– Я подожду в комнате: здесь тише, – возразил Паркер.

Гриффит нахмурился, недовольный тем, что ему приходится объяснять мотивы своей просьбы.

– Вам положено вести себя так, будто вы приехали сюда исключительно ради общения с гостями.

– Мак-Кей приехал с девушкой, а я – один. Подожду здесь, в тишине и покое, – упрямо повторил Паркер.

– Ладно, устраивайтесь, как вам удобнее, – сердито передернул плечами Гриффит. – Мне все это не по душе. Не понимаю, о чем нам говорить. Я уже сказал Мак-Кею, что мне надо и сколько заплачу, а также где это находится. Ради всего святого, о чем нам еще говорить?

– Вы хотите, чтобы я объяснил прямо сейчас? – поинтересовался с невинным видом Паркер.

– Нет. Я уже сказал: нет. – Гриффит в волнении потер руки. – У меня сейчас нет времени.

– В какой комнате мне дожидаться вас? – пожав плечами, спросил Паркер.

– Возьмите по крайней мере что-нибудь выпить, – раздраженно бросил хозяин. – Постарайтесь не выглядеть так, будто вы явились сюда забрать мебель, купленную в кредит.

– Договорились. Я возьму выпивку, – согласился Паркер.

– Спасибо, – уже не столь раздраженно произнес Гриффит. – Потом, если вы все еще настаиваете на спокойной обстановке, пройдите вон в ту дверь, там коридор, через вторую арку по правой его стороне войдете в комнату, пересечете ее и попадете в мой кабинет. Можете подождать меня там.

– Договорились, – кивнул Паркер.

– Если кто-нибудь из гостей забредет случайно туда, притворитесь, что звоните по междугородному телефону или придумайте другое оправдание, – предложил ему Гриффит.

– Все будет в полном порядке, – успокоил его Паркер.

– А теперь отправляйтесь за своей выпивкой, – подытожил их разговор Гриффит.

Под грохот музыки Паркер прошел вместе с ним мимо увлеченных своим делом музыкантов и направился по лужайке к бару. Посреди лужайки Гриффит отстал, вовлеченный в какой-то разговор, и Паркер в одиночестве закончил свой путь. Он прибыл к бару в период временного затишья и попросил себе джина с тоником. Мак-Кей перехватил его на обратном пути к дому; они кивком приветствовали друг друга.

– Разговаривал с ним? – спросил Мак-Кей.

– Мы познакомились, – ответил Паркер, – но еще не разговаривали. Побудь пока с Брендой здесь.

– Бренда веселится на полную катушку, – ответил, улыбнувшись, Мак-Кей. Он не скрывал, что по уши влюблен в нее. – Хочешь, назову тебе одну из главных черт человеческой природы, Паркер? – спросил он. И, не дожидаясь ответа, добавил: – Все женщины страшно честолюбивы, Паркер.

Возразить было нечего. Паркер еще раз кивнул ему и не спеша направился вверх по склону к внутреннему дворику. Внезапно дорогу ему преградил мужчина.

– Вы случайно не Грин? – спросил он.

– Нет, – ответил Паркер.

– Бог ты мой, это же чудо! – воскликнул мужчина. Он был немного навеселе, но держался нормально. – Вы не Губерт Грин? – повторил он с надеждой, будто Паркер все же мог оказаться тем, кого он искал, и просто забыл на минуточку свое имя. – Вы незнакомы с ним? Вам уже, конечно, не раз говорили, до чего вы на него похожи.

– Нет, – разочаровал его Паркер.

– Послушайте, подойдем вон к тем людям. Не возражаете? – И, не дожидаясь ответа, он крепко схватил Паркера за руку и потащил за собой, крича: – Хелен! Подойди к нам!

Ближайшая к ним группа, состоявшая из трех женщин и двоих мужчин, расступилась, включив в свой кружок Паркера и его спутника.

– В чем дело? Что стряслось? – спросила одна из женщин, с любопытством глядя на Паркера.

– На кого похож этот парень? – торжествующе спросил спутник Паркера.

Все с интересом уставились на него. Паркер стоял, оглядываясь по сторонам в тщетной надежде, что какое-нибудь происшествие отвлечет их внимание от его скромной особы.

Никто не догадался, на кого именно он похож, и когда налетевший на него мужчина упомянул Губерта Грина, это вызвало долгую дискуссию: часть компании более-менее согласилась признать этот факт, другая решительно отвергла подобное предположение.

– Вы нисколечко не похожи на Губерта Грина, – с жаром заверила его одна из женщин. – Ну ни капельки не похожи.

– Если бы вы знали Губи, – ухмыльнулся один из мужчин, – вы бы дали Фрэнку по морде за такое сравнение.

Разговор наконец перешел на другой предмет, и одна из женщин спросила:

– Кстати, а почему здесь нет Губи?

– Наверное, потому, что он не относится к числу потенциальных покупателей, – заметил один из мужчин.

– Не язви! – оборвала его другая женщина.

– Надо смотреть правде в глаза, дорогуша, – возразил ее собеседник. – Леон пригласил сюда всех нас только потому, что лелеет в душе безумную надежду: вдруг мы избавим его хотя бы от части его товара.

Тот, который считал, что Паркер как две капли воды похож на Губерта Грина, теперь активно подключился к разгоравшемуся спору. Выпустив наконец локоть Паркера, он заявил:

– Так, по-вашему, это правда? Я-то считал, что Гриффит крепко стоит на ногах.

– Леон, – возразила одна из женщин, – перегружен ценными полотнами, но это совсем не означает, что он крепко стоит на ногах.

– Налоговое законодательство меняется, – заметил один из мужчин, и остальные мрачно кивнули, соглашаясь с ним.

– Налоговое законодательство? – переспросила та, которую звали Хелен. – Так вы считаете, что живопись теперь перестала быть надежным вложением капитала? – Очевидно, ее взволновало это сообщение, поскольку значительную часть ее капитала, видимо, составляли предметы искусства.

– Вложением капитала – да, – объяснил ей один из группы, – но это не освобождает от уплаты налогов. Все уже не так великолепно, как в добрые старые времена.

– Слыхали, слыхали, – подхватил другой. – Добрые старые времена, всякие уловки с благотворительностью...

Но, как выяснилось, Хелен об этом ничего не знала. И вся группа с жаром принялась объяснять ей, какие уловки были связаны с благотворительностью. Паркер незаметно отошел от них и направился по лужайке к дому.

Дверь кабинета открылась, и вошел Гриффит. Паркер сидел за письменным столом в его маленьком, аккуратно прибранном кабинете, бесцельно уставившись в пространство.