У нас на острове вопросы здоровья и безопасности людей решаются отнюдь не на высоком уровне. Проще говоря, скверно решаются. Огнетушители покрыты ржавчиной и вряд ли помогут при пожаре, настолько они поражены коррозией. Пожарные гидранты тоже не в лучшем состоянии. Их много разбросано по территории острова, они производят внушительное впечатление из-за ярко-красной окраски, словно сошли с экрана американского фильма. К сожалению, по окончании строительства нового курорта какой-то кретин совсем упустил из виду, что гидранты надо подключить к системе водоснабжения. И лишь в прошлом месяце, когда мы проводили выборочную проверку сооружений отеля, конфуз открылся. Хорошо еще, и это с готовностью подтвердит графиня Донателло ди Казуччи, что на острове повышенная влажность, отчего кустарники никогда не высыхают до огнеопасного состояния. Во всяком случае, до сих пор было именно так.

— Так куда мы запихнем все это добро? — беспокоится Бернар, поднимая голову.

— Может, подойдет кладовая возле вилл двести десять или двести двадцать, у пляжа «Голденсэндс»? — предлагаю я.

— Нет, мы уже там смотрели, — вздыхает Бернар. — Все забито розовыми льняными салфетками.

— Какие такие розовые салфетки? — любопытствует Жан-Франсуа.

— Да не знаю, — пожимает плечами Бернар. — Салфетки, и все.

— А я их целую неделю ищу и не могу найти!

— Ты серьезно?

— Нет, шутки шучу.

— Он их обыскался уже, — добавляю я. — Мы почти оформили это как пропажу.

— То есть хотели списать на воровство? — усмехается Бернар. — Любопытно, кому в голову придет похищать целую гору льняных салфеток?

— Простыни же у нас воруют, — вмешивается Гарри.

— Как воруют? — приходит время удивляться мне. От услышанного становится не по себе.

— Да, да, — ворчит Гарри. — Как меня уже достали эти пропажи, если бы кто знал! Думаешь, почему немецкая пара так взбесилась тогда из-за неподготовленной комнаты? Да, да, все из-за простыней!

Проблемы со стиркой белья в отеле могут свести с ума кого угодно. Прачечная запрятана на краю поселка для персонала, работа там не прекращается ни на минуту, круглосуточно и без выходных. Но у них вечно гора невыполненных заказов в прямом смысле. Причем гора настолько высоченная, что перестирать ее до конца, видимо, не удастся никогда. Еще бы, ведь на каждую виллу и в каждый номер подавай чистые простыни и полотенца ежедневно! А если более точно, то это пляжные полотенца, полотенца из спа-салона, шесть громадных полотенец из спальни и пять ковриков для ванной, два полотенца для рук, два полотенца для лица, одна нижняя простыня, одна верхняя простыня, пододеяльник, шесть наволочек и четыре банных халата с каждой виллы. Их надо погрузить на трехколесный велосипед и отвезти в кладовую. Оттуда грязное белье увозят в прачечную на багги, точно таком же, который недавно подвозил меня, Бена и Жана-Франсуа. Там белье стирается, сушится на воздухе, гладится и уже через шесть часов отвозится в другой номер. И так на всех ста сорока виллах по всему острову. Работники прачечной трудятся посменно, по двенадцать часов: с шести утра до шести вечера или с шести вечера до шести утра. Раз в неделю у них выходной. Администрации выгоднее оплачивать этим работникам три сверхурочных часа ежедневно, чем нанимать дополнительный персонал. Просто нам некуда селить людей в поселке, да и кормить такую ораву обслуги затруднительно. А теперь подумайте: может ли при таком раскладе курорт работать эффективно? Стоит нам потерять всего одну кипу простыней, и всю систему снабжения бельем быстро охватит паралич.

— Пожалуйста, передай хозяйственникам, чтобы взяли этот вопрос под контроль, если увидишь кого-то из них до совещания в понедельник. Дело серьезное, и неизвестно еще, чем может закончиться, — отдаю я распоряжение Гарри.

— Будет сделано, — отвечает он, делая пометку в блокноте.

— Так, теперь насчет рождественских праздников, — меняю я тему разговора, потирая руки, словно этим жестом можно вселить в других энтузиазм. — Какие у кого идеи появились?

— Гм… — мямлит Гарри.

— М-да, — присоединяется к нему Бернар.

— Ну-у… — столь же лаконичен Ори.

— Все ясно, — мрачнею я. — Тогда позвольте задать вопрос. Как в этом году Санта появится на острове? Вылезти из камина у него вряд ли получится, поэтому…

В прошлом году дюжина внучек Санты в маленьких красных юбочках с рюкзачками за спиной примчалась на водных лыжах за ярко-красным катером и эффектно вылетела прямо на пляж. Шоу имело успех, но лично мне показалось, что папы получили больше удовольствия, чем детишки. Само по себе это было неплохо, однако цель мы ставили несколько другую.

— Может быть, теперь Санта опустится на парашюте? — предлагает Ори. — Подготовим кого-то из парней, занимающихся водными видами спорта. Оденем его как подобает, загримируем хорошенько, дадим большой мешок.

— О, это же ты у нас вечно наряжаешься как на маскарад, — вспоминаю я.

— Нет, приятель, я этого делать не буду, — хмурится Ори.

— Не бойся, мы не станем тебя превращать в кота из мультфильма, — широко улыбается Гарри.

— Я и не похож на кота.

— Ладно, раз не можешь, — поджимает губы Гарри. Этого достаточно, чтобы Ори закипел.

— Могу. Если ублюдки ныряльщики могут, что здесь трудного?

— О’кей, — киваю я. — Но придется порепетировать. Не хватало нам еще вылавливать из моря тонущего Санту. Тогда каждый забудет про свою рождественскую индейку и примчится поглазеть на это чудо.

Естественно, индейкой гостей обеспечивает курорт. Мы соблюдаем множество этих чертовых традиций. Закатываем ужин в сочельник для французов и немцев, они обожают накануне натрескаться излюбленными гусиными печенками и шампанским. А индейку мы подаем на следующий день уже для британцев, которым просто жизни нет без фаршированной индейки и колбасы. Конечно же, дело не обходится без рождественских хоралов. Двадцать два сотрудника курорта за две недели до праздников репетируют, распевают рождественский гимн. Нам удалось отыскать даже двух парней, умеющих слаженно играть на гитарах, и сейчас для них спешно готовят специальные наряды. Петь им предстоит в момент прибытия Санты, а потом еще на вечеринке персонала.

— Да, чуть не забыл, — оживляется Жан-Франсуа. — У нас совершенно точно в этом году не будет розового «Дом Периньон» для сотрудников.

— А что за проблемы с шампанским? — настораживаюсь я — Они что, решили еще больше нам нагадить? Сначала на целую неделю задержали поставки, а теперь?

— С розовой шипучкой совсем скверно, — тихо говорит Марко. — Это мой личный позор. Мы все знаем, какие бешеные бабки ты готов за него выложить.

— Еще бы, — киваю я.

— Просто ума не приложу, что делать, — пожимает плечами Жан-Франсуа. — Надеюсь, хоть с розовым «Кристаллом» не будет таких проблем?

— Платить за бутылку по три тысячи девятьсот долларов — это уже серьезная проблема, — хмурюсь я.

— Откуда такие цифры? Мы берем их по тысяче.

— Знаешь, по-моему, это тоже много, — упорствую я. — Нам нельзя допускать перерасходов.

В нашей работе часто создается ощущение, что ты балансируешь между опасностью лишних затрат и стремлением осчастливить гостей. Многие из них забираются на другой конец света лишь по одной причине — напрочь отрешиться от вечного праздника жизни. И нам нужно быть начеку — слишком много Санта-Клаусов и прочих радостей могут вызвать в таких отдыхающих совершенно противоположную реакцию. Потому-то для нас всегда остается немаловажным вопрос, где именно устанавливать рождественские елки, доставляемые самолетом из Сингапура. Мы заказали три елки по три тысячи восемьсот пятьдесят баксов за штуку и хотим извлечь из них максимальную пользу. Все сходятся в том, что одну следует поместить прямо в ресепшен. Там есть отличное место возле пагоды, которое хорошо просматривается с побережья острова. Хотя лично мне кажется, что людям меньше всего нужно сразу после прибытия на остров восхищаться дурацким рождественским украшением. Представьте, вы только что отгуляли корпоративную вечеринку, попрощались с сотрудниками, провели пятнадцать часов в самолете и вновь попадаете под высоченную разряженную елку. Может обуять желание развернуться на сто восемьдесят градусов и немедленно убраться отсюда.