– Мы могли бы пополнить ваши ряды нашими солдатами, господин.
– Спасибо за предложение, но кто будет охранять город? У вас не так-то много людей, чтобы я еще забирал часть их с собой. Инакава – сильнейший опорный пункт севера. Серая Скала слишком мала, чтобы вместить все наши армии. Солдат в Инакаву надо собирать, а не уводить из города под разными предлогами.
– Но что может быть важнее вашей безопасности, Кано-сама?
Принц пожал плечами.
– Если будем двигаться быстро, путь нам отрезать не успеют. Не беспокойтесь, у меня есть один верный друг, – самурай снял со спины тяжелый боевой лук, – который косит ряды врагов не хуже меча бога смерти и накрепко пришивает паскудных снайперов к деревьям, в ветвях которых те любят прятаться. В крайнем случае сшибу лидера армии врага, и дело можно считать сделанным. О несравненной доблести самураев Юидая уже шутки складывают. Без главаря крысы тотчас примут свой истинный облик и разбегутся.
– Вы храбрый воин, Кано-сама, – почтительно склонился Томео. – Но недооценка сил и отваги врага никому не шла на пользу.
– Благодарю за напоминание. Скажу это тем трусам, в спины которых мне приходилось стрелять по пути сюда. Если, конечно, их трупы не утащило дикое зверье или люди, которые от зверья мало отличаются. Хватит о врагах! Поговорим о приятном, – принц взглянул на Хикари и Кицунэ. – Клянусь пальцами правой руки, мне говорили, что подруги принцессы Мичиэ прекрасны не менее, чем она сама, но я потрясен, увидев, насколько слабо передают истинную красоту присутствующих здесь леди даже самые хвалебные слова о них! Леди Кадзуми, вы не были представлены Мичиэ-химе, но я восторгаюсь и вашей красотой тоже. Ради того, чтобы увидеть столь чарующий идеал женственности, стоило пробиваться через ряды убийц и предателей!
– Благодарю вас, Кано-сама, за столь высокую оценку моих скромных достоинств... – пролепетала Кадзуми и осеклась, краснея, когда принц вдруг нахально обласкал взглядом ее грудь и талию, вздохнув о том, что ниже все скрывала широкая юбка платья.
– Уверяю, вы недооцениваете свои выдающиеся достоинства, Кадзуми-сама, – заявил вдруг принц, вогнав в краску всех присутствующих, кроме ничего не понявшей Кицунэ. – Клянусь, смотреть на вас гораздо приятнее, чем на серые стены провонявшего мужским потом замка! Как жаль, что я не могу забрать и вас... – принц покосился на багровеющего Томео, кашлянул и принял независимый вид. – Так о чем это я? Ах, да... – самурай посмотрел на, мечтающую спрятаться за мамой, до крайности смущенную девчонку. – Не будете ли вы так любезны, леди Кицунэ, проследовать со мной в гостиную для краткой личной беседы? В вашем доме ведь есть гостиная, Кадзуми-сама?
– Да, да... конечно...
– Только неповрежденная, если найдется. Окна в плачевном состоянии, от стен фонит энергией Ци, в парке явственные следы боя... не мы одни активно развлекались в эти дни. Надеюсь, не весь дом еще разрушен?
– Нет, мой господин, он в... достаточно хорошем состоянии.
– Замечательно. Проводите нас.
– Могу ли я тоже присутствовать на вашей беседе с моей дочерью, Кано-сама? – робко поинтересовалась Хикари.
– Прошу прощения, но нет. Не волнуйтесь, я не причиню никакого вреда вашей дочери, Хикари-сама. Ни душевного, ни физического. Просто короткий разговор.
Не смея противиться воле гостя, хозяева особняка проводили его к гостиной и, оставив Кицунэ, вышли.
– Не нравится мне все это, – пылая от стыда, Кадзуми растерянно смотрела то на Хикари, то на Томео. – Вы уверены, что этот человек – принц Кано? Он выглядит гораздо старше! Уверена, что могу отличить четырнадцатилетнего мальчика от двадцатилетнего мужчины!
– Я слышал о том, что принц Кано не очень хорошо воспитан, – Томео покачал головой. – Но не думаю, что он мог бы позволить себе подобное! Наш гость вполне способен вести себя как подобает, но... не хочет. Хм-м-м...
– Томео-сама! – Хикари то бледнела, то краснела, заламывая руки и едва сдерживая слезы. – Умоляю вас! Этот человек сейчас наедине с моей дочерью!
– Успокойтесь, дамы, – Томео вздохнул и хмуро сдвинул брови. – Я и сам был удивлен, когда принц Кано изъявил желание посетить Инакаву лично. Не те сейчас времена, чтобы правитель страны мог позволить себе многодневное путешествие по личным интересам. Этот человек – определенно подставное лицо, но в его свите я узнал двух доверенных капитанов генерала Шичиро. Они не могут быть предателями, в этом смею вас заверить. Мне кажется, я знаю, кто этот человек. О нем ходит недобрая слава меж самураев, но он действительно искренне предан своему господину. Один из двоих близких друзей принца Кано, который должен первым познакомиться с девушкой, и если решит, что принц будет рад общению с ней, доставить ее в замок. Оценить и доставить девушку или же погибнуть, если здесь, в Инакаве, его ждут подсыльные убийцы от Юидая или Мичиэ. Предосторожность вовсе не лишняя, если вспомнить о недавних событиях. Прошу вас, дамы, постарайтесь держать себя в руках. Этот самурай, несомненно, заслуживает доверия. А что до поведения... может быть, он и совершенно дурно воспитан, но это не значит, что о воспитании и хороших манерах должны забывать мы.
Хатано Куо, оставшись наедине с Кицунэ, с глуповатой ухмылкой уставился на нее, внимательно разглядывая. Кицунэ почти минуту молчала, ожидая, что парень первым начнет разговор, а затем не выдержала и произнесла:
– Не нужно столь пристально смотреть, Кано-сама. Что вы хотели сказать мне?
– Вы красивы, Кицунэ-сан. Я не могу налюбоваться вами.
– Спасибо, – маленькая оборотница отреагировала на комплимент крайне спокойно.
– Прекрасное лицо и фигура, – сказал Куо, несколько раздосадованный. Ей что, совершенно безразличен комплимент? – Да еще такое чудесное платье!
Кицунэ вдруг лучезарно улыбнулась и, словно большая бабочка, порхнула к висящему на стене зеркалу. Она повернулась к своему отражению одним бочком, затем другим, поправила один из бантиков на платье и эффектно крутанулась на месте так, что юбка взметнулась мягким облаком.
– Любишь красивые платья? – брови Куо удивленно поднялись. За мимикой он тоже не был приучен следить и, слегка шокированный внезапной реакцией девчонки, не стал скрывать чувств.
Кицунэ хитро стрельнула на него глазками, кивнула и вновь принялась любоваться своим отражением в зеркале.
– А еще что? Дай угадаю... сладости?
– Да. И еще – котят! Здесь, в доме, где-то есть большой такой, ленивый котик! Он от меня спрятался, но я его обязательно найду.
– Платья, сладость, котят и маму. Не спорь, я видел, как ты к ней льнешь. Я все перечислил?
– Нет, не все и неправильно. Больше всего я люблю маму и дедушку, потом Мичиэ-чан, бабушку Таку, Ясуо, Микио, Йори, Бенджиро, Такехико... – Кицунэ принялась диктовать довольно длинный список своих друзей, вспоминая всех, кто проявлял о ней заботу и в чем-то помогал. Участники ее забав, детвора из Сандзе, знакомые и соседи старого фокусника. Солдаты и служанки из окружения Мичиэ.
– Хватит, хватит! – Куо испуганно замахал руками, поражаясь хорошей памяти девчонки на имена. – Понял уже. Их можно объединить в одну емкую фразу «все друзья».
– Вот! – Кицунэ кивнула, радуясь доходчивости собеседника. – А уж после этого идут разные глупости вроде сладостей, зверят и платьев.
– Ясно, – Куо вздохнул, кивая. – Прости, что попутал приоритеты.
– Что попутал?
– Очередность. Что главное, а что нет. Виноват, прости.
Кицунэ пожала плечиками.
– Не важно, я понимаю, что ты не хотел меня обидеть.
Куо даже рассмеялся.
– Что-то не так, Кано-сама?
– Нет-нет, все нормально, – больше всего боявшийся привезти к Кано чопорную дуру, Куо слегка расслабился. Лучше уж простушка с опилками вместо мозгов, чем хитро выгнутая фифа. – Скажи-ка, если не секрет, ты двоих выделила из общего списка – маму и дедушку. А кто же дедушка? Я ничего о нем не слышал.
Кицунэ отвернулась к зеркалу, но не стала больше смотреть на свое отражение. Темная пелена боли заволокла ее сознание, заставила дрогнуть лицо, застелила глаза слезами.
