век?
— Да.
— Если мы еще встретимся, я все вам расскажу, обещаю. — И
скрылась за дверью.
Мой ответ был не нужен, как и я сам.
* * *
Из раздумий меня вывел телефонный звонок.
— Привет, милый. Алло, алло? Почему молчишь, алло?
Как не хотелось говорить.
— Привет, Ира
— Ты уже стал миллионером, мой дорогой?
— Как раз в пути.
— Ты злой какой-то. Что на работе, почему не звонишь или ди-
ректору департамента некогда, мы все такие деловые? А?
— Меня слили, должности не будет.
— Как? Кто? Игорь? Я же тебе говорила, а ты: «он так не по-
ступит». Ты дурак, Матов. Всю жизнь будешь помогать, другим
делать карьеру.
— Может, и так… Не все могут спать с Натальей Олеговной, а
сплетни — это вообще не мое…
— А может и нужно спать, — выпалила она.
16
Банковская тайна: игра в людей
— Ты что говоришь? Ты с кем встречаешься, со мной или с моей
карьерой? Я такой — какой есть!
— В том-то и дело… Ладно, не злись, все равно люблю тебя. Что
делаешь вечером?
— Пойду, продам душу за должность.
— Ха-ха, смешно. Я хочу тебя познакомить со своим однокласс-
ником Эдиком, его родители очень влиятельные люди в нашем го-
роде. Как тебе? Я так понимаю, с банком уже все?
— Нет, я решил остаться.
— Ты смеешься?
— Нет.
— Да ты просто…
Она кинула трубку. Думаю ближе к вечеру позвонит, ведь
встреча важная.
Как они все надоели. У всех на меня виды, планы. Чувствую
себя ценным оборудованием, которое пытаются использовать, не
допуская простоя. Ремонта не требует.
Ближе к вечеру она позвонила.
— Привет, извини, я была не права. Подъезжай к семи в «Ло-
шадь», будешь?
— Буду. Ведь для меня это важно.
— Хорошо. До встречи.
* * *
Я вошел в «Лошадь» и поискал их взглядом, было уже 19:15. В
дальнем углу сидела одна Ира.
— Привет, ну с тобой мы уже знакомы, а где тот, ради кого мы
здесь сегодня собрались?
— Едет, еще и Мишка будет с Верой.
— Прикольно, уже веселее. Официант, можно пива?
— Что ты решил?
— Не начинай.
— Ты всегда так… О, вот и Эдик! Она привстала и помахала ему
рукой. Я обернулся в том направлении, куда она смотрела, чтобы
успеть рассмотреть его.
17
Нахим Угоден
Черные волосы, невысокого роста, широкоплечий, картинку
смазывал округлившейся животик, но в целом его даже можно
было назвать симпатичным… Учитывая размер его кошелька —
красивым! С лицом было что-то не так, уголки губ обвисшие, взгляд и выражение такое, будто все его ужасно раздражают, мо-
жет, их с детства упражняют — так вот смотреть на окружающих?
— По-моему он переел лимонов, — сказал я.
Меня проигнорировали.
— Привет Эдик.
Ира поднялась и они расцеловались в щечки. Очень мило.
— Эдуард, знакомься, это мой парень Матвей, я тебе о нем го-
ворила.
Я приподнялся, чтобы пожать ему руку:
— Матвей.
Рука его была вялая и холодная, ощущение, словно она вы-
скользнет.
— Эдуард, — он не выпускал мою руку, заставляя меня стоять в
полуприсяди. — Так вот, кто украл у меня эту красавицу! Хорош.
И чем ты ее взял?.. Ведь она не проста, совсем не проста. — Он
вопросительно посмотрел на Иру. — Ну что ж, я рад… очень рад
знакомству. — При этом даже на меня не смотрел.
— Рассказывайте!
Ира взахлеб начала тараторить о наших последних событиях,
моих возможностях и о том, что меня «не ценят» и сам я «тоже
хорош» и все такое… Это было похоже на то, как жалуются дети.
Эдик периодически откидывался на стуле и смотрел на меня, как
на пациента, держа руку у подбородка.
— Я понял. Помогу, подумаю, что могу сделать.
— Разве я просил? — отрезал я.
— Вот видишь, какой он, я же тебе говорила… Все сам. Так и с
банком теперь... Ты представляешь, он после того, как с ним по-
ступили, собирается и дальше работать! Совсем себя не уважает.
Эдуард снисходительно посмотрел на меня.
— Я не могу уйти и не попрощаться! Просить будут, а я не уйду.
Эдик сник и отвернулся к Ире.
— Хорош. А правда, что ты из бедной семьи?
18
Банковская тайна: игра в людей
— Не из бедной, а из не богатой.
— Я это и имел в виду, извини. Так далеко забрался, это удиви-
тельно. Ты же наш одногодка, верно?
— Да, довольно об этом. Ира, набери Мишу, где они, даже для
Веры это уже слишком!
— Да, мне все понятно. Вы знаете, сегодня я вас познакомлю
со своей девушкой, она достаточно интересна, думаю, вам будет,
о чем поговорить. Она тоже со странностями, — и посмотрел на
меня.
Вскоре к нам присоединились друзья и разговор пошел на от-
влеченные темы, много пили. Эдик под конец уже начал скисать:
пошли рассуждения о чистоте наций, вторую мировую войну, фа-
шистов. Прическа его растрепалась, локон свисал на лоб, он пери-
одически закусывал губу и смотрел куда-то вниз на невидимых
врагов рейха.
Девушка Эдуарда так и не пришла, что послужило сменой
темы. Теперь он рассказывал Ире какой он несчастный, как тяже-
ло в отношениях с Ангелиной, — так звали его девушку. Она его
не понимает, постоянно журит за отношение с людьми. Не ценит
подарки, а он ей 5-й айфон, планшет! А она его вышвырнула...
Представляешь, 20 тысяч — вышвырнула! Бывает, встанет и уй-
дет и ничего не объясняет, ей вили.. види.. видите ли не хватает
чувств, романтики… Но ему так, плохо без нее, а она не пришла, и
он будет названивать ей и искать встречи, потому что любит ее.
Ведь с ним так нельзя, потом Ира вторила ему, что она просто не
понимает, как ей повезло.
— А по мне она молодец. Пойдем, погуляем по аллее, — обра-
тился я к Ире.
— Не сейчас, подожди.
Быстро попрощавшись, я вышел на свежий воздух. Ночь была
чудной. Ира выбежала за мной:
— Ты куда? Ты что обиделся?
— Нет, просто хочу погулять, брось ты все это, — кивнул я в
сторону бара. — Пойдем, погуляем только ты и я.
— Ты что, совсем? Я это для тебя!
— Я не просил. Пойдем.
19
Нахим Угоден
Нет, не могу его сейчас бросить. Ему плохо, может, его девушка
бросила, я должна его поддержать, пойми.
— Понял. Салфетки есть?
— Нет. Тебе нужны салфетки? Я сейчас принесу.
— Отлично. Нет не надо, просто пользуйся ими, когда будешь
сопли ему утирать, гигиена все-таки… Пока, — я поцеловал ее в
губы и пошел в сторону аллеи.
— Ты знаешь, он нас к себе на дачу на выходные пригласил, —
крикнула она вдогонку.
Я не ответил.
Аллея проходит возле школьного двора где, я учился. Люблю
там гулять. Часто всплывают воспоминания, чувствуешь то бес-
предельное веселье и веру в будущее, как было тогда. Что все обя-
зательно будет и нет сомнений, только вера в самое себя, мечты и
надежды… молодость... Так тогда все было просто, понятно — кто
друг, кто враг. Любовь была искренней. Ты действительно думал, что утро не наступит, когда терял надежду видеть ее. Когда обни-
маешь ее, а она не против, и ты не веришь этому. Мы просто идем, и я часто сжимаю ее ручку, чтобы убедиться, что она со мной, что
она моя. Так стеснялись и радовались, нежно касались, чтобы по-
целовать… Тогда любое слово между нами могло означать жизнь.
Чувства были главное, ними и жил, а остальное просто было воз-
ле. Незаметно происходит так, что сам подменяешь все это свои-
ми желаниями. Тебе надо все больше, и главным становится то, что ты хочешь: придуманное… Им подделываешь натуральность
чувств и ощущений. Сам сознательно вводишь себя в заблужде-
ние, что так надо, что по-другому и быть не может. Кто-то говорит, что так мы взрослеем…