Благодарение Богу, свет был приглушен. Где-то оживленно болтали.

Странным образом от звуков уже не раскалывалась голова, и еще более странно, в прихожей оказался только один человек.

Им оказался Уайти, развалившийся в шезлонге. Его глаза странно блестели. Он заметил Дара и протянул фужер, наполненный густой коричневатой жидкостью. Дар промахнулся с первого захода, потом крепко ухватил фужер и отпил залпом. Глаза его неожиданно полезли на лоб, а в животе екнуло.

— Черт возьми, что за гремучая смесь?

— Средство дядюшки Уайти для опохмелки, — пояснил Уайти. — Только не спрашивай химический состав.

— Не буду, — с горячностью ответил Дар. Он нащупал дорогу к соседнему шезлонгу и рухнул туда. — Откуда вы знали, что мне это понадобится?

— А я заглянул к тебе ночью, — ухмыльнулся Уайти. — Загнулся, как башмак.

— Башмак? — недоуменно покрутил башкой молодой человек.

— Ты же назюзюкался в стельку, — пояснил Уайти.

Смутное видение чьего-то наклонившегося лица промелькнуло в памяти Дара.

— Ах, да, что-то припоминаю, — он нахмурился и вяло хихикнул. — Да, это были вы... да нет, ничего подобного, должно быть, кошмар.

— Ничего подобного? С чего ты решил?

— Потому что вы спросили... я ответил... — Дар с трудом сглотнул. — Да нет, это был сон.

— Спросил что? Ответил что?

— Э-э-э... про мою миссию, что мне надо сделать на Терре.

— Это не сон, дружок, — уверил его Уайти. — Я рассчитал все как по нотам. In vino veritas.

— Истина в вине, — пробормотал Дар и ошеломление уставился на Уайти.

Тот прищурился.

— Ты разбираешься в латыни, как я посмотрю. Поразительно, в наше-то время... Кто ж умудрился вбить латынь тебе в голову?

— Мой шеф, бармен по имени Чолли, но...

— Хм... должно быть, умный человек, — глаза Уайти просияли. — Хотел бы я с ним повстречаться.

— Так оно и будет когда-нибудь, я верю. Другого выбора нет, — Дар опять сглотнул. — Так что же я вам ответил?

— Что? Не помнишь?

— Помню. Дескать, у меня сообщение от генерала Шаклера высшим чинам войск Федерата. Что-то там о перевороте.

Уайти кивнул.

— Отличная память.

Дар простонал и закрыл лицо руками.

Уайти перегнулся и похлопал парня по плечу.

— Не принимай слишком близко к сердцу, дружок. Мы все когда-нибудь ошибаемся. По крайней мере, если ты и проболтался, то другу.

— Другу? — вспыхнул Дар. — Как я могу быть в этом уверен?

— Да потому что я потратил кучу денег и рисковал своей шкурой, лишь бы помочь вам. И когда услышал, что именно ты скрываешь в своем мозгу, я был искренне рад, ибо не хочу, чтобы демократия сдалась без боя.

— Мне кажется, вы с Лоной неспроста решили помочь нам.

— Правильно, — Уайти откинулся назад. — Мне показалось, что игра стоит свеч. Лона — другое дело, я не заставлял девочку пускаться в путь со мной. Она могла бы остаться.

— Что-то не пойму, — сдвинул брови Дар, — как-то не похоже, что она готова пойти на жертвы.

— Разговоры о любви к роскоши лишь прикрытие. Что бы она ни твердила, Лона знает, что в жизни есть более важные вещи, чем богатство. Например, человек, который заботится о ней и о котором нужно заботиться ей самой, или свобода, без которой невозможна никакая роскошь.

Дар огляделся.

— Куда же она подевалась?

Уайти мотнул головой в сторону закрытой двери.

— Вычитывает сценарий.

— Что? Уже? И хорошо получилось?

Уайти раздраженно пожал плечами.

— Какое это имеет значение. Программа поможет попасть тебе куда надо, а это главное.

Внезапно что-то изменилось в окружающем мире. Дар поднял голову.

— Что случилось? А-а, понятно, стало тихо.

— Тихо? Ты о передаче?

— Разве шла запись? — Дар развернулся к стене и увидел, как в голубом мареве экрана начало всплывать слово «ЭКСТРЕННО». Голос за кадром произнес: «Прошу прощения, вольные граждане и гражданки, нам пришлось прервать передачу, чтобы сообщить о вскрывшемся заговоре против Федерата».

Слово растворилось в синеве и на экране возник симпатичный пожилой комментатор: «Сен Лоффер приветствует вас, он готов поделиться новостью, только что полученной от Министерства Внутренних Дел Федерата. Нам угрожает вездесущее зло, которое грозится высосать кровь из нашей демократии и удушить приобретенную за века свободу».

Уайти поморщился.

— Что за дубовый язык.

Дар воззрился на него, как громом пораженный.

— Но это же всегалактическая передача! Ее, слышат по всей Солнечной системе, а затем звездолеты-глашатаи разнесут запись по колониям.

— Да, парень, это всегалактическая передача, но ее смело можно назвать всегалактической дребеденью, ибо ничто не портит так, как перебор.

— ...и сей носитель зла может быть вашим соседом, вашим другом, вашим коллегой, — продолжал Лоффер.

— Никто не может знать, где прячется зло, ибо носители зла телепаты.

Уайти застыл. Дар от изумления открыл рот.

— Вездесущие телепаты закидывают свои щупальца в наши мысли. Они повсюду, они везде. Вы спросите, откуда мы знаем? Один факт: вот уже месяц полиция преследует отъявленного телепата от болот далеких колоний до самой Луны, раз за разом умело расставляя сети, но каждый раз местные заговорщики спасали его шкуру.

Местный заговорщик выругался вполголоса.

— Кто может помочь телепату? — вещал Лоффер и сам же отвечал на поставленный вопрос:

— Только другой телепат. И где бы это чудовище ни появлялось, оно везде находит помощь. Значит, телепаты прячутся повсюду, помогая преступнику, тайно мечтая подорвать основы нашей свободы и уничтожить правительство, чтобы самим захватить власть в свои грязные руки, обагренные кровью многих и многих жертв.

— Эге-ге, мне кажется или в выступлении действительно отсутствует логика? — спросил Дар.

— Логика? При чем здесь она? — хмыкнул Уайти. — Что кажется правильным, значит, то правда, понял?

— Но мужайтесь, вольные сограждане, наш благородный Солнечный патруль преследует монстра неотступно и не остановится, пока тот не будет уничтожен.

— Хотел бы я знать, что означает фраза в конституции, «право на справедливый суд», — хмыкнул Уайти.

Лоффер растворился в голубом море, затопившем экран. Голос за кадром сказал: