— Можете рассчитывать на наше молчание, — Кохана слегка поклонилась.

Кицунэ глянула на Мичиэ и торжествующе улыбнулась. Маленькая лисица даже не пыталась скрывать, что расставание с новыми знакомыми сильно огорчило бы ее.

От вагонов поезда донесся грохот посыпавшихся чемоданов и резкий сердитый окрик. Ругая растяп-грузчиков, уронивших часть его багажа, художник Тсуя отнял у носильщика самое ценное — деревянный ящик для полотен, и подошел к леди Кохане:

— Извините меня за задержку, Кохана-сама, Мичиэ-сама, — сказал он, низко кланяясь. — Я не знаю, как выразить мое смущение от созданной заминки. Служащие вокзала долго не могли разобраться, где чьи вещи.

— Ничего серьезного не случилось, уверяю вас. Вам совершенно не за что извиняться.

— О, леди Хикари, леди Аи, — шпион с улыбкой обернулся и вновь поклонился. — Рад видеть вас сегодня. Составите ли вы нам компанию при путешествии во дворец?

— Мы отправляемся в гостиницу, Тсуя-сан, — сообщила ему леди Кохана.

— Да? Позволите ли вы мне узнать причину изменения планов?

— Таково мое желание, Тсуя-сан, — подала голос молчаливая Мичиэ.

— О, больше мне и не требуется знать! Прошу вас, ведите куда угодно, хоть на край света!

— Тсуя-сан встретил нас по пути в столицу и попросил позволения путешествовать дальше вместе, — пояснила Кохана во избежание недопонимания. — Мы никогда не могли бы отказать в помощи столь благородному и талантливому человеку.

— К моему стыду, я не слишком хорошо знаю город, и попасть во дворец, даже владея приглашением от госпожи Санго, было бы вовсе не так просто, как можно подумать. Кохана-сама обещала посодействовать мне в моих заботах, за что я ей бесконечно благодарен.

Кицунэ пропустила всю эту болтовню мимо ушей. Этот человек и то, что он говорил, было ей совершенно неинтересно.

— Так тебя зовут Мичиэ? — она снова подскочила к той, что могла показаться ей ровесницей. — А можно звать тебя Мичиэ-чан?

— Исключено! — вмешалась Кохана. — Девочка, ты, очевидно, не понимаешь, кто перед тобой! Склонись! Моя юная госпожа — леди Мичиэ из правящего дома страны Лугов! Дочь великого дайме, принцесса, в жилах которой течет кровь наследников имперского трона!

Кицунэ пару раз хлопнула глазами. Принцесса? Она видела принцесс в нескольких мультфильмах. Там они были разряженные, как куклы, слабые и плаксивые. Мичиэ — принцесса? Девочка как девочка.

— Кицунэ, — маленькая оборотница с улыбкой поклонилась Мичиэ. — Просто Кицунэ. Приятно познакомиться.

Путь до гостиницы Хикари и Кицунэ по приглашению Коханы проделали в одном из паланкинов, что уже ожидали их на выходе из железнодорожного вокзала. Надежно закрытые от окружающего мира шелковыми занавесками, пассажиры не могли даже взглянуть на город, через который их несли слуги.

— А почему нельзя было пешком? — ворчала Кицунэ. — Так ведь неинтересно!

— Мичиэ-сама не может просто так выходить к людям. Ее высокий статус накладывает много ограничений, нарушение которых может быть истолковано как бестактность, грубость, некрасивые причуды или очень даже постыдное действие.

Кицунэ кивала, со вздохом думая о том, что у людей еще очень много разных непонятных правил.

— Принцесса, это нечто божественное! — вторила, словно эхо, своей госпоже Така. — Они тем и удивительны, что образ их возвышен. Можно любоваться принцессой, сидящей на троне, можно преклоняться перед портретом или фотографией принцессы, но если ты будешь встречать ее каждый день, отправляясь в булочную купить себе свежего хлеба, то какая же это принцесса? Обыденность, Аи-чан, в образе дочери дайме совершенно недопустима.

— А мне она показалась обычной девочкой.

— Это потому, что ты проникла за невидимую грань, вошла в круг людей особо приближенных. Это сделать очень непросто, даже для людей, равных по положению леди Хикари.

— Это настолько необычно уже само по себе, Аи-чан, что похоже на чудо.

— Никаких чудес, Хикари-сама, — Така улыбнулась. — Как и у вашей дочери, Аи, у Кицунэ есть дар располагать к себе людей искренностью чувств и неподдельным добродушием.

Хикари, взглянув на Кицунэ, снова увидела удивительную схожесть ее души с душой своей дочери и, не удержавшись, протянула руки, зацапав пискнувшего лисенка в объятия. Женщина начала тискать девочку, словно ребенок маленького котенка. Не стесняясь чувств, она изливала на Кицунэ волны материнской любви и ласки, которые слишком долго оставались невостребованными.

Довольная сверх всякой меры, девочка-лисичка нежилась самым наглым образом.

Носильщики паланкинов выбились из сил таскать свою ношу по городу, когда, наконец, им был дан сигнал о том, что в гостинице все готово к прибытию столь важных гостей. В двенадцатиэтажном здании главного городского отеля для Мичиэ и ее свиты был выделен весь верхний этаж. Управляющий отелем и многочисленная прислуга чуть ли сами не расстелились вместо ковров, когда через парадный вход в холл гостиницы вошла юная леди, которой предстояло стать супругой наследного принца и будущего правителя этой страны.

Зрители, заранее предупрежденные или случайные, во все глаза смотрели на дочь дайме, но многие уделили внимание и тем двоим, что вошли в отель в самом хвосте группы сопровождения принцессы: камигами-но-отоме, редкие, почти утраченные сокровища людского мира, которых еще если и можно было увидеть, так только в окружении царственных особ.

Кицунэ шла так, как научила ее Хикари. Каждый шаг полон достоинства, взгляд только вперед. Не спешить, не делать лишних и резких движений. Действовать по принципу «делай как я».

— Прекрасно, Аи-чан, — похвалила камигами-но-отоме свою маленькую воспитанницу, когда самураи закрыли за ними двери выделенного Хикари, Кицунэ и их сопровождающим номера. — Ты держалась как истинная леди. Я горжусь тобой.

— Я буду очень стараться и всему скоро научусь, — пообещала девочка. — Вам больше не придется за меня краснеть, Хикари-сан.

Вдруг, подскочив на месте, словно пружина, Кицунэ побежала осматривать новое жилье.

Она облазила сверху донизу обе спальные, гостиную с камином, видеозал. Обследовала душевую и туалет. Сунула свой любопытный носик даже под крышку бачка унитаза, интересуясь, что можно хранить в таком большом горшке над отхожим местом. Така, желая объяснить дикому детенышу работу унитаза, нажала на кнопку, и Кицунэ с визгом выскочила из туалета, напуганная ревом воды.

У Хикари и Таки слезы навернулись на глаза от сдерживаемого смеха.

— У хозяина я горшком пользовалась, — обиженно заявила Кицунэ. — А когда с дедушкой жила, из ведра за собой смывала. И ничего смешного!

— Прости, Аи-чан, — поспешила извиниться Хикари. — Я веду себя совершенно недозволительно.

Кицунэ подскочила к ней, обняла руками за талию и ласково прижалась, выражая любовь и исчезновение обиды. Один миг нежности, и лисенок с неудержимой энергией снова помчался исследовать окружающий мир.

Покружив по комнатам в поисках пропущенных интересностей, Кицунэ, слегка запыхавшись, выскочила на балкон. Огромный, со столиком и зонтом от солнца. Здесь, наверное, очень приятно пить чай в летнее время и любоваться городом с высоты.

— Ух ты-ы-ы! — Кицунэ, ухватившись руками за перила балкона, вытянулась вперед, любуясь открывающимся видом. — Красотища! — посмотрела вниз. — А высота-то какая! Обалдеть! С такой шмякнуться — в лепешку расшибешься!

— Смотри, не сорвись, — раздался немного насмешливый голос с соседнего балкона. — Или так надеешься на чудеса, что ничего не боишься?

— Мичиэ-чан! — вскрикнув от радости, Кицунэ мгновенно перескочила с балкона на балкон и возникла возле принцессы, которая вскинула руку, вновь останавливая бросившихся защищать госпожу самураев. — Привет! Как хорошо, что мы рядом поселились! А что ты здесь делаешь? Смотришь на город? Тоже интересно, как мне?

— Полна энергии, как всегда. — Мичиэ вздохнула с грустью. — И про слова Коханы-сан так спокойно забыла...