Кейт тоже в баре и, как я вижу, прекрасно себя чувствует. Она выпила пару бокалов шампанского, и в ее застывшем взгляде горит огонек человека, который явно доволен собой и наслаждается происходящим. У нее выдалась тяжелая неделька, и Кейт определенно нужно расслабиться. Около барной стойки она нежно обнимает меня и предлагает пойти домой, чтобы опустошить бутылочку вина из наших запасов. Звучит заманчиво. Я просто мечтаю развалиться на софе и немного посмотреть телевизор, дегустируя одну из многочисленных бутылок вина, которые я приобрел по бросовой цене. Когда полтора года назад я приехал сюда в качестве управляющего, у меня была большая коллекция вин, собранная за годы работы в сфере развлечений. В моем контракте я специально оговорил право привезти на остров свою коллекцию. Однако мне любезно предоставили еще и возможность покупать вино из погребов курорта. Просматривая список винных запасов, я понял — хозяева не знали, что они делают. Очевидно, десять лет назад, когда сомелье в первый раз составлял ассортимент вин для курорта, курорт получил несколько ящиков довольно дорогостоящего вина, счет на который был выписан неправильно. В результате некоторое количество вина в погребе вообще не было учтено. В течение нескольких лет сомелье и управляющие, не исключая и меня, покупали эксклюзивные вина по заниженным ценам. И когда Кейт предлагает провести вечер дома и открыть бутылку чего-то особенного, обычно получается действительно особенный вечер.
Только мы начинаем обсуждать, какую бутылку вина могли бы открыть, как звонит мой телефон. Это Юсуф, главный начальник над обслугой вилл.
— Извините, сэр, — говорит он. — У нас возникли проблемы на вилле «Гранд-Бич» возле пляжа «Силверсэндс».
— На вилле мистера Маккенны?
— Так точно, сэр.
— Какие проблемы?
— Сэр, тема довольно деликатная…
Через пять минут я уже иду к вилле мистера Маккенны; меня провожают отголоски глухих ударов музыки диско. Среди теней я различаю фигуры Юсуфа и мистера Маккенны. Кажется, мистер Маккенна держит другого парня из обслуги за шиворот.
— Честное слово, сэр, такое больше не повторится, — извиняется Юсуф. В отчаянии он переминается с ноги на ногу.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спрашиваю я, приближаясь в темноте.
— А вот и ты, — говорит мистер Маккенна. — Смотри, что я нашел.
Он встряхивает служителя, и я вижу, что у парня на руках надета пара шлепанцев.
— Этот парень бродил тут и рыскал по вилле, как какой-нибудь спецагент, — заявляет мистер Маккенна, и его золотая цепочка поблескивает в свете ламп. — Посмотри на его руки, ишь что придумал, урод. Не знаю, какого черта он ожидал здесь увидеть. Сексуальное шоу вообразил себе?. Хотя… можно и так подумать… — Неожиданно он начинает смеяться. — Эй, Юлия?
— Да, дорогой, — доносится с виллы голос с чудовищным акцентом.
— Парень хотел подсмотреть, как мы с тобой этим занимаемся.
— Неужели? — смеется женщина на вилле. — Вот прикольно!
— Смешно аж до упаду, — отвечает мистер Маккенна. — Ишь, развлечений захотел, обормот!
«Да что ты понимаешь в наших туземцах?!» — думаю я.
— Я очень сожалею, сэр, — произношу громко и официально. — Он будет немедленно уволен.
— Немедленно, — добавляет Юсуф, подчеркивая решительность наших действий.
— Ах ты, несчастный ублюдок! — говорит мистер Маккенна человеку из обслуги, отбирая у него шлепанцы. — Я обнаружил его возле уличного душа. Подошел к нему сзади, а ублюдок даже и не заметил. Для любителя подглядывать ты не очень-то осторожен.
— Что ты можешь сказать в свое оправдание? — спрашиваю я служителя.
Его голова поникла от стыда.
— Мне очень жаль, сэр, — тихо отвечает провинившийся. Вижу, что парень пытается собраться с мыслями и найти хоть какое-нибудь оправдание. Но быть пойманным с парой шлепанцев на руках, взятых специально, чтобы неслышно передвигаться, — это серьезная улика и несмываемый позор.
— Теперь ты долго будешь сожалеть о своем поведении, — строго говорю я. — Мистер Маккенна, приношу вам мои искренние извинения. Мы серьезно относимся к охране частной жизни наших клиентов.
— Не сомневаюсь.
— Обычно у нас такого не бывает. Только однажды здесь появился папарацци, который следил за наследником престола и его подружкой. Мы стараемся быть осмотрительными и конфиденциальными настолько, насколько это возможно.
— Да уж, правильно, — с усмешкой кивает телемагнат. — Но в следующий раз я оторву ему яйца. — Маккенна изображает руками движение ножниц около штанов дворецкого. — Клац, клац, клац.
Должен отметить, что для важного человека, которому пришлось перед посторонними людьми разбирать столь интимные вопросы, мистер Маккенна воспринимает вторжение в свою частную жизнь с хорошей долей иронии и юмора. Может, в некотором роде он даже восхищается рискованной задумкой парня. Или, возможно, телемагната будоражит мысль о том, что на острове, где столько влиятельных лиц и мультимиллионеров, интерес персонала вызвала именно его вилла.
Однако минута славы мистера Маккенны длится недолго. Проинструктировав Юсуфа о том, что младший работник обслуги должен получить письменное предупреждение, я направляюсь на свою виллу. И тут мне звонит Бернар. Он сообщает, что шейх пригласил в гости какую-то компанию и что они уже летят из Сингапура. Бернар уже выслал судно, чтобы доставить гостей, прибывающих вечерним рейсом. Сегодня около десяти часов вечера они должны быть на острове. Конечно же, мы ожидали нечто подобное. Всегда приятно, когда твои предположения подтверждаются.
Опять же всегда приятно чему-то удивляться. Кейт и я сидим в гамаках с надписями «он» и «она» и любуемся звездным небом, когда звонит Бен. Он сообщает, что около бутика и ресторана произошел несчастный случай и он был бы рад моей помощи. Я выскакиваю из гамака и быстро направляюсь к багги, оставляя Кейт вздыхать и смотреть на звезды в ожидании возможности снова оказаться вместе и открыть очередную бутылку шампанского.
Прибыв на место происшествия, не могу разобрать, что происходит. Лица мистера и миссис Томпсон пылают от гнева, а няня-испанка и двое детей плачут.
Бен бежит мне навстречу.
— Хреново, чувак, очень хреново, — говорит он, качая головой. — Даже и не знаю, что здесь случилось. Всего минуту назад я разговаривал с четой Томпсон, объясняя, что сначала мы должны забрать другую пару, перед тем как ехать к ресепшену заказывать яхту, которая доставит их к самолету. И потом я узнаю, что багги упал в море.
— Что? — изумляюсь я, склоняясь над перилами причала и глядя на океанскую зыбь и кучу плавающих чемоданов. — Со всем багажом?
— Со всем багажом, — вторит Бен.
— А что с водителем?
— Он здесь, понемногу отходит. Выпрыгнул в тот момент, когда машина стала падать, — объясняет Бен.
— И что?.
— Он нажал на педаль газа вместо тормоза, — поясняет Бен.
— Ах вот как…
— Наши вещи нужно доставить на самолет, — требует миссис Томпсон.
— Немедленно, — подтверждает мистер Томпсон.
Когда они начинают топать ногами, жаловаться, кричать и качать права, парочка водителей багги подходят с их чемоданами. С них капает вода, и они все в песке.
— Послушайте, — начинаю я разговор, — я сейчас же распоряжусь, чтобы в прачечной немедленно приступили к работе специалисты по химической чистке, и, когда все будет сделано, мы вышлем вам ваши вещи.
Англичане некоторое время колеблются, не решаясь что-либо сказать в ответ. Как будто я собираюсь сбежать вместе с их вещами. Но только когда я прихожу в прачечную, мне все становится ясно. Мы с водителями открываем каждый чемодан и обнаруживаем, что они доверху набиты маленькими сувенирами, унесенными из отеля. Это просто целый клад. Тут халаты и тапочки, полотенца, вешалки, мыльницы, свечи… Словом, Томпсоны обчистили всю виллу.
Мы всегда готовы к проявлениям мелкого воровства. В первую очередь исчезают халаты, далее по популярности идут вешалки и шлепанцы. Но что странно, иногда люди берут пепельницы, сделанные из настоящей меди и действительно тяжелые. В каждой комнате есть прайс-лист, что должно бы предотвратить воровство. Иногда мне кажется, что люди крадут вещи в ожидании, что они появятся в итоговом счете. Однако с такими расценками, как у нас, мы решили, что несколько мыльниц и вешалок вполне можно зачесть в стоимость проведенной на вилле ночи — а это около двух тысяч долларов. Уборка в комнатах обходится нам всего в десять долларов, потому что рабочая сила здесь крайне дешевая. Вот и получается, что добавлять халат стоимостью в триста долларов к счету в сорок тысяч долларов попросту смешно.
