— И пять всечуственных театров, три танцевальных салона, две опийных курильни и ломбард, — Йорик посмотрел направо-налево по улице. — Я что-нибудь пропустил?

— Да. Но они — нет.

Насколько они видели, улица представляла собой сплошную массу мигающих, назойливо, корчащихся голографических изображений броских цветов, рекламирующих все виды удовольствий, какие способны измыслить смертные мужчина и женщина.

— Интересно, как выглядят эти здания, — задумчиво произнес Йорик.

— Кто может сказать, — пожал плечами Род. — Даже если тебе удастся его увидеть, ты не сможешь быть уверенным, что оно настоящее.

Шорнуа кивнула.

— Судя по всему, что я слышала, это определяет суть всей этой планеты.

— Я думал, она курорт.

— Курорт. И можно лишь изумляться, чему только не предаются люди на курорте, если могут добыть денег.

— Отранто, — проговорил Род, вспоминая репутацию этой планеты, ставшей куда более громкой в его собственную эпоху, пятьсот лет спустя. У них ведь, кажется, девиз: «Иметь с вами удовольствие — сплошное дело»* [3]?

— Нет, но будет, — заверил его Йорик. И сделал глубокий вдох. — Ну, ребята, мы должны пробиться сквозь все это, верно?

— Верно, — Род расправил плечи и мужественно шагнул вперед. — Вдыхайте каждые пять шагов, друзья.

Это было не так легко, как казалось. Вывески были не только визуальные, большинство из них воздействовали также и на слух, и на обоняние. А иной раз и на осязание. Вся компания шла вброд через смесь звуков и запахов, их чувства подвергались атакам всех подвластных искусству чар. Извивались и манили к себе эротические изображения, наплывали, окутывая их, восхитительные ароматы, перед глазами у них вспыхивали образы богатства и роскоши. Выступали, заманивая их к себе, голографические мелкие торговцы, такие же реальные, как натуральные, и вдвое пикантней. Они стискивали зубы и заставляли себя идти дальше, переходя вброд все развлечения, какие они когда-либо желали.

Из дверного проема вышел холеный, невероятно красивый молодой человек с играющими под вечерним костюмом мускулами. В одной руке он держал массу роз с длинными стебельками, а на другой у него висело бриллиантовое ожерелье. Шорнуа устремилась к нему, словно магнитная стрелка.

— Постой, сестричка, — схватил ее за руку Йорик. — Всего лишь иллюзия, помнишь? Кроме того, он стоит денег.

Шорнуа встряхнулась, с оханьем выходя из транса.

— Спасибо. Этим меня чуть не проняли.

— Почти, — согласился Йорик. — Смелей, леди. Вы почти выбрались.

— Откуда ты знаешь? — подивилась Шорнуа.

— Не знаю, но это безобразие не может тянуться бесконечно!

— Оптимист, — фыркнула она.

Однако колония эта была еще молодой, этот местный чипсайд протянулся не больше, чем на четверть мили. Они вышли из ароматов и ощущений, жадно открытыми ртами глотая чистый, свежий воздух.

— Думаю, большего я бы не выдержал, — бессильно прислонился к фонарному столбу Род.

— А у нас и денег-то нету, — Йорик наконец вытащил руку из кармана и разжал судорожно сжатые пальцы. — По-моему, у меня спазмы.

— Спазмы в душе, друг? Этот смертный мир причиняет тебе боль своим обилием филистеров?

Пораженные сотоварищи подняли голову в сторону голоса. Перед ними стоял монах — настоящий, натуральный монах в коричневой рясе и с веревкой вместо пояса. Хотя и без тонзуры.

— Да он же совсем как у нас дома, — воскликнула Гвен.

— Э, ну, да... вообще-то нет, дорогая, — почесал кончик носа Род. — Просто выглядит схоже.

— Нет! Он же носит знак! Ужель ты не зришь?

Гвен показала, и Род посмотрел. У рясы имелся нагрудный карман, а из него торчала желтая рукоять маленькой отвертки.

— Вы катодианец.

Монах склонил голову в приветствии:

— Брат Джозеф Маззил, хотя знакомые обычно зовут меня брат Джой. А вас?

— Гвен и Род Гэллоуглас, — Род показал на жену. — Это Гвен, — он сделал жест в сторону двоих других. — Это Йорик, а это Шорнуа.

— Очень приятно, — отвесил легкий поклон брат Джой. — Полагаю, никто из вас не заинтересуется обращением к религии?

— Ээээ... — почувствовавший себя неуютно Род взглянул на Гвен. — У нас, э, по этой линии все и так устроено, спасибо. Как я понимаю, вы священник?

— Нет, но работаю над этим.

Род поглядел на собеседника, тот был совсем не настолько молод.

— Но вы дьякон.

— О, да, все улажено, кроме окончательных обетов, — брат Джой вздохнул и покачал головой. — Просто дело в том, что я по-настоящему не уверен, что создан для подобной деятельности.

— Для чего? Для работы священнослужителя?

Брат Джой кивнул.

— Уверяю вас, стремление у меня-то есть. Я посетил на данное число девять планет, но добился крайне низких успехов как миссионер. Обратил пока только двоих, и оба были отступниками, вернувшимися к религии, — лицо у него посветлело. — Но я превосходный механик.

— Проблема мне ясна, — согласился Род. — Разве Отранто не кажется немного странным местом для проповедничества?

— Явно так оно и есть, но я думал что из нее выйдет отличное, э... «охотничье угодье», если вы улавливаете мою мысль. Своего рода духовная целина. Я хочу сказать, если есть такая планета, где люди нуждаются в религии, так это Отранто!

— Да, но, учитывая, сколько денег потратило большинство из них, чтобы прибыть сюда и окунуться в удовольствие, и сколько еще наживают остальные, предоставляя им их, то это последнее место, где я ожидал бы найти кающихся грешников.

— И, очевидно, ваши ожидания проницательнее моих, — вздохнул монах. — Но идея казалась такой блестящей!

— Однако, необязательно всем служителям церкви быть миссионерами, — мягко утешила монаха Гвен. — Возможно, вам более подходит служить в деревенской церкви.

— Э, если вы намерены поговорить на эту тему, — Род нервно оглянулся на пройденный им путь, — вы не против продолжать беседу на ходу? Признаю, чтобы пройти по нашему следу сквозь тот ароматный рай потребуется гениальная ищейка, но мы в некотором роде выделялись, будучи живыми людьми, в этом округе подсвеченных испарений в такой час утра. Мне нужно место.

— Но, заверяю вас, в этом районе места хватит, — брат Джой зашагал в ногу рядом с ним и повел рукой вокруг.

Роду пришлось согласиться с ним. Дома, если их можно так назвать, стояли далеко друг от друга и далеко от дороги, каждый, в центре участка площадью в несколько акров, с расстилающимися у дорожек безупречно подстриженными лужайками. Ближайший смахивал на мрачную усадьбу эпохи Тюдоров, но прямо рядом с ним стоял готический замок. С противоположной стороны дороги на них хмуро взирал хаотично построенный особняк эпохи одного из Георгов, а на участке за ним виднелись средневековые руины.

— Странное у них здесь представление о развитии жилищного строительства, — Род нахмурился, оглядываясь кругом и нюхая воздух. — Пахнет так словно вот-вот пойдет дождь.

— Здесь всегда так, — заверил его брат Джой. — И небо всегда затянуто тучами, за исключением первого получаса после ежедневного рассвета. Как раз хватает, чтобы те, кому нравятся восходы, могли полюбоваться ими.

— До каких только чудес не дошло нынче управление погодой, — дивясь, покачал головой Род. — Но зачем?

— Чтобы сделать Отранто ни на что не похожей, — объяснил брат Джой. — Пока существует всего полдюжины таких планет наслаждений, но этого уже достаточно для возникновения сильной конкуренции. В конце концов число действительно богатых граждан в Земной Сфере не так уж велико.

Шорнуа кивнула.

— И большинство из них хотят лететь на Отранто.

— Отранто похоже прочно захватила основной поток туристов — «что нибудь для каждого» и все такое. Как я понимаю, у них для каждой темы развлечений отведен отдельный континент.

— Скорее очень большой остров, — поправила Шорнуа. — Но их там много, да?

Брат Джой кивнул.

— Поэтому другие планеты наслаждений вынуждены специализироваться. Они привлекают лишь небольшой процент клиентов, но этот небольшой процент доходит до миллиарда в год. А заманивают они этих клиентов, разрабатывая только одну тему, но разрабатывают ее во всех вариациях, для каких только есть место на целой планете.