Меня больше интересуют мотивы преступления, а они не нуждаются в дальнейших расследованиях. Они заявляют сами о себе. Убийца мог быть подкуплен. Игра была такой крупной, что ее стоило тщательно спланировать и не жалеть средств. Я не собираюсь расставлять вам западню, а предоставляю вам самой высказаться. Скажите, как мистер Холмер и мистер Брукер ладили с мисс О'Нейл?

Этот вопрос вызвал некоторое смущение. Брукер, развалившийся в кресле, дернулся и привстал. Питкин издал такой звук, словно собирался захихикать, но тут же подавил его. Челюсть Холмера отвисла. Мисс Дьюди сохранила полнейшее самообладание.

– Я просто не знаю, – ответила она.

– Вы сказали Гудвину, что Присцилла Идз, собираясь взять дело под свой контроль, уволила бы мисс О'Нейл.

– Неужели? Ну, теперь она не потеряет ее.

– Вы также сказали, что она натравливала мистера Холмера и мистера Брукера друг на друга. Есть ли связь между этим фактом и убийством?

– Да никакой, насколько мне известно.

– Нет, связь должна обязательно быть. Гудвин сказал тогда, что он расследует убийство, и вы добровольно дали ему эту информацию. Вы же слишком умны для того, чтобы просто так болтать о ничего не значащих вещах. Так какая же связь?

Мисс Дьюди улыбнулась немного принужденно:

– То есть, говоря откровенно, вы приперли меня к стенке. Вы предполагаете, что я имела тайные намерения если не обвинить этих мужчин в убийстве ради выгоды, то допустить, что они сделали это, ослепленные страстью? Вы это имеете в виду? И именно это я сболтнула в тот день мистеру Гудвину? Неужели такое на меня похоже?

– Этого я сказать не могу. – Вульф резко переменил тему: – Когда в последний раз вы видели мисс Идз?

– Неделю назад. В прошлый четверг, в офисе.

– В «Софтдауне»?

– Да.

– О чем шел разговор? Расскажите об этом.

Она заколебалась. Открыла рот, снова его закрыла и какое-то время оставалась в нерешительности. Потом заговорила:

– Честно говоря, мы действовали тогда как идиоты. Эти четверо мужчин и я обсуждали события четверга. Совещание прервало появление вашего человека, мистера Гудвина. Мы решили рассказать об этом разговоре в четверг. Мы знали, что вопрос этот все равно возникнет в ходе расследования. Пожалуй, впервые я вела себя как законченная дура. Мисс О'Нейл тоже принимала участие в том обсуждении, поскольку она была в курсе событий. Но так как она совершенно безмозгла, то полицейским не потребовалось и десяти минут, чтобы ее запугать. Они узнали от нее все, что произошло в четверг. Поэтому теперь я считаю себя вправе рассказать обо всем. Вы хотите получить полный отчет?

– Да.

– Присцилла приехала в нижнюю часть города, и мы с ней позавтракали вместе. Она сказала, что накануне разговаривала с Сарой Джеффи, но та отказалась от должности директора и даже не захотела прийти на совещание акционеров, которое мы планировали провести 1 июля. Мы с Присциллой обсудили возможные кандидатуры на должность пятого директора. После ленча она вернулась со мной в офис.

Обычно она приходила туда всегда, когда возникала напряженная обстановка, а в тот раз дело приняло более крутой оборот, чем обычно.

Меня не было в комнате, когда между Присциллой и мисс О'Нейл возникла ссора, так что я не знаю, с чего она началась. Но конец я застала.

Присцилла велела ей оставить офис и никогда туда больше не возвращаться. Мисс О'Нейл заявила, что никуда не уйдет. Такое уже случалось и раньше.

Присцилла была в ярости. Она позвонила Холмеру в его кабинет и попросила прийти. Когда тот вошел, она заявила ему и Брукеру, что решила переизбрать совет директоров и сделать меня президентом. Они вызвали Квеста и Питкина и вчетвером три часа пытались убедить ее в том, что с таким президентом, как я, дело быстро придет к гибели. Но я не думаю, что они преуспели в своих намерениях. Когда она уходила, то зашла в мою комнату и сказала, что до вступления ее в права осталось только одиннадцать дней и она уезжает на уик-энд. Мы пожали друг другу руки. Вот тогда-то я и видела ее в последний раз.

– Итак, Присцилла не изменила своего намерения сделать вас президентом?

– Да. Я в этом уверена.

– Вам известно о том, что она приходила сюда в понедельник и провела здесь несколько часов?

– Известно.

– Вы знали, зачем она приходила?

– Нет, могла предполагать, и только.

– Я не спрашиваю вас, от кого и какие вы слышали предположения. Мне очень хорошо известно, что побудило ваших коллег прийти сюда. Это угроза миссис Джеффи начать действия в суде. А вы, кроме того, надеялись еще и узнать, зачем миссис Идз приходила ко мне. Боюсь, что мне придется вас разочаровать. Я уже дал об этом полный отчет полиции, равно как и Гудвин, и если она не считает нужным распространяться об этом, то и я тоже не считаю это необходимым. Но еще один вопрос: знаете ли вы, почему Присцилла Идз искала в понедельник уединения? Была ли она обеспокоена или напугана кем-то?

– В понедельник?

– Да.

– Не знаю. Мне об этом ничего неизвестно, но я могу предполагать…

– Послушаем ваши предположения.

– Перри Холмер договорился о встрече с ней у нее на квартире в понедельник вечером. Я узнала об этом только вчера. Я видела, что все эти мужчины находились в растерянности и провели несколько часов в офисе, просматривая отчеты прошлых лет и составляя различные справки. Я решила тогда, что они, возможно, собирают доказательства моей некомпетентности, чтобы продемонстрировать их Присцилле. Я думаю, что Холмер хотел представить ей эти документы и убедить Присциллу, что мне нельзя доверять.

Если она решила искать какого-то убежища, то только лишь потому, чтобы ей не докучали, особенно Холмер. Она страшно устала от них.

– И особенно Холмер?

– Да, потому что на его карту было поставлено больше всего. Все остальные могли бы оставаться на своих местах и получать хорошее жалованье после прихода Присциллы. Но Холмер почти не имеет отношения к деловым операциям и не является служащим корпорации. Он получает свои сорок тысяч как адвокат фирмы. Зарабатывал же он, возможно, только десятую часть этих денег, если вообще имел на них какое-либо право. И я очень сомневаюсь, чтобы после 30 июня он вообще что-нибудь получил…

– Это неправда, и вы об этом знаете, – перебил ее Холмер. – Подобное заявление ни на чем не основано!

– У вас еще будет возможность высказаться, – сказал Вульф.

– О, он может воспользоваться ею уже и сейчас. – Голос мисс Дьюди был полон презрения. – Это все, что я хотела сказать… Может быть, у вас есть еще вопросы?

– Нет. Итак, мистер Холмер, прошу вас.

Эрик Хаф неожиданно вежливо попросил разрешения ненадолго прервать беседу. Он захотел наполнить свой бокал, и все остальные с удовольствием последовали его примеру.

Хаф, возможно, решил, что его пригласили сюда составить компанию Саре Джеффи, но я был слишком занят, чтобы негодовать на него.

Вульф, выпив свое пиво, обратился к Холмеру:

– Итак, угодно ли вам высказаться, сэр?

Судя по поведению Перри Холмера, он никак не мог поверить, что попал в такое затруднительное положение. Для него, старого сотрудника уолл-стритской фирмы, сидеть на виду у всех в красном кожаном кресле и пытаться убедить частного детектива по имени Ниро Вульф в том, что он не убийца, было невыносимо. И все же ему приходилось это переносить. Его ораторский баритон продолжал звучать довольно высокомерно:

– Очевиден тот факт, что мисс Дьюди совершенно необъективна и руководствуется враждебным к нам отношением. Она ведь не может подтвердить ничем свое заявление о том, что после 30 июня мой доход от корпорации был бы сведен к нулю. Присцилла Идз не могла внять столь безответственным советам.

Он вынул из кармана бумагу и развернул ее:

– Как вам известно, я, придя в квартиру мисс Идз в понедельник вечером на условленную встречу, нашел записку, которую она мне оставила. Оригинал находится в полиции – это копия. Записка гласит: