Женщина, Шейрон, – вот средоточие всех бед. Биглер держит ее в узде. Она особенно привлекательна для Боба Биглера, поскольку дает ему возможность постоянно доказывать самому себе, что он способен управлять ею, играть при ней роль ковбоя, объезжающего лошадей. Похоже, ему это удается, по крайней мере, пока она у него на глазах. Однако легкое упрямство, которое она проявляла каждый раз, как он приказывал ей что-то, указывало на бунтарское поведение, когда он поворачивался к ней спиной; но она, очевидно, научилась не перечить ему.

По ходу беседы выяснилось, что у Биглера трое детей; маленький сейчас спал, а двое старших обедали у приятеля. Сам Боб Биглер работал автомехаником, обслуживал машины по индивидуальному заказу и участвовал в гонках за лидером. «Вот куда уходят мои денежки», – сказал он между прочим.

Когда в разговоре возникла пауза, Паркер спросил, не слышали ли они о Джордже Уле. Оба не знали Ула, а поскольку Паркер не стал объяснять, зачем разыскивает его, никто не задавал ему лишних вопросов. За две недели, прошедшие после того, как Ул запорол им дельце, намеченное на День матери, Паркер не раз забрасывал удочку, надеясь разыскать его убежище, но до сих пор ничего не удалось узнать. Еще до этого случая он как-то раз выследил Ула, но сейчас у него не хватало ни времени, ни денег, чтобы повторить тот опыт. В первую очередь надо провернуть дело и пополнить финансы, а уж потом можно потратить какое-то время и на розыски Ула.

Наконец раздался звонок в дверь, и Биглер, сказав: «Это Дакасс», пошел открывать.

– Больше никого не ждем? – спросил Паркер у Уолхейма.

– Наверное, нет. Боб говорил, что с этим делом можно управиться вчетвером, – ответил тот.

– Ладно, – согласился Паркер, подумав: «Чем меньше команда, тем лучше».

В комнату с довольным видом вошел Дакасс. Биглер познакомил его с Уолхеймом и Шейрон. Когда все расселись за круглым столом, Дакасс сказал, обращаясь к Паркеру:

– Эшби умер, я узнал об этом несколько дней назад.

– Жаль, – отозвался Паркер.

– Что случилось? – встревоженно спросил Биглер.

– К нам это не имеет отношения, – успокоил его Паркер. – Теперь все в сборе?

– Все, – ответил Биглер, бросив красноречивый взгляд на Уолхейма и как бы призывая того оценить собравшихся. – Слыхали вы о Сан-Симеоне?

Уолхейм, которого, видимо, удивил этот вопрос, молча кивнул. Паркер слышал такое название, но не мог вспомнить, что оно означало.

– Это резиденция Херста? – спросил Дакасс.

– Верно. Большое поместье, которое он построил для себя на берегу океана. Приблизительно на полпути к Лос-Анджелесу. Битком набито всякими побрякушками, на миллионы долларов одних произведений искусства.

– Не собираешься ли ты штурмовать Сан-Симеон? – поинтересовался Уолхейм.

– Нет, будь он неладен! – ухмыльнулся Биглер. – Мой двоюродный брат работает там охранником, сторожит эти побрякушки, когда их возят на выставки. Он рассказал мне, что приблизительно через месяц их собираются отправлять на какую-то выставку. Привезут в здешний университет, в Беркли.

– Ты хочешь устроить нападение на колледж? – спросил Дакасс.

– Нет, я предлагаю грабануть их по дороге, – ответил Биглер.

– А что повезут? – спросил Паркер.

– Три статуи, – ответил Биглер. – Какие-то известные скульптуры из Европы, старинные. Во всем мире их всего десять штук, три из них – в Сан-Симеоне. В Беркли хотят собрать хотя бы семь штук, остальные покажут на фотографиях.

– И сколько же они стоят? – спросил Дакасс.

– Мой брат говорит: по двести тысяч баксов каждая.

Уолхейм присвистнул, а Дакасс уточнил:

– Значит, всего на шестьсот тысяч баксов. Неплохой куш.

– Покупатель есть? – охладил их восторги Паркер.

– Еще нет, – нахмурившись, ответил Биглер. – Вы же знаете: я – водила, в деле до этого не участвовал, связей среди торговцев у меня нет.

– Так ты хочешь, чтобы кто-то из нас нашел покупателя, – уточнил Паркер.

– Верно, – подтвердил Биглер.

– На три скульптуры, которых всего десять во всем мире.

– По-твоему, дохлый номер? – Улыбка Биглера несколько утратила свой блеск.

– Не знаю, – ответил Паркер. – Но это нелегко. Из чего сделаны статуи?

– Золотые. Целиком из чистого золота, – объяснил Биглер.

– А сколько получим, если их расплавить? – спросил Уолхейм.

– Мелочь по сравнению с тем, что они стоят, – возразил Паркер. – Больше всех заплатила бы страховая компания.

– Хорошо бы получить хоть четверть их стоимости от страховой компании, – нахмурился Биглер.

– Хорошо бы найти покупателя, – повторил Паркер.

– Ладно, давайте подождем, пока найдется покупатель, – согласился Биглер. – А пока расскажу вам, какой у меня план.

– Валяй, – пожал плечами Паркер.

– Брат рассказал мне, что эти скульптуры упакуют в три деревянных ящика, приняв все меры предосторожности. И повезут по прибрежному шоссе в бронированной машине.

– Если это бронированная машина, значит, не будет сопровождения, – вставил Дакасс.

– Вы представляете себе отрезок прибрежного шоссе у Биг-Шура? – спросил Биглер, внимательно посмотрев на каждого.

Все молча кивнули. Паркер вспомнил, что ездил по нему два-три раза: извилистое двухполосное шоссе проложено между океаном и горной грядой Санта-Лючия, двадцать восемь миль по сильно пересеченной местности; среди нагромождения скал и глыб только изредка встречаются пункты лесничества, кроме них, в горах – ни души.

– Так вот, – продолжал Биглер, – они поедут по этой дороге. Мы нападем на бронированный автомобиль на одном из поворотов. Я подобрал подходящий крутой поворот, где им придется практически остановиться.

– Как мы нападем на них? – поинтересовался Дакасс.

– С гранатами, – ответил Биглер, – дымовыми шашками, а потом пустим в ход слезоточивый газ. Поначалу забросаем их дымовыми шашками, чтобы они ничего не видели, тогда волей-неволей им придется остановиться. Потом бросим гранаты со слезоточивым газом под кузов, так что они не смогут двигаться. Тогда мы выскакиваем из засады, и Джордж открывает заднюю дверь. Мы забираем статуи и отправляемся своей дорогой, легко и спокойно.