Не смотреть вниз.

Она задержала взгляд на башне с часами. Быстро перебирая ногами, поспешила вперёд. Каждый раз, когда мост покачивался, её пульс увеличивался. Казалось, будто она пересекала огромный, тёмный рот, испускающий отвратительный пар. Она не могла перестать представлять, каково это быть измельчённой теми металлическими зубьями.

Страх сжал внутренности. Ей стало интересно, так же чувствовали себя те люди, которым она помогла уйти из жизни.

От этой мысли вновь скрутило живот. Она надеялась, что нет.

Казалось, прошла целая вечность, чтобы дойти до башни с часами! Люка нигде не было видно. Когда она вновь почувствовала твёрдую опору под ногами, ей хотелось плакать от облегчения. Вместо этого, Коринфия приблизилась к двери часовой башни, толкнула дверь и та легко поддалась (за что ей огромная благодарность), и вошла внутрь. Внутри стоял такой же шум, как и снаружи.

Посреди крошечной круглой комнаты, заполненной механизмами, маятниками, зубьями, шестерёнками блоками, стоял Люк.

– Ты! - Он, по крайней мере, попытался выглядеть виноватым.

– Не думал, что я тебя нагоню, верно?

Коринфия старалась говорить невозмутимо, несмотря на то, что Люк был бледен, что он выглядел изнурённым и напуганным. Она не совершит одну и ту же ошибку дважды.

– Послушай, мне жаль.- Люк провёл рукой по волосам. – Мне нужно спасти мою сестру. И я не могу рисковать...

– Чем?- голос Коринфии надломился. Она не могла игнорировать то, как он смотрел на неё: искренность, мольба.

– Тобой,- сказал он, спустя несколько секунд.

Коринфия уставилась на него, стараясь уловить смысл сказанного. Он приблизился к Коринфии и та невольно потянулась за ножом, которого у неё не было. Могла ли она побороть его, если он нападёт? Она была сильнее теперь, благодаря Миранде. Она могла устроить хорошую драку. Но она не знала, могла ли она убить его.

Она не хотела убивать его.

Миранда сказала, у неё не было выбора.

Конечно же у неё не было выбора.

Ведь не было?

Щека Люка была вымазана смазкой. В тот момент, Коринфии вспомнилась полученная ею однажды задача – механик, который должен быть травмирован, чтоб он больше не мог выполнять свою работу.

Всё, что нужно было сделать – это толкнуть домкрат, чтобы вывести его из равновесия. Коринфия не задавалась вопросом, для чего это, и что будет с человеком потом, но она знала – авария необходима, чтобы направить его на путь, который ему суждено пройти.

Вся её задача, в конце концов – это шарики, которые заботятся о балансе и порядке.

Так же, как Кинестезия.

Но теперь ей стало интересно, что с ним случилось – с этим механиком. Роб. Вдруг всплыло имя. Она была потрясена тем, что всё это время хранила это в себе.

– Думаю, будет легче, если мы в самом деле пойдём разными дорогами,- тихо сказал Люк. Но его голос говорил обратное. Его голос сказал: «я хочу пойти с тобой». И Коринфия почувствовала, вдруг, как будто всё сместилось – вращение механизмов Кинестезии, словно сердцебиение всей вселенной, на мгновение остановилось.

– Мы направляемся в одно и то же место, – сказала Коринфия. – Мы не можем идти разными путями. Наши судьбы переплетены. – И это была правда – она знала, что это правда. Но, как именно они переплетены и с какой целью – она не знала.

Люк вздохнул и провёл пальцами по волосам. Его темная футболка была разорвана, и она мельком увидела его живот, кубики мускулов. От этого в горле стало сухо. Ей захотелось прикоснуться к нему, исцелить его.

Люк сунул руку в карман, извлек медальон и протянул ей.

– Почему ты его отдаёшь? – после секундного колебания она повесила его на шею и бережно спрятала вещицу под рубашкой.

Люк смутился:

– Я не смог понять, как эта хреновина работает, – признался он. – Я прыгнул в реку, и течение чуть не утащило меня ко дну. А выбрался я уже в этом месте.

– Значит, получается, что ты без меня не можешь. – Ей доставило глупое удовольствие высказать это.

Прежде чем Люк успел ответить, в воздухе прозвучала серия вибрирующих ударов и пронзительных свистков. Люк вскрикнул, а Коринфия зажала уши. Шестерни часового механизма начали смещаться. Дико закачались маятники, беспорядочно завертелись зубья, бешено вращаясь, испуская снопы искр.

– Берегись! – крикнул Люк.

Коринфия обернулась и увидела, как на них рушится в ослепительном сиянии искр огромная деталь. Она ошеломлённо застыла, и в её голове промелькнуло слово, громадное, как рёв черноты – смерть.

Люк вытащил её из-под удара стальной мужчины за секунду до того, как ситуация оказалась бы фатальной.

- Что за чертовщина? – крикнул он сквозь шум. – Что происходит?

– Я – я не знаю! – прокричала Коринфия. Это было совершенно неправильно. Кинестезия была местом порядка, местом равновесия.

Свирепые синие и желтые искры стали выстреливать из механизма, словно фейерверк, и громкий стальной стон потряс землю под ногами. В воздухе заклубился дым. Обломки башни рухнули на них гигантскими кусками шрапнели, сметая на своем пути провода и тросы.

Фонтан ярких оранжевых искр дождём брызнул в их сторону. Коринфия едва успела уклониться.

Гигантская шестерня заскрипела и вздрогнула, затем с громким щелчком сорвалась со своего стопора. Что-то сильно ударило в спину, и Коринфия растянулась на металлическом полу. Люк откатился с дороги. Когда она смогла подняться на ноги, то увидела, что ее нож застрял между секций стальной решётки прямо позади них.

Пол смещался, и Коринфия с трудом удерживалась на ногах. Дым стал гуще и чернее. Ритмичное тиканье часов сбилось, а затем стало беспорядочным, как больное сердце.

– Нужно убираться отсюда! – крикнул Люк. Он перепрыгнул через извивающийся под напряжением провод и схватил ручку ножа, выдёргивая его из решётки. – Ты знаешь, где Портал?

– Нет, но здесь оставаться нельзя! – Основание часовой башни было наименее безопасным местом, учитывая все эти горящие металлические обломки, падающие сверху. Вдоль внутренних стен спиралью поднимались медные ступени, и они бросились к ним.

Люк схватил её за руку и оттолкнул в сторону на несколько футов как раз в тот момент, когда в решётку, где она стояла, врезался брус. Времени благодарить не было.

Они побежали к лестнице, уворачиваясь от проводов под напряжением и падающих обломков. Лукас пошёл первым. Она смотрела, как он перепрыгнул через упавший кусок стали, но прежде чем она смогла последовать за ним, оборванный провод метнулся к ногам, преграждая ей путь. Никакой возможности его обойти не было. Она повернулась и поняла, что оказалась в ловушке фонтанирующих искрами проводов.

Лукас выкрикнул её имя, и она увидела его через плотную завесу сгустившегося дыма, карабкающимся по изогнутой балке. Стены тряслись, и лестница стала отделяться от башни. Она схватилась за перила, затем, подтянувшись, миновала смертоносный конец провода, перепрыгнув через него. Девушка приземлилась при этом больно ударившись, но она сделала это. Люк метнулся к ней и сорвал с её плеч свою куртку. Он стал хлестать ею вокруг. Пламя лизало ткань, разгораясь все сильнее и сильнее, пока не охватило её всю. Коринфия смотрела широко раскрытыми глазами.

Башня сильно покачнулась, бросив её на Лукаса. Он крепко прижал девушку к груди, прикрывая своим телом. Большая шестерня над ними оборвалась и рухнула, вонзившись в лестницу.

Всё вокруг них, да и и сама Кинестезия, разваливалось. Металл скручивался и стонал от хаотических подвижек. Провода под напряжением жужжали и потрескивали; вокруг творилась вакханалия ликующих ведьм.

Это место было пульсом Вселенной, сохраняющим всё вокруг в отрегулированном и взаимосвязанном состоянии, и оно разваливалось. Все миры переплетались, пожирая друг друга, чтобы сохранить всеобщий баланс. Коринфия содрогнулась при мысли о последствиях, вызванных этим и распространяющихся вокруг, словно рябь по воде.

Они пробились к вершине башни, где на задней части фасада, ниже часов, была узкая платформа. Лестница подходила к платформе снизу, но люк не открывался. На него упали обломки. Наконец, резким толчком Лукасу удалось его открыть, и они взобрались на узкий выступ из рифлёной стали.