Услышав столь неудовлетворительные оценки, маг-дракон неуклюжей утиной походкой проковылял к наполненному водой рву, заглянул в него, повертел шеей, любуясь результатом, после чего подвёл итог:

— М-да! Как-то я погорячился. Надо было сначала на кошках потренироваться. Но ничего не поделаешь! Переделывать неохота, да и времени нет. К тому же, по-моему, так даже страшнее. Что думаете?

— Страшнее — однозначно, — простодушно отозвался Рыцарь-с-Портрета. — Я бы, пожалуй, на такое чудовище побоялся выходить. Ой! Дорогая, не щипайся! Извини, ради тебя, конечно, сразился бы и с этим.

— Авангардизм какой-то, — недовольно пожала плечами Повелитика. — Мы же, кажется, договаривались, что дракон должен быть классическим.

— Вот что, девочка! — рассерженно рыкнул маг. — Так и быть, я сейчас специально сожру обоих оставшихся претендентов, а когда приедет следующая партия — сама попробуешь драконью голову изобразить. Согласна? Нет? Ну и молчи тогда!

— Мне не нравится. Неэстетично, — надулась Принцесса-Королевна. — Вы не могли бы как-нибудь исправить свою голову? Подумайте только — как потом будут изображать битву придворные художники? Меня и так оставили без самых лучших женихов, а теперь ещё такое уродство. Ну, пожалуйста! — в голосе принцессы наряду с капризными нотками чувствовалась готовность разразиться рыданиями.

— Ну хорош-ш-ш-о-о. Только без слёз! — недовольно зашипел маг-дракон. — Сейчас попробую что-нибудь придумать. Ага! Вот! Смотрите — так лучше?

Голова чудища опять оделась в прозрачный пузырь, а когда очистилась от радужной плёнки, зрители дружно вздохнули: челюсти не вернулись на свое место, но глаза по крайней мере заняли подобающее им положение — соединённые с глазницами длинными зелёными стебельками, они порхали в воздухе высоко над пастью на широких перепонках, копирующих крылья летучей мыши. Один, правда, всё равно остался чуть повыше другого, но дисгармония бросалась в глаза уже не столь явно.

— Да, Орди. Так гораздо приличнее. Хоть на дракона стал похож, а не на жуткого мутанта из детских бегающих картинок далёкого будущего. А уши можешь развернуть нормально? — подключилась к критике Дама-с-Картины.

— Разворачивать не стану. Просто прижму. Слышать, правда, буду неважно, но так и быть! — недовольно проворчал маг-дракон. — И хватит на этом! А то ещё полчаса пожеланий — и вы, дамы, меня из приличного монстра в кудрявого пуделя с розовым бантиком превратите! — Ординарус сделал паузу и продолжил: — Кстати, Краставац, наши друзья ведь совсем близко? Озаботься, чтобы пленённая принцесса выглядела для них подобающим случаю образом. Ты ведь мастер мороков.

Когда рассеялся туман, в начале второго дня путешествия окутавший рыцарский отряд почти непроницаемой пеленой, Горамышц Турнирский и Объёлм Жов-Жеватский немедленно обнаружили, что остались одни со своими свитами. Никого из остальных претендентов не наблюдалось и в помине. Но удивиться или обдумать сложившуюся ситуацию герои не успели — за небольшим поворотом просеки перед ними открылось широкое поле с возвышающимся посередине мрачным полуразрушенным замком.

— Ну вот, приехали! — вздохнул Жов и энергично сплюнул подсолнечную шелуху. — Уф! Какое жуткое место! Смотрите! — указующий палец рыцаря нацелился на Главную Башню. Теперь она была сверху до низу увешана ржавыми железными клетками, в которых в различных позах, по одному и группами, лежали и сидели человеческие скелеты. На самом верху, выше всех остальных клеток, прикованная кандалами по рукам и ногам прямо к каменной стене, располагалась одетая в длинные белые одежды сама Принцесса-Королевна Фаэтина. А рядом, на вынесенном за стены башни деревянном балконе, водили хоровод вокруг огромного кипящего котла, под которым полыхал мрачный багровый огонь, дикого вида монстры и ведьмы.

Горамышц промолчал и ткнул собственным пальцем в другую сторону. Проследив за направлением, Жов-Жеватский закряхтел и нервно завозился в седле: прямо перед воротами замка, вольготно развалившись на боку и вполне по-человечески оперевшись огромной уродливой головой на согнутую в локте переднюю лапу, возлежало жуткое чудовище. Глаза дракона, снабжённые черными кожистыми крылышками, кружились высоко над головой и внимательно наблюдали за пришельцами.

— Вот ужас-то! — передёрнул плечами Жов. — Но что поделать… Тянем жребий, кто первый?

— Принцесса! Предупреждаю вас: первому из рыцарей дракона не одолеть! Кто из них должен вытянуть жребий? — Краставац ожидающе уставился на Фаэтину обоими выпученными глазками.

— Мне всё равно, — спокойно ответила королевна, переглянувшись с Повелитикой. — Положимся на судьбу.

Рыцарь Объёлм в полном вооружении осторожно приближался к дракону, столь же спокойно, в лежачем положении наблюдающему за противником. Целый час подготовки к бою не прошёл для героя даром. Оруженосец — большой знаток рыцарских романов — рассказал своему сюзерену о всех известных случаях битв людей с огнедышащими монстрами, видах драконов, выявленных слабых местах и прочих качествах. Единственное, чего паж не знал вовсе, так это какие куски драконятины наиболее вкусны, полезны и питательны.

— Придётся определять самому! — решил про себя храбрый воин. — Хвост и ляжки наверняка должны быть вполне съедобны — вон какие массивные. А окорок, думается, если предварительно как следует замариновать и потом потушить, станет украшением свадебного стола. Крылышки — на барбекю, передние лапы, шею и голову — на холодец, седло — на шашлык, язык — закоптить и с хреном под водочку!

Жов плотоядно облизнулся и поудобнее перехватил рукой эфес своего остро отточенного тяжёлого меча…

«Ишь, слюнки пустил! — прокомментировал Краставац события на ристалище. — У меня от такого „кулинарного“ подхода к битве аж мурашки по коже побежали. Вот проглот. Такой даже мою каменную шкуру приготовить и сжевать сумеет».

Рыцарь шёл прямо на противника, рассчитывая на свою ловкость (которой, как мы уже убедились, ему было не занимать), на опыт, могучую силу, волю к победе и удачу. План его опирался на скрытое от глаз оружие и имел неплохие шансы на успех. (Вот сейчас поднявшийся на лапы дракон плюнет огнём и взлетит. Когда Жов увернётся — надо будет ждать атаки. Драконы всегда первыми атакуют. Чудище налетит и попытается схватить его своими передними или задними лапами, потом — поднять в небо (как орёл черепаху) и сбросить вниз, чтобы далее поджарить огнем и вскрыть недвижные доспехи наподобие консервной банки, получив на обед излюбленное «рагу из рыцаря». Но не таков Жов-Жеватский, чтобы самому стать пищей для какого-то дракона! Когда дракон кинется сверху, рыцарь вновь увернётся и моментально выстрелит из-под защищающих руки стальных пластин сжатыми в пружины гибкими и прочными стальными струнами с крючками-грузилами на концах. Он захлестнёт ими шею или крыло промахнувшегося чудовища, не давая тому взлететь. Дракон от неожиданности потеряет равновесие и ориентировку в пространстве, упадёт с размаху на землю и некоторое время будет биться, став почти беззащитным — его размеры и вес будут играть против владельца. А там уж дело техники — воткнуть длинный меч в одно из уязвимых мест — в низ живота, в основание шеи или под крылья).

Всё так и получилось: шар жидкого огня, пущенный шагов с тридцати, ловкий воин пропустил над собой, мгновенно упав лицом вниз. С утробным рёвом, поднявшись саженей на сто, рептилия отлетела далеко в сторону, потом развернулась и перешла в бреющий полёт, нацеливаясь на одетого в железо человека. Все четыре лапы вытянулись вперёд, растопырились пальцы-когти, в сведённых под углом к корпусу крыльях завыл и засвистел ветер. В последний момент Жов метнул в дракона свой щит и с неожиданной для зрителей лёгкостью стремительно совершил двойной кувырок в сторону. С новой позиции, приподнявшись на колено, он резко выкинул вперёд обе латные перчатки. Тонкие стальные нити, ставшие продолжением рук, опутали левое крыло промахнувшегося налётчика, уже пролетающего мимо. С грохотом и треском накренившееся чудовище боком врезалось в землю, подняв тучу пыли, которая мгновенно заволокла поле боя…