— И она чуть не заколдовала Магнуса и Джефри, чтобы и они присоединились к ним, — влез в разговор Грегори.

Джефри густо покраснел и влепил бы Грегори затрещину, если бы Корделия не остановила его руку на замахе:

— Да, да! И они бы с радостью пошли вслед за ней!

— Благодарение Небесам, что этого не случилось! — Алан побледнел при одной мысли об армии Шир-Рифа, в рядах которой состояли бы Магнус и Джефри.

— Благодари лучше Пака — это он развеял шалавьи чары, — заметила Корделия. — Ибо девка была ведьмой!

Тут она повернулась к братьям:

— И нечего так на меня смотреть! Ничего постыдного в том, что вас околдовали, нет!

— Ты права, сестрица, — только и ответил Магнус. Он снова обратился к Алану.

— Но как же неорганизованная толпа крестьян может обеспокоить твоего отца? Они ведь новобранцы, не обученные биться всерьез.

— Они уже сражались с армиями трех графов, и победили, — мрачно ответил принц. — И многие побежденные охотно присоединились к Шир-Рифу. Нет, сейчас его армия столь же велика, как у короля, а кроме этого в тыл отцу заходит объединенная армия пяти графов.

Джефри разинул рот.

— Странно — как же эта графская пятерка объединилась, если совсем недавно графы воевали друг с другом?

— Это и в самом деле странно, — согласился Алан, — но я слышал слова отца. При дворах многих вельмож появились очень странные сенешали, которые ему чрезвычайно не по нраву. Может быть, они и присоветовали своим графам объединиться.

Дети чародея обменялись взглядами.

«Это те самые агенты СПИРТа, о которых говорил отец», — подумал Магнус.

«Да, но он не знал, что они придут под видом сенешалей», — ответил Джефри.

«А может быть, и знал, но не сказал нам», — добавил Грегори.

«Как он мог держать нас в таком неведении о делах государства», — возмущенно подумали все трое.

Джефри поглядел на принца.

— Все равно, этих изменников-графов нечего бояться. Разве что они случайно атакуют все вместе, и в тот самый момент, когда твой отец будет сражаться с этим самым Шир-Рифом.

— Вот этого я как раз и боюсь, — повесил голову Алан.

Грегори кивнул.

— Да, ведь король — это главная преграда на их пути. А после того, как он будет повергнут, мятежные лорды смогут спокойно захватывать новые земли, не боясь ничего.

— Кроме своих герцогов, — мрачно заметил Алан, — и если отец, — он сглотнул ком в горле, — если отец... если его не будет, великие лорды тут же укажут вассалам положенное им место.

— Да, и пойдут воевать друг друга, — нахмурился Магнус, — и разорят нашу прекрасную страну.

— А пока они буду воевать друг с другом, Шир-Риф разделается с ними точно так, как с королем, — добавил Грегори, — нападая на одних, пока те бьются с другими. Когда лорды опомнятся и объединят свои силы против него, армия Шир-Рифа станет слишком сильной, чтобы дать себя победить.

— Дурачье! — воскликнул Магнус. — Как же они не видят — если графы помогут ему сейчас, то потом Шир-Риф разделается с ними со всеми, один за другим по очереди?

Наследник престола уставился на братьев.

— Неужели вы думаете, что он хочет захватить трон?

— Я уверен в этом.

— Но какое он имеет право? Ведь он же низкорожденный, и даже не джентльмен!

— Бунтовщик не видит в этом препятствий, — ответил Магнус. — И для такого, как он, это лишь дополнительная причина, чтобы рваться к трону!

Глаза Алана сузились в негодовании.

— Тогда он подлый раб, который заслуживает четвертования!

Магнус кивнул.

— Да, такой может разодрать нашу страну в клочья. Даже если он взойдет на трон, бароны не перестанут интриговать против него, они никогда не признают за ним легитимных прав на корону, ведь он не королевской крови!

— И простые люди тоже не будут почитать его, — добавила Корделия. — Каждый будет думать: «Он простолюдин и стал королем! Так почему не я?» И бунты пойдут один за другим.

— Неужели наша земля навеки будет разорена войной? — простонал Алан. — Неужели никогда не наступит мир?

— Именно этого хотят настоящие хозяева Шир-Рифа, — ответил малыш Грегори.

— Хозяева? У этого подлого труса есть хозяева?

Гэллоугласы обменялись осторожными взглядами.

— Мы не знаем точно... — замялся Магнус.

— Но вы подозреваете! Нет, ответьте! Молчать о справедливых подозрениях было бы изменой!

— Только если мы не ошибаемся, — вздохнул Магнус. — Но у нас есть повод думать, что этого Шир-Рифа научили недруги нашего отца, которые ищут путь низвергнуть весь Грамарий в пучину хаоса.

Принц нахмурился.

— Ваш отец ни разу не говорил об этом.

«Папа мог и не сказать ему, — мысленно объяснила братьям Корделия. — Он никогда ничего не говорит, пока не уверен».

«Я не сказал бы, что это в самом деле так», — заметил голос Фесса в головах детей чародея.

Но Алан, конечно, его не слышал. Он покачал головой.

— Он не стал бы молчать о таких подозрениях. Хотя я понимаю... Папа сказал бы маме, а она всегда так волнуется о всяческих напастях...

— Это и в самом деле напасть, — согласился Джефри, — и мы сами узнали, что у нашего папы есть еще одни недруги — которые хотят отобрать трон у твоих родителей, и править Грамарием куда суровее, чем они.

Алан снова разинул рот.

— Ну уж точно твой отец должен был рассказать об этом Их Величествам! Он-то знал это наверняка!

— Может быть, он и сказал, — торопливо ответил Магнус, — да твой отец не счел нужным рассказать тебе. Мы ведь еще дети.

— Может, и так, — принц сердито покраснел.

— И вот еще одна загвоздка, — вмешалась Корделия. — Разве прошлой ночью мы не слышали, как один из тех людей назвал Шир-Рифа своим вассалом?

Дети уставились друг на друга.

Грегори кивнул:

— Да, они так говорили.

— Если строго придерживаться фактов, — напомнил им Фесс, — они не говорили этого. Корделия прочла это в мыслях их руководителя. Если не ошибаюсь, точные слова были такими: «Сейчас их мысли прыгнули к Шир-Рифу, он их слуга вот уже много лет, и они приказали ему начинать, как только представится случай...»

Дети не стали спорить. Они знали, что Фесс всегда помнил все, что происходило, в точности. Папа частенько использовал его, как свидетеля в семейных ссорах.

Алан спросил:

— Но как же это может быть? Вы же сами только что сказали, что Шир-Рифа поддерживают люди, которые вообще хотят уничтожить всякую власть?

— Это так, — подтвердил Магнус, — мы и в самом деле так думаем. Что скажете, братья? Может ли он воевать за обе стороны?

— Он не воюет ни за одну! — догадался Джефри. — Он только говорит и тем, и другим, что он их слуга — а на самом деле хитрюга сам за себя!

— Ага! — Алан заразился его энтузиазмом. — Он ведет двойную игру — чтобы столкнуть обе стороны лбами!

Джефри с горящими глазами кивнул.

— Каждый думает, что использует его в своих интересах — а на самом деле он использует их самих, принимая помощь от обеих сторон, и про себя собирается вырвать обоих с корнями, как только дорвется до власти!

— Именно так! — подхватила Корделия. — Он легко обманул тех, кто желает хаоса — он кажется им всего лишь напыщенным дурнем, стремящимся завоевать побольше земли — однако его амбиции столь велики, что он легко мог обмануть и тех, кто желает править нашей землей железной рукой!

— А на самом деле он хочет захватить не просто власть, а трон, и избавиться от короля — не только силой оружия, но обманом и хитростью, — подвел черту Магнус.

Алана передернуло.

— Боюсь, что из такого теста и слеплены короли. Очень злые короли.

— Этот не будет королем, — поклялся Джефри. — Никаким королем не будет.

— Значит, мы нашли нашу Большую Бяку? — чирикнул Грегори, как бы подытоживая.