В дверь тихонько постучали. Глянув на часы (семь часов – время подъема!), Анна Сергеевна крикнула: «Да!» В дверь просунулись взлохмаченные головы все тех же подружек. Глаза у всех были опухшие – явно спалось им тоже не очень хорошо.

- Можно?

- Заходите, что с вами делать.

- Анна Сергеевна, есть какие-нибудь новости? – наперебой стали спрашивать девчонки.

- Есть, вот сижу, читаю соглашение. Ответ должна дать сегодня до 5 часов вечера.

- Расскажите, расскажите!

Анна Сергеевна в общих чертах передала воспитанницам содержание полученного письма.

- Вы ведь согласитесь? Не откажетесь? Анечка Сергеевна, пожалуйста, не расстраивайте нас! – принялась умолять Оксана.

Анна Сергеевна внимательно посмотрела на воспитанниц и спросила:

- Почему вы решили, что я могу отказаться?

- У Вас ночью был такой вид, будто Вы искали способ увильнуть от этого ужина! – прямо заявила Катя.

Директриса задумчиво посмотрела на девочку:

- Какие вы стали взрослые и наблюдательные! Я горжусь вами, мои дорогие…

И через некоторое время продолжила:

- Признаюсь, такие мысли были. Но потом я поняла, что не могу сделать напрасным ваш труд. Выиграла-то не я, а вы. Это ваши ответы признаны лучшими. Так что… я еду и пройду через все это. Никакой Лэндон Хорст меня не запугает!

Глава 3.

На подготовку и оформление документов ушло три недели. Наконец, в начале июня Анна выходила из самолета в международном аэропорту Нью-Йорка. Она была одета в коричневые джинсы и белую с оранжевым рисунком футболку, волосы убраны под бейсболку, на носу – солнцезащитные очки, на ногах – мягкие спортивные туфли. После прохождения таможенных процедур, закинув на плечо небольшую, но вместительную сумку, Аня двигалась к выходу.

За стеклом была видна толпа встречающих, и среди них - много людей с видеокамерами и микрофонами. Ощутив неловкость при мысли, что все они собрались ради нее, женщина решила немного помедлить и сделала вид, что завязывает распустившийся шнурок туфли. Когда она подняла глаза, то с облегчением заметила, что толпа журналистов увязалась за кем-то ей невидимым. Мысленно посмеявшись над собой: «экая знаменитость!», она уже свободно вышла из зоны таможенного досмотра и остановилась, оглядываясь. Агент, вручавший ей документы для поездки, предупредил, что ее будет встречать некий Том Кастерс. Решив дождаться, когда народу станет поменьше, Анна остановилась у стены недалеко от выхода и стала ждать, сняв очки. Через пару минут к ней подошел полноватый молодой мужчина в классическом костюме и спросил, чуть коверкая русские буквы и сделав ударение на втором слоге фамилии: «Простите, Вы - мисс Энна Томина?» Аня ответила по-английски, поправив ударение: «Да, я - мисс Томина». Мужчина с заметным облегчением тоже перешел на этот язык: «О, Вы говорите по-английски, это замечательно! Я – Том Кастерс, прессекретарь мистера Лэндона Хорста, мне поручено встретить вас и проводить до гостиницы» – с этими словами он вытащил и протянул ей пластиковую карточку. Это были его водительские права. На вопросительный взгляд женщины, он, улыбнувшись, пояснил: «Должен же я подтвердить свою личность», а затем продолжил: «Разрешите поднести Вашу сумку?»

Они направились к выходу из аэропорта, ведя обычный в таких случаях разговор о полете и погоде. Внезапно мистер Кастерс, тихо чертыхнувшись, остановился. Встав рядом, Аня недоуменно проследила за его взглядом и увидела все тех же журналистов, окруживших что-то или кого-то на улице. Ее спутник тем временем заговорил:

- Мисс Томина, организаторам мероприятия, в котором Вы будете участвовать, не хотелось, чтобы Вы общались с журналистами до встречи с мистером Хорстом, все это большая пиар-акция, Вы же понимаете. Поэтому мы организовали подсадную утку – отправили вперед женщину, похожую на Вас, но что-то там не так, - он махнул рукой в сторону толпы.

В этот момент люди на улице расступились, и стал виден отъезжающий черный лимузин с тонированными стеклами. Журналисты с камерами и микрофонами торопливо рассаживались по машинам.

- Сработало, - облегченно усмехнулся Кастерс, - теперь они часа два будут кружить по городу, путая следы. Идемте!

Они вышли и направились к неприметной машинке синего цвета. Мужчина положил сумку Ани в багажник и открыл перед ней дверку переднего пассажирского сидения. После недолгой поездки, автомобиль остановился около гостиницы.

Проводив Анну в номер, мистер Кастерс предупредил, что ужин назначен на семь часов вечера, в три привезут одежду и обувь, а так же придет стилист, чтобы подготовить ее к мероприятию.  Кроме того, в номер заказан обед к двум часам, а сам  Кастерс заедет в половине седьмого, чтобы проводить женщину в ресторан. «А сейчас, я думаю, Вам лучше бы поспать, смена часовых поясов – тяжелое испытание» - выходя в коридор, проговорил мужчина.

Осваиваясь, женщина побродила по номеру. Все от обоев и штор до ковра на полу было оформлено в золотисто бежевых тонах. На широкой двуспальной кровати лежало несколько подушек разных размеров, на стене напротив висела большая плазма. На столике возле окна – букет цветов и ваза с фруктами. Приняв душ в суперсовременной кабинке и съев грушу, Анна с удовольствием улеглась в кровать, заведя будильник в своем телефоне на половину второго. При этом несколько раз перепроверила расчеты, решив не переводить часы на местное время. В самолете ей толком не спалось, т.к. по московским меркам был день, и теперь она довольно быстро погрузилась в сон.

Время после подъема и до половины седьмого пролетело незаметно. Стилист и представительница дома мод вместе с Анной осмотрели привезенные наряды. Остановили свой выбор на нежно-зеленом платье с корсетом и пышной юбкой до колен, к нему прилагались туфли-лодочки и клач - в тон. Плечи Анны оставались открытыми, но в комплект входил жакетик-болеро, который можно одеть, если будет прохладно. Макияж был не яркий, в нежных тонах, при этом глаза, подчеркнутые тенями, приобрели изумрудный оттенок. Рыжую копну кудряшек прибрали в обманчиво небрежную прическу, выпустив несколько прядей сзади и по обе стороны лица. Заставив Анну пройти по ковру посреди номера, оба помощника одобрительно осмотрели творение своих рук: «Замечательно!»

Анна от всей души поблагодарила их и, разглядывая отражение в зеркале, думала: «Конечно, люди делают одежду, но и одежда «делает» людей. В повседневной жизни мне в голову не придет так одеваться даже на праздник. А если бы и захотела, вряд ли моего заработка хватило бы на подобные наряды. Я не жалею об этом, и жизнь моя меня вполне устраивает. Хотя, как и любой женщине, приятно видеть себя такой. Но высокие каблуки – это кара за тщеславие! Надеюсь, что не рухну к ногам мистера Хорста, ведь это могут неправильно понять».

Мистер Кастерс заехал в половине седьмого, как и обещал. Он позвонил ей в номер и сообщил, что ждет в холле. Спустившись в лифте, Анна сразу его заметила и помахала рукой, приветствуя. Эффект был сногсшибательный: мистер Кастерс застыл на месте с открытым ртом и стоял так до тех пор, пока Анна не подошла и не спросила, все ли у него в порядке. Кажется, только после этого он начал дышать, что-то забормотал, отведя глаза в сторону, и жутко покраснел. Наконец, справившись с собой, он выдавил: «Вы просто бесподобно выглядите». Анна, засмущавшись, поблагодарила его и неуверенно спросила: «Идем?» Мужчина, спохватившись, предложил ей опереться на свой локоть и направился в сторону от центрального выхода.

- Куда мы? – спросила Анна.

- Около главных дверей есть парочка, весьма похожая на папарацци. Персонал отеля сюда их не пустит, а нам позволят выйти через боковой ход, около него я и машину оставил.

- Как скажете.

К ресторану они так же подъехали не с центрального входа. Оставив Анну в небольшом коридорчике перед служебными дверями в обеденный зал, мистер Кастерс сказал, что узнает, когда ей лучше там появиться, чтобы не ждать одной за столиком, если Хорст еще не приехал.