порадоваться, не будь букой!

Первой была Анна. Представляю ее радость…

— Анна Сергеевна, готовьте ручку! Мое отправление уже ско-

ро… Я на метро опаздываю. — Это уже была не та Анна… Не вы-

ражение видел в ней, — об нее действительно вытерли ноги… От

наглой и дерзкой красавицы остались только слезы,.. полные те-

ней. — Анна Сергеевна, я вот увольняться… Если и вас тоже — не

расстраивайтесь, вместе веселей!

157

Нахим Угоден

— Нет, — она утирала слезы платком, — меня так унизили, рас-

топтали… А я?.. Я ничего не сказала… совсем ничего…

— Зачем мне эта чертова должность? Не хочу! Это не мое…

милостыня! Но я же не просила, не просила!.. Как они так могут с

людьми?.. — Пустышкина рыдала, заполняя соленым раствором

пустоту, которая образовалась, когда убили ее личность.

Я дал ей время, чтобы успокоиться: наше профессиональное —

услышать каждого. Обычные люди — плохие игроки… нам доста-

ется не впервые.

— Матвей, давайте сюда ваше заявление… мне вас жалко, я

была так несправедлива с вами, извините. Вот, — она отдала мое

увольнение. — Вы хороший человек, и если вам будет скучно…

— Я знаю, где можно поесть хорошие суши! — В ответ она

улыбнулась. Матов пошел дальше, туда — куда послали. Танце-

вать танец «обходного листа» для тех, кто ставит подписи и делает

записи.

Я подошел к приемной Игоря.

— Вам чего? — осведомилась секретарь. Это наверное после

того случая… На этот раз Игорь был готов.

— Мне нужно подписать заявление… и все.

— Давайте я подпишу, — она не только изобразила желание, а

даже встала у меня на пути.

— Спасибо, конечно, но я сам! — попытался ее обойти…

— Нет, уж! Давайте я, — закрыла руками дверь. — Расписы-

вать официальное лицо банка — не дам!

Непоколебимо стояло две ноги на стальных 12— сантиметро-

вых каблуках, удерживая принцип. Одного взгляда на нее было

достаточно, чтобы понять: еще шаг — и она применит оружие.

Драться с женщинами не в моих правилах:

— Ладно, несите своему подлому трусу, — вручил я ей заявле-

ние.

— Я вас попрошу, — ответила она с достоинством и выхватила

бумагу у меня из рук. — Хм! — И, выполнив грациозный разворот,

она вошла к Игорю. В ее поступке была преданность, и смелость

— две вещи, чуждые Подлянову.

158

Банковская тайна: игра в людей

— Вот, держите!

— Согласовано? Больше ничего не передавал?

— Что-то не так?

— Та нет,.. просто я думал, будет что-то типа: хочу-хочу, забери-

те его от меня!

— Очень остроумно, чего вы радуетесь? Вас уволили из та-ко-

го банка!

— Действительно, чего-о-о это я. Пойду, повешусь!

Хоровод заканчивался у Мымриной. Я постоял у двери. Еще

раз посмотрел на заявление и вошел. Время для приема все-таки

нашлось: у хорошего менеджера на пинок под зад должно уходить

не более одной минуты. В норматив не укладываются только сен-

тиментальные «тряпки», — эти неудачники чистят обувь салфет-

ками.

— Наталья Олеговна, можно к вам?

— Входите, Матвей.

Я передал заявление:

— Вот… как просили…

— Вижу. Вы дела передали?

— Да-а-а-а!.. Можете не сомневаться! — Я вспомнил, как швы-

рнул ноутбуком в Костю… — Все передал! Какие знания были —

те и полете… передал. Это не мои заслуги — это заслуги банка.

Она размашисто черканула, подпись:

— Держите!

Я подошел взять бумагу:

— Вы знаете, мне не понятно это решение…

— Тогда у нас есть что-то общее…

Может, она хотела еще сказать слова напутствия… Пришлось

избавить ее и банк от своего присутствия.

— Всего хорошего, Наталья Олеговна!

Зашел к себе. Из моего кабинета доносился шум: крики, смех и

немного рычания.

— Вот вы где, мои дорогие! — Свора в составе Кости, Аллы

и Тани растягивали все, что от меня осталось: проекты, визитки, кресло, канцелярию и даже… мою личную чашку… — А это зачем?

На сувениры или на трофей для устрашения? — Они молчали, пе-

159

Нахим Угоден

реминаясь с ноги на ногу, но не от стыда — им просто не терпелось

поскорее продолжить. — Ешьте, мои плотоядные, но помните: когда гиенам некого съесть — они «жрут» друга друга… Приятного

аппетита, «санитары» банка!

Я покидал этот мир…

— Матвей, — ко мне подошла Наташа, вид у нее был расстро-

енный.

— Да, Наташа?

— Я хотела сказать… с вами поступили несправедливо! Вы хо-

роший руководитель!

— Справедливость просто не одна… спасибо, Наташа. С тобой

приятно было работать, держи пять.

— Матвей Алексеевич?

— Да?

— Посоветуйте мне,.. как выжить здесь, что дальше делать?

— Беги! Хватай свои вещи и беги! Вали отсюда!.. — Наташа

потупилась. — За что ты хочешь бороться? За что держишься? Не

можешь уснуть от нервов, трясешься по утрам в трамвае, потом в

метро… серые лица кругом. Улыбка раздражает больше, чем сама

давка. Испытываешь удивление: от чего с ними так случается?

Вместо ответа со временем увидишь тусклое отображение своих

глаз в окнах закрытых дверей. Пытаясь управлять временем, очу-

мело борешься с опозданием. Спишь — на работе, при этом про-

должаешь печатать — только уже головой. Для них совершаешь

ошибки, для себя — пробел на всю жизнь. Выкручивают… — это

же соковыжималка! С тебя уже все соки давно вышли… Посмотри

на себя: была живой, вся светилась, а теперь — бледная, зеленая

оболочка. Утро начинается с того, что ты ненавидишь то, что про-

снулась… а идти нужно! Жизни не видишь, переживаешь дни в

постоянном стрессе. А тебя все затягивают, и в этом нет смысла, а

только то — что надо! И закручивают до тех пор, пока шляпки не

слетят. Ты молодая, умная, — зачем тебе это болото? Потому что

страшно попробовать другое? Да, лучше голодным быть и весе-

ло дохнуть, чем здесь превратится в живую тень. Ты — не они! —

махнул я рукой. — Ты не умеешь прогибаться — ты сломаешься!

Ва-ли! Пока.

160

Банковская тайна: игра в людей

Немногим позже я узнал, что Наташа уволилась вскоре после

меня и уехала жить к морю… туда — куда всегда хотела. Вышла

замуж и работает на земле. Достаток небольшой, но его хватает на

жизнь и оплачивать свою волю. Она счастлива! проводить время с

детьми, а не с отчетами... Какой смысл в больших деньгах, если ты

можешь быть счастлив и с меньшим.

* * *

— Привет, Агнешка…

— Привет, ты куда вчера пропал? Телефон все время был от-

ключен…

— Меня вчера уволили… страдал.

— Переживаешь, плохо, да? Может, встретимся?

— Да, нет — со мной все хорошо… Дело в самом увольнении:

оно неправильное, в нем смысла нет, понимаешь? Мне надо разо-

браться, не сердись.

— Понимаю… Я обо всем сказала Эдику…

— И что, скандал?

— Нет, просто ушел. Видела Дениса: он сказал, что тот сидит в

баре за стойкой и пьет, второй день уже…

— Конечно, зачем бороться и делать попытки исправить ситу-

ацию? — проще обидеться и напиться. Не жалей его! У него при

ранимой душе — тренированная печень.

— Та нет, все нормально, я тебя люблю.

— И я тебя. Видишь, ты даже меня опережаешь.

— В чем?

— Я не видел еще Иру… сейчас найду и решу.

— Хорошо, звони, целую…

Не успел положить телефон в карман, как раздался еще один

звонок. Номер был неизвестный…

— Алло, Матвей? Это Василий Васильевич, Обманилов.

— … да?

— Мы можем, с вами встретиться? Давайте у меня в семь, идет?

— Да.

Стечение обстоятельств?

161

Нахим Угоден

* * *

— Проходите, как ваши дела?

— Спасибо, неплохо… трудимся.

— Я приготовлю нам выпить… Виски со льдом?