век?

— Да.

— Если мы еще встретимся, я все вам расскажу, обещаю. — И

скрылась за дверью.

Мой ответ был не нужен, как и я сам.

* * *

Из раздумий меня вывел телефонный звонок.

— Привет, милый. Алло, алло? Почему молчишь, алло?

Как не хотелось говорить.

— Привет, Ира

— Ты уже стал миллионером, мой дорогой?

— Как раз в пути.

— Ты злой какой-то. Что на работе, почему не звонишь или ди-

ректору департамента некогда, мы все такие деловые? А?

— Меня слили, должности не будет.

— Как? Кто? Игорь? Я же тебе говорила, а ты: «он так не по-

ступит». Ты дурак, Матов. Всю жизнь будешь помогать, другим

делать карьеру.

— Может, и так… Не все могут спать с Натальей Олеговной, а

сплетни — это вообще не мое…

— А может и нужно спать, — выпалила она.

16

Банковская тайна: игра в людей

— Ты что говоришь? Ты с кем встречаешься, со мной или с моей

карьерой? Я такой — какой есть!

— В том-то и дело… Ладно, не злись, все равно люблю тебя. Что

делаешь вечером?

— Пойду, продам душу за должность.

— Ха-ха, смешно. Я хочу тебя познакомить со своим однокласс-

ником Эдиком, его родители очень влиятельные люди в нашем го-

роде. Как тебе? Я так понимаю, с банком уже все?

— Нет, я решил остаться.

— Ты смеешься?

— Нет.

— Да ты просто…

Она кинула трубку. Думаю ближе к вечеру позвонит, ведь

встреча важная.

Как они все надоели. У всех на меня виды, планы. Чувствую

себя ценным оборудованием, которое пытаются использовать, не

допуская простоя. Ремонта не требует.

Ближе к вечеру она позвонила.

— Привет, извини, я была не права. Подъезжай к семи в «Ло-

шадь», будешь?

— Буду. Ведь для меня это важно.

— Хорошо. До встречи.

* * *

Я вошел в «Лошадь» и поискал их взглядом, было уже 19:15. В

дальнем углу сидела одна Ира.

— Привет, ну с тобой мы уже знакомы, а где тот, ради кого мы

здесь сегодня собрались?

— Едет, еще и Мишка будет с Верой.

— Прикольно, уже веселее. Официант, можно пива?

— Что ты решил?

— Не начинай.

— Ты всегда так… О, вот и Эдик! Она привстала и помахала ему

рукой. Я обернулся в том направлении, куда она смотрела, чтобы

успеть рассмотреть его.

17

Нахим Угоден

Черные волосы, невысокого роста, широкоплечий, картинку

смазывал округлившейся животик, но в целом его даже можно

было назвать симпатичным… Учитывая размер его кошелька —

красивым! С лицом было что-то не так, уголки губ обвисшие, взгляд и выражение такое, будто все его ужасно раздражают, мо-

жет, их с детства упражняют — так вот смотреть на окружающих?

— По-моему он переел лимонов, — сказал я.

Меня проигнорировали.

— Привет Эдик.

Ира поднялась и они расцеловались в щечки. Очень мило.

— Эдуард, знакомься, это мой парень Матвей, я тебе о нем го-

ворила.

Я приподнялся, чтобы пожать ему руку:

— Матвей.

Рука его была вялая и холодная, ощущение, словно она вы-

скользнет.

— Эдуард, — он не выпускал мою руку, заставляя меня стоять в

полуприсяди. — Так вот, кто украл у меня эту красавицу! Хорош.

И чем ты ее взял?.. Ведь она не проста, совсем не проста. — Он

вопросительно посмотрел на Иру. — Ну что ж, я рад… очень рад

знакомству. — При этом даже на меня не смотрел.

— Рассказывайте!

Ира взахлеб начала тараторить о наших последних событиях,

моих возможностях и о том, что меня «не ценят» и сам я «тоже

хорош» и все такое… Это было похоже на то, как жалуются дети.

Эдик периодически откидывался на стуле и смотрел на меня, как

на пациента, держа руку у подбородка.

— Я понял. Помогу, подумаю, что могу сделать.

— Разве я просил? — отрезал я.

— Вот видишь, какой он, я же тебе говорила… Все сам. Так и с

банком теперь... Ты представляешь, он после того, как с ним по-

ступили, собирается и дальше работать! Совсем себя не уважает.

Эдуард снисходительно посмотрел на меня.

— Я не могу уйти и не попрощаться! Просить будут, а я не уйду.

Эдик сник и отвернулся к Ире.

— Хорош. А правда, что ты из бедной семьи?

18

Банковская тайна: игра в людей

— Не из бедной, а из не богатой.

— Я это и имел в виду, извини. Так далеко забрался, это удиви-

тельно. Ты же наш одногодка, верно?

— Да, довольно об этом. Ира, набери Мишу, где они, даже для

Веры это уже слишком!

— Да, мне все понятно. Вы знаете, сегодня я вас познакомлю

со своей девушкой, она достаточно интересна, думаю, вам будет,

о чем поговорить. Она тоже со странностями, — и посмотрел на

меня.

Вскоре к нам присоединились друзья и разговор пошел на от-

влеченные темы, много пили. Эдик под конец уже начал скисать:

пошли рассуждения о чистоте наций, вторую мировую войну, фа-

шистов. Прическа его растрепалась, локон свисал на лоб, он пери-

одически закусывал губу и смотрел куда-то вниз на невидимых

врагов рейха.

Девушка Эдуарда так и не пришла, что послужило сменой

темы. Теперь он рассказывал Ире какой он несчастный, как тяже-

ло в отношениях с Ангелиной, — так звали его девушку. Она его

не понимает, постоянно журит за отношение с людьми. Не ценит

подарки, а он ей 5-й айфон, планшет! А она его вышвырнула...

Представляешь, 20 тысяч — вышвырнула! Бывает, встанет и уй-

дет и ничего не объясняет, ей вили.. види.. видите ли не хватает

чувств, романтики… Но ему так, плохо без нее, а она не пришла, и

он будет названивать ей и искать встречи, потому что любит ее.

Ведь с ним так нельзя, потом Ира вторила ему, что она просто не

понимает, как ей повезло.

— А по мне она молодец. Пойдем, погуляем по аллее, — обра-

тился я к Ире.

— Не сейчас, подожди.

Быстро попрощавшись, я вышел на свежий воздух. Ночь была

чудной. Ира выбежала за мной:

— Ты куда? Ты что обиделся?

— Нет, просто хочу погулять, брось ты все это, — кивнул я в

сторону бара. — Пойдем, погуляем только ты и я.

— Ты что, совсем? Я это для тебя!

— Я не просил. Пойдем.

19

Нахим Угоден

Нет, не могу его сейчас бросить. Ему плохо, может, его девушка

бросила, я должна его поддержать, пойми.

— Понял. Салфетки есть?

— Нет. Тебе нужны салфетки? Я сейчас принесу.

— Отлично. Нет не надо, просто пользуйся ими, когда будешь

сопли ему утирать, гигиена все-таки… Пока, — я поцеловал ее в

губы и пошел в сторону аллеи.

— Ты знаешь, он нас к себе на дачу на выходные пригласил, —

крикнула она вдогонку.

Я не ответил.

Аллея проходит возле школьного двора где, я учился. Люблю

там гулять. Часто всплывают воспоминания, чувствуешь то бес-

предельное веселье и веру в будущее, как было тогда. Что все обя-

зательно будет и нет сомнений, только вера в самое себя, мечты и

надежды… молодость... Так тогда все было просто, понятно — кто

друг, кто враг. Любовь была искренней. Ты действительно думал, что утро не наступит, когда терял надежду видеть ее. Когда обни-

маешь ее, а она не против, и ты не веришь этому. Мы просто идем, и я часто сжимаю ее ручку, чтобы убедиться, что она со мной, что

она моя. Так стеснялись и радовались, нежно касались, чтобы по-

целовать… Тогда любое слово между нами могло означать жизнь.

Чувства были главное, ними и жил, а остальное просто было воз-

ле. Незаметно происходит так, что сам подменяешь все это свои-

ми желаниями. Тебе надо все больше, и главным становится то, что ты хочешь: придуманное… Им подделываешь натуральность

чувств и ощущений. Сам сознательно вводишь себя в заблужде-

ние, что так надо, что по-другому и быть не может. Кто-то говорит, что так мы взрослеем…