Она прошла в свою комнату, где у окна стоял компьютер, залезла в интернет, нашла в поисковике страничку для беременных – и аж задохнулась от восторга.

Если верить информации, собранной на форуме, ее бусинка была сейчас уже ростом целых два миллиметра! Еще пару недель – и станет видно, как бьется крохотное сердечко!

– Маленький мой… – прошептала Эва, кладя руку туда, где, по ее представлениям, этот «маленький» находился. – Я тебя буду очень любить, обещаю. Мне только нужно немножко привыкнуть. И у тебя будет все, чего у меня не было. Нам нужно найти тебе папу. И как можно скорее!

Словно по заказу зазвонил мобильник. Эва потянулась за трубкой, взглянула на экран – и нахмурилась, видя, чье имя там высветилось.

Витольд.

Вот уж кого ей совсем не хотелось бы в это впутывать.

Он был слишком хорошим человеком, чтобы так его обманывать. Лучше пока просто прятаться от него, а потом… потом Эва представит ему своего жениха – отца ребенка.

И вот теперь ей нужна была Изка. Ее идеи и ее решительность в деле сватания подруги.

Первый раз в жизни Эва не будет сопротивляться этому сватовству.

В понедельник Эва пришла на работу как ни в чем не бывало. Может быть, только чуть более отдохнувшая, чем обычно (хотя утром она немало времени провела в обнимку с унитазом) и чуть более веселая.

На полный тревоги вопрос Анджея: «Как ты себя чувствуешь?!» – ответила, что замечательно, – и это была правда. Ну, не совсем правда – кое-чего до «замечательно» ей все-таки не хватало. Но от отчаяния не осталось и следа, что вызвало у ее шефа и друга в одном лице вздох глубочайшего облегчения.

Он звонил ей чуть не каждые два часа вчера и уже пару раз сегодня утром, но одно дело слышать уверения в том, что все хорошо, и совсем другое – увидеть это собственными глазами.

– Лекарства принимаешь?

– Принимаю, – ответила она.

– Уровень сахара контролируешь?

В ответ она показала ему исколотый палец.

– Между прочим, это больно!

– Ничего. Зато не впадешь в кому.

– А может, и зря. Может, я бы тогда проспала эту проклятую премьеру, из-за которой вообще спать перестала, – вздохнула Эва.

– А ты переставай не спать. «Ягодка» сегодня вышла в хиты продаж «Эмпика». За две недели до премьеры! – произнес Анджей, глядя в расширившиеся от удивления глаза подруги, глаза, которые сначала были полны недоверия, сомнения, а потом наполнились сумасшедшей радостью. Она бросилась ему на шею, и он ее крепко обнял. – Ты добилась, Эвка! Ты просто чудо, девочка моя…

– Не помешаю? – раздалось от двери.

Каролина стояла на пороге, не зная, что ей делать: войти или, может, захлопнуть за собой дверь и убежать в туалет, чтобы прямо тут, при всех, не расплакаться невзначай. Дружба дружбой, но все-таки Эва в объятиях Анджея – это было для нее как-то слишком.

Он, однако, спокойно подошел к Каролине и показал ей листок бумаги с результатами продаж «Эмпика». А вручив ей этот листок, стал с интересом наблюдать уже за выражением лица автора «Ягодки».

– Получилось?! – прошептала Каролина, не веря своим глазам.

Он кивнул и через мгновение крепко обнимал еще одну счастливицу, чья мечта воплотилась в жизнь.

– Пока еще ничего не известно, – поспешно предостерег он восторженных девушек. – Все еще может измениться. Но мои приятели в издательских кругах с самого утра звонят мне с более или менее завуалированными поздравлениями. Бестселлер «Эмпика» за две недели до премьеры – это просто небывалый успех. Ты станешь настоящей звездой! – Он засмеялся, приподнял Каролину и закружил в воздухе.

Она запищала, словно маленькая девочка, и высвободилась.

– Эва…

Но Эвы в помещении уже не было.

Она выскочила за дверь, когда Анджей обнял Каролину. А теперь злилась на себя и вытирала мокрые глаза.

– Какая же ты дура! У него есть Каролина, а у тебя есть Кроха. И это вполне справедливо. Ведь тебе надо привыкнуть и спокойно смотреть на то, как они обнимаются, милуются и целуются! Но… может быть, завтра. Да. А сегодня – сегодня нужно пойти к Анке из бухгалтерии и спросить, что можно сделать с твоими волосами, чтобы они все-таки стали похожи на прическу современной нормальной женщины, а не на нечесаные патлы Золушки перед превращением в тыкву.

Глядя на экран зазвонившего мобильника, она застонала:

– О нет! Витольд…

Он снова звонил. А она снова не брала трубку.

Просто она пока не знала, не представляла, как прекратить это знакомство. Какой найти повод, причем значимый и приличный повод, чтобы он исчез из ее жизни раз и навсегда. В простое: «Ты меня раздражаешь, мне с тобой скучно, отстань, не хочу тебя видеть!» – он не поверит. Да и правильно сделает.

Потому что на самом деле Эва очень хотела его видеть. Часто. Как можно чаще. Но…

Но и ничего.

– Не падай духом, – бормотала она самой себе, бредя по коридору. – Тебе нужно думать о ребенке. А сантименты все закончились…

– Эвка! А ну-ка стой! – услышала она вдруг голос Каролины.

И через секунду Каролина догнала ее.

– Господи, не делай так больше никогда! Зачем ты исчезаешь, когда я хочу тебя обнять, поцеловать и поблагодарить? Только потому, что меня обнимал и целовал Анджей, да? Тот самый Анджей, который буквально за секунду до этого точно так же целовал и обнимал тебя?! Или была другая причина? – Каролина стояла, тяжело дыша, опираясь на стену.

– Была. Хоть верь, хоть не верь, – ответила Эва мягко. – Я исчезла, потому что… потому что у меня сегодня свидание. И я должна сделать что-то с собой… конечно, до божества мне далеко, но мне нужно добиться хотя бы уровня одной из сестер Золушки.

Каролина посмотрела ей прямо в лицо, внимательно и слегка прищурившись, потом отвела упавшую прядь волос с ее лица и заложила за ухо, провела кончиком пальца по брови девушки и задумалась, все так же, не отрываясь, глядя на подругу, как слегка чокнутый ученый смотрит на объект своих экспериментов.

– А можно я? – спросила она наконец.

– Что ты? – испугалась Эва.

– У нас были курсы визажистов. Ну, знаешь, визаж, макияж, все такое. Если ты мне разрешишь, я бы над тобой поработала. Не на один раз, не на одно свидание – я бы вообще твой образ изменила по жизни. Мне еще раньше хотелось тебе это предложить, но я боялась, что ты обидишься… – Улыбкой Каролина пыталась смягчить щекотливость ситуации.

«Ну да, а сейчас я прямо радуюсь-радуюсь, – мрачно подумала Эва. – Одно дело – просто попросить подругу помочь, а совсем другое – когда тебе вслух и в глаза говорят, что ты никакая. Как-то все это подозрительно выглядит… Впрочем, глупости. Каролина предлагает это мне из жалости – уж кому-кому, а ей конкуренции с моей стороны ждать смешно. Ей-то зеркало не должно по утрам врать, чтобы убедить, что она «сегодня вполне себе ничего» – она и после бессонной ночи вполне может участвовать в конкурсе «Мисс Польша». Ну то есть могла бы, будь у нее свои волосы… Какая же ты подлая, Эва Злотовская! Стыдно! Так что давай-ка, попроси у нее мысленно прощения, потому что, слава богу, вслух ты, конечно, таких мерзких слов никогда не скажешь, и прими протянутую руку помощи!»

– А это не будет больно? – спросила Эва совершенно неожиданно.

– Что? – удивилась Каролина.

– Брови выщипывать – не больно?

Это было больно.

Поговорка «хочешь быть красивой – терпи!» приобрела теперь для Эвы новый смысл, потому что до этого момента никаких мазохистских наклонностей она в себе не чувствовала. А ведь выщипывание, то есть, пардон, «коррекция» бровей ни в какое сравнение не шла с восковой эпиляцией ног…

– Не-е-ет! – кричала Эва в полный голос. – О господи, больно-то как! Не дамся! Вторую не дам! Буду так и ходить – с одной волосатой ногой! – Она попробовала оттолкнуть Каролину, но та была непреклонна.

– Ты должна ощутить эту боль, чтобы потом насладиться результатом в полной мере! – уговаривала Каролина, накладывая горячий воск на другую ногу Эвы.