И вдруг я ощутила каждый сантиметр своего тела, дрожь между ног и трепет в животе. Прежде я чувствовала только оттенки такого желания и никогда не ощущала чего-то сильнее или ярче.

Каким-то образом, я нашла силы кивнуть.

— Да, тебе, на самом деле, нужно идти. — Я была уверена, что ничего хорошего не произойдёт, если он останется.

Мужчина сделал шаг назад, позволяя мне вновь дышать полной грудью.

— Я уйду, как только перестанет идти снег.

— Прекрасно, — надув губы, сказала я. Мой желудок выждал момент, чтобы заурчать. Громко.

— Так как насчёт сэндвича? — спросил он, воспользовавшись возможностью установить между нами дистанцию.

Я ела свой сэндвич в гостиной, в то время как он остался за обеденным столом. Нам обоим было необходимо некоторое пространство, которое так трудно заполучить в маленьком доме. Каждым своим движением, каждым вдохом я чувствовала, что он рядом. Я поняла, что начала чувствовать себя комфортно в его присутствии, и при этой мысли моё лицо запылало от злости.

Я всегда гордилась своей независимостью. С тех пор, как мой отец попал в тюрьму, я сама о себе забочусь и, будь я проклята, если позволю кому-то ещё вторгнуться в моё пространство, заставляя меня чувствовать себя и зависимой, и слабой, и вообще дерьмом.

Ни в коем случае.

Закончив с ланчем, я прошла к раковине и помыла свою тарелку. Только я направилась в студию, как глубокий голос незнакомца обратился ко мне, останавливая на полпути:

— Не злись, Кэт.

Посмотрев через плечо, я снова поразилась красоте лица этого мужчины.

— Я не злюсь.

Он приподнял бровь.

— О, это счастье.

— Я в чертовом восторге, — сказала я невозмутимо.

Незнакомец тихо засмеялся.

— Ты же знаешь, тебе нечего стесняться, — сказал он. — У тебя прекрасное тело.

Мой пульс снова подпрыгнул, несмотря на мои желания.

— Прекрасное. Да. Правда.

— Ты не думаешь, что у тебя красивое тело?

— Я думаю, что у меня сильное тело, — сразу ответила я.

— Не говори мне, что думаешь, будто ты толстая.

Я развернулась, сжав кулаки.

— Боже, ты такой упёртый.

Его глаза уставились в мои.

— Как и ты.

— Черт побери, нет, я не думаю, что я толстая, — сказала я. — Думаю ли я, что там снаружи есть тела получше моего? Определённо. Рыдаю ли я из-за того факта, что у меня никогда не будет сексуального голливудского тела? Чёрт, нет. Забочусь ли я о том, как сейчас выгляжу? Угадай с первого раза.

— Сделай мне одолжение, Кэт, — мягко сказал мужчина через всю комнату. — Когда я уйду, встань напротив зеркала и посмотри на себя. По-настоящему посмотри. Притворись, что ты смотришь на себя чужими глазами.

— Какой смысл в этом маленьком бесполезном упражнении?

— Я хочу, чтобы ты увидела, какая ты на самом деле, — сказал он. — Не бойся посмотреть.

Хорошо, это привело меня в ярость. Ничего не злит меня сильнее, чем когда говорят, что я трусливая кошка.

— Я не боюсь. Я просто не хочу без всякой причины любоваться собой. Я живу одна. Единственный человек, кому я должна угождать — это я сама. И тебе лучше поверить в то, что я в порядке с тем, что имею.

— Есть чёткое различие между «в порядке» и «счастлива».

— Я была счастлива, пока ты не пришёл.

— В самом деле?

Я хотела сказать «да». Каждая упрямая косточка в моём теле кричала «да», и, возможно, два дня назад это было бы правдой. Но обстоятельства изменились, и я буду лгуньей, если скажу, что это меня не задевало.

— Почему для тебя это так важно?

Его светлые глаза изучали моё лицо, а тёмные зрачки пронизывали мой мозг.

— Потому что.

— Я буду в порядке, как только ты уйдёшь, — сказала я. — Тогда все вернётся на свои места. — Но я сомневалась в сказанных словах.

Незнакомец пошёл в комнату моего отца вздремнуть, надеясь, поспав, избавиться от головной боли. Вместе с Джози, я вернулась обратно в студию, чтобы, слушая музыку, поработать над укорачиванием платья. Но каждый раз, удерживая ножницы над синей тканью, я останавливалась и задавала себе вопрос. Делаю ли я всё правильно? Буду ли я сожалеть с наступлением утра? Было ли что-то, что затуманивало моё решение?

В итоге я отложила ножницы и заперла дверь на ключ. Неспособная выкинуть из головы слова незнакомца, я разделась до нижнего белья и остановилась перед зеркалом, поставив ноги на ширине плеч и расположив руки на бёдрах.

— Так, я смотрю, — сказала я своему отражению в зеркале. — Ничего особенного.

Я высокая, крепкая и не такая стройная, как те модели из журналов мод, но я атлетически сложена, и это было заметно. У меня чётко очерчены мышцы рук. Если я напрягу живот, то можно увидеть кубики пресса. Мои бедра более пышные, чем мне бы того хотелось, но я планировала исправить это большим количеством приседаний.

Повернувшись, я посмотрела на своё отражение через плечо и внезапно мельком увидела себя со стороны, выгнутой в форме буквы «S». У меня задница торчком. Это та часть меня, которую я редко рассматривала, и, должна сказать, я была удивлена тому, как сексуально она выглядит. Это шокировало даже больше, чем осознание того, что у меня не такая уж и неприятная наружность.

Я попробовала другую женственную позу перед зеркалом, склонив бедро в сторону и выпятив грудь. И тут же заметила, что пышные бедра заставляют мою талию выглядеть тонкой и выделяют грудь. Даже если грудь и была моей любимой ценностью, я часто скрывала её от мира, чтобы тело не мешало становлению моей личности. Я хотела, чтобы люди видели меня как Кэт, а не как пару сисек с ограниченным мировосприятием.

Долгое время я позировала перед зеркалом и, в конце концов, позволила себе полюбоваться своим телом со стороны так, как никогда не делала прежде.

Так, может быть, незнакомец был прав, говоря о том, что мне надо ценить своё тело? К чертям, я не собиралась признавать этого вслух.

Я отчётливо услышала шум капели снаружи, потому что мой айпод давно разрядился, и комната была наполнена тишиной. Высунувшись из-за штор, я удивилась, увидев, что выглянуло солнце и снег начал таять. Вода капала с карниза дома с огромной скоростью, а значит, снег скоро растает.

И это означает, что моего гостя больше не будет рядом. Не будет высокого, тёмного и симпатичного парня. Не будет пронизывающих глаз и словесных перепалок.

Вместо того, чтобы обратить внимание на чувство грусти, я оделась и пошла на кухню проверить холодильник. По крайней мере, я могла приготовить ему прощальный ужин, что-нибудь, что могло бы компенсировать моё грубое отношение, чтобы он не смог навсегда запомнить меня как ничтожество в трейлерном доме.

Мужчина вышел из комнаты, погруженный в свои мысли, только когда я слила спагетти.

— У тебя безошибочное чувство времени, — сказала я, смотря на его спутанные волосы и помятый вид. — Хорошо вздремнул?

— Да, но мне всё же нужен аспирин или что-то в этом роде.

Я кивнула в сторону ванны.

— Там под раковиной в пластиковой коробочке таблетки и лекарства, — сказала я, поздно осознав, что отправила его туда, где также хранились мои тампоны и прокладки.

Спустя несколько минут мужчина вернулся, его волосы были влажными и немного зачёсаны назад.

— Выглядишь почти цивилизованно, — произнесла я, приготовив наши тарелки.

Он улыбнулся, и вокруг его глаз собрались морщинки.

— Ты только что сделала мне комплимент? — спросил он, доставая стаканы.

Я пожала плечами.

— Снег тает.

Он кивнул.

— Ах, так ты сейчас прекрасно играешь, чтобы я ушёл отсюда, — сказал незнакомец.

— Что-то вроде этого.

Он посмотрел в окно.

— Всё зависит от ситуации, после того, как мы поедим. Возможно, я смогу уйти вечером.

Я почувствовала, как что-то дёрнулось в животе.

— Ммм, нет, если хочешь, можешь остаться на ночь, — сказала я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос звучал спокойно и без паники. — Тебе больше повезёт добраться до станции утром.