицу. Когда принимаешь гостей, главное, чтобы выпивки на столах было побольше. Особенно это касается японцев. Тогда я требую несметного количества сакэ. Как еще разговорить незнакомых людей, жующих холодный рис и сырую рыбу? Иногда все бы отдал за кусочек жареной телятины и йоркширский пудинг. Да, именно пудинг, свежий и сочный.

В мои мечты о воскресном обеде вторгается телефонный звонок.

— Чем занят? — раздается в трубке голос Кейт.

— Собираюсь заскочить к Лиз Херли на пару стаканчиков, а потом домой, — честно признаюсь я.

— Здорово. Как прошел день?

— Как обычно. Проблемы. Миллионеры. Все в этом роде. А ты?

— Дерьмово, — замечает Кейт.

— Я могу что-то исправить?

— Нет, все как всегда. Заказать ужин в номер?

— Конечно.

— Шесть и четырнадцать?

— Знаешь, я сегодня буду играть по-крупному — двенадцать.

— Что, «Пад-тай»[5] с креветками?

— Звучит сомнительно? — смеюсь в ответ.

— Нет, просто ужасно, — парирует она. — Скоро увидимся.

Бедняжка Кейт, я ей очень сочувствую. Ей так нравилась ее прежняя работа на Бали. Она была менеджером по размещению особых гостей. Частенько имела дело с такими людьми, как Кейт Мосс, Мег Мэтьюс, и другими звездами, вздумавшими на время укрыться от славы в скромном пятизвездочном отеле. А теперь из-за меня она целый день простаивает за прилавком в магазинчике, зарабатывая на жизнь торговлей гавайскими шлепанцами и бикини. Кейт всегда такая уставшая, и это не из-за работы, а потому, что ей все чертовски наскучило. А виноват во всем я. Она сюда приехала из-за меня. У меня карьера на взлете, а она вынуждена вдалбливать зевающим супругам банкиров, что розовый цвет более модный, чем зеленый. Молю Бога, чтобы она меня не бросила.

Проезжая мимо бара на пляже, по пути к выпивке с мисс Херли, попадаю под шквал громкой музыки. Басы не так сильны, чтобы отдавать в почки, но все идет к тому. Их поддерживают ритмичные удары в стиле рейв. Понедельничная вечеринка на острове «Фэнтези» началась в этот раз очень рано.

Остров «Фэнтези» — трехзвездочный курортный отстой, на противоположном берегу. Днем — просто очаровательное местечко, если смотреть глазами туриста с рюкзаком на спине, падающего с ног от усталости. Прибывшие могут блаженно растянуться на лежаках, потягивая «мохито» и радуясь, что дорвались-таки до настоящего отдыха. Но ночью, обычно в понедельник и иногда в четверг, на пляже начинается рейв-вечеринка под лозунгом «Пей все, что горит». И тогда немцы — как ни странно, большинство приезжих из Германии — просто с ума сходят. Как правило, музыку вырубают к часу ночи, хотя порой буйство затягивается до двух. Я звоню туда почти каждую неделю с жалобами. Вычислив мой номер мобильного, они теперь не берут трубку, как только видят на дисплее, что это опять я. Приходится прибегать к различным уловкам: то заимствовать телефон у Кейт, то у кого-нибудь еще. Однако слишком жестко наезжать на них я тоже не могу, они нас иногда выручают с обслугой, когда мы в полной запарке. Бывает и так, что на Новый год мы к ним поселяем кого-то, например музыкантов из прибывших к нам ансамблей.