— Потому что напомнил о славных делах нашего рода?

— Нет, потому что это было забавно. Конечно, слухи о призраке распространились, и вскоре все захотели получить приглашение переночевать в замке д'Армандов.

— И потому им нужно было быть любезными с Рутвеном и его женой?

— Совершенно верно, Корделия, по крайней мере, внешне.

— И каждый гость хотел остановиться непосредственно в комнате с призраком, я полагаю, — сказал Магнус, снова улыбнувшись.

— Да, и часто возникали стычки, когда обнаруживалось, что комната занята, и гнев обрушивался на голову мажордома.

— Конечно, на твою голову.

— Правильно, Грегори. Но так как это приводило к тому, что гости должны были явиться в следующий уикэнд, Рутвену и его жене это приносило пользу.

— А тебе приходилось стоять на карауле у дверей этой комнаты по ночам?

— Боюсь, что так. Все ночевавшие там хотели быть напуганными, и, конечно, все страшно пугались, и мне выпадала честь их успокаивать.

— И мирить гостей по утрам с Рутвеном?

— Обычно да.

— Но так не могло долго продолжаться, — возразила Корделия. — Рано или поздно все должны были перебывать в этой комнате.

— Действительно, — согласился Джефри. — В конце концов, на астероиде не так уж много народу.

— Верно, совершенно верно, и никогда я не испытывал такого облегчения, как в тот день, когда виконту надоела голограмма и он приказал дезактивировать ее.

— А его дети не хотели, чтобы она осталась?

— Нет. Они ее ненавидели, потому что одноклассники из-за нее нещадно над ними насмехались...

— Несомненно, налицо ревность, — заметил Джефри.

— Кому знать, как не тебе, брат?

— ...и из-за поместья, — продолжил Фесс, чтобы не дать возможности Джефри ответить. — Но, вырастая, дети получали хорошее представление об искусстве и эстетике и уже меньше беспокоились об общественном мнении.

— Ты хочешь сказать, что с возрастом они становились благороднее?

— Ну, конечно, история с голограммным призраком ускорила этот процесс. У детей Рутвена оказалось достаточно вкуса, чтобы увидеть и забавную сторону голографического представления, и они время от времени просили включить «призрака», но потом снова его выключали.

— Хорошо бы сделать то же самое с призраком этого замка, — вздохнул Грегори.

— Да, это было бы приятно, но я подозреваю, что местных призраков отключить гораздо труднее. И вы должны помнить, что тут, возможно, присутствует элемент подлинной опасности.

— Ты на самом деле так считаешь? — Джефри заметно приободрился.

— Да. Когда ваш отец впервые явился на Грамарий, его едва не до смерти напугали призраки в замке Логайра, но я указал ему, что причина в ультразвуковом воздействии их стонов, а не в присутствии самих призраков.

Магнус посерьезнел.

— Не думаю, чтобы этих призраков можно было сравнивать с теми.

— Да, потому что те призраки были добрые, — сказал Грегори. — Папа нам рассказывал.

— Хорошие они или плохие, мы их одолеем, — гордо заявил Джефри. — Никакой злодей не устоит против нас, если мы будем вместе.

— Запомни это, Джефри: этот принцип может стать очень важным в вашей жизни.

— И сейчас тоже? — спросил Грегори.

— Особенно сейчас. Пожалуйста, дети, будьте осторожны и никогда не ходите в одиночку по замку Фокскорт. А теперь вернемся к работе! Я вижу, что мой рассказ мешает вам очищать комнаты.

Род все время поглядывал на детей, но видел только, что все четверо старательно работают.

— Гвен, что-то здесь не так.

— Что именно, супруг мой?

— Они работают все вместе в одном помещении и не ссорятся. Больше того, работают так, что их не нужно подгонять.

— О! — Гвен заулыбалась. — Это вовсе неудивительно. Ты слышал, что рассказывал им Фесс?

— Да, но ведь это еще хуже. Когда я был ребенком, то ужасно злился, когда он заводил свои нравоучительные истории, чтобы заставить меня работать.

— Но твои дети — это не ты, — сочувственно и мягко возразила Гвен. — И рассказы о твоей родине для них словно волшебные сказки.

Род нахмурился.

— В этом есть смысл. Если дети высокотехнической цивилизации любят волшебные сказки, то...

— Именно так, — согласилась Гвен. — Во всяком случае, супруг мой, прошу тебя, не спугни нашу удачу.

— Или нашу добрую лошадь. Ну, пока тревожиться не из-за чего.

Очевидно, Роду предстояло найти другой повод для тревоги. Он отвернулся и принялся разгребать завалы в углах, постепенно углубляясь в тень и приближаясь к арке, ведущей к лестнице. Род сознательно не упомянул про арсенал внизу. Обычно его размещали не на первом этаже, а в подвале, и Род совсем не хотел, чтобы дети оказались в настоящей, подлинной темнице. Особенно Магнус.

Поэтому он подождал, пока Гвен не собрала детей во дворе и не усадила доедать остатки завтрака. И только тогда незаметно отправился на разведку.

Род был на полпути к дверям подвала, когда услышал за собой топот копыт по полу. Сердце у него подпрыгнуло до самого горла, он резко развернулся и тут же с шумным вздохом расслабился.

— У меня из-за тебя едва не случился сердечный приступ.

— Я бы не хотел, чтобы ты исследовал подвал в одиночку, Род, — пояснил Фесс.

— А я-то пытался уйти незаметно.

— Мой долг всегда замечать тебя, Род. Я пообещал это твоему отцу.

— Да, но он велел тебе также подчиняться моим приказам.

Род отвернулся и снова направился к большой дубовой двери, которая перегораживала спиральную лестницу, ведущую из большого зала.

— Я исполнял все твои приказы, Род.

— Да, но не всегда так, как я имел в виду. Но должен признаться, что рад твоему обществу — до тех пор, пока за нами не увязались дети.

— Гвен заняла их. Да, таковы преимущества молодого аппетита.

Род слегка надавил на дверь, и та начала крошиться. В нескольких местах. Он посмотрел на остатки досок и попросил:

— Напомни мне заменить дверь.

— Да, Род.

— Прямо сразу.

— Конечно.

Они посмотрели вниз, на спиральную лестницу. Там было темно.

— Дальше идти небезопасно, Род.

— Да, я заметил, — Род поднял сухую ветку. — Я припас кое-что из мусора, который принес ветер.

— Весьма предусмотрительно. Хочешь, я зажгу ее?

— Нет. Она не протянет в качестве факела слишком долго, — Род посмотрел на конец ветки. Через минуту та вспыхнула от сфокусированного теплового излучения мысли.

— Ты хорошо научился использовать свои пси-способности.

— Всего лишь дело практики, — Род поднял факел. — Посмотрим, что там внизу.

Внизу они оказались в узком коридоре — и Род застыл.

— Фесс, здесь зло!

— Да, я уверен, что тут совершались злые дела.

— Я имею в виду сейчас! Никогда не ощущал такой направленной злобы!

— Я ничего не чувствую, Род.

Род посмотрел на робота.

— Совсем ничего? Прислушайся к частоте человеческой мысли.

Фесс некоторое время стоял неподвижно.

— Ничего, Род.

Род медленно кивнул.

— Значит, это полностью псионика.

— По-видимому, тут нечто большее, чем просто влияние ограниченного освещения и пространства. Уйдем?

— Нет, пока я не узнаю, что это, — Род осторожно двинулся вперед по коридору. — Но, пожалуй, детей сюда не стоит пускать. Я напомню им, для чего использовались темницы.

— Здесь хранились запасы пищи и других нужных замку, припасов, особенно военного назначения, Род.

— Здесь, внизу, хранили не только картошку, Фесс, — Род взял себя в руки, посветил факелом в одну из открытых дверей и вошел в проем.

— Что ты видишь?

— Влажные каменные стены, — Род поморщился. — Грязный пол и несколько округлых куч, примерно двух футов в поперечнике. Еще одна открытая яма, такого же размера, и рядом с ней груда мусора пополам с грязью.

— А в яме что?

— Яблоки. Вернее то, что от них осталось после двух сотен лет мумификации, — Род вернулся в коридор. — Сдаюсь. Здесь действительно держали продукты,