- Что значит говорят?! А где ты был в это время и почему пересказываешь мне чужие басни?!

-  Мне и эти-то сведения удалось добыть с трудом. Между прочим, человек, который мне это сообщил, поклялся молчать об этом под страхом смертной казни...

- Ладно, всё понятно, - нетерпеливо перебил его Лантберт, - я к Лотарю.

- Послушай, Лантберт... - попытался остановить его друг.

- С тобой после, - бросил ему граф тоном, не предвещавшим Леону ничего хорошего.

«Ну, мразь в короне, если это так, гореть тебе в аду! Значит вот как ты мне отплатил за мою службу!» - негодовал Лантберт, направляясь к сюзерену. Он даже не пытался обуздать охвативший его яростный гнев, полностью затмивший его разум.

В это самое время Лотарь находился в окружении своих приближенных вассалов, награждая каждого из них по заслугам, жалуя знатнейшим из подданных в пользование обширные земельные наделы вкупе с щедрым денежным вознаграждением.

Появление в императорской приемной ближайшего друга короля помешало беседе Лотаря с графом Викфредом, оборвав речь последнего на полуслове.

- Государь, аквитанцы уполномочили меня просить вас о некоторых привилегиях и свободах для нашего края... - степенно говорил лантбертов тесть, когда внимание короля было так некстати отвлечено зятем графа Буржского.

- Лантберт, друже, сердечно рад тебе, - произнес король, который не мог не заметить в каком смятении пребывает его друг, и прекрасно понимал, что явилось причиной такого  расположения духа фаворита. Однако, в каком бы состоянии ни находился и что бы ни замышлял Лантберт, он явился как нельзя более кстати, помешав обсуждению вопроса, который Лотарь не был готов обсуждать в данный момент.

- Государь, я должен сообщить тебе нечто важное, с глазу на глаз, - бесцеремонно заявил Лантберт, даже не взглянув на присутствующих вельмож.

- Прошу простить, други, - невозмутимо кивнул король своим именитым вассалам, - как видно у Лантберта какие-то важные новости. Мы ещё вернёмся к нашему разговору, сеньор Викфред, - поспешил свернуть беседу государь, к сильнейшей досаде графа Буржского.

- Лантберт, что ж, я готов тебя выслушать, - сказал Лотарь, когда все удалились, указав другу на место возле себя.

- Готов или не готов, а придется! - с вызовом заговорил Лантберт, приближаясь к королю, угрожающе сжав рукоятку меча. - Скажи, Лотарь, с каких это пор ты стал назначать аудиенции жёнам своих друзей?!

- Ах, ты об этом? - удивленно произнес король. - А разве не с твоего ведома твоя жена прибыла поздно вечером во дворец?

- Лотарь, где моя жена? - сквозь зубы процедил Лантберт, сверкая глазами.

- Понятия не имею, - холодно отвечал Лотарь и в то же мгновение увидел у своей шеи сталь отточенного клинка.

- Отвечай, или тебе не жить!

- Это так ты хранишь вассальную клятву?

- Своим вероломством ты освободил меня от присяги! Кровь за кровь!

- Я так понимаю, мальчишку ты не нашел и вердикт франков не приведен в исполнение? - грозно возвысив голос, осведомился король.

Как и предполагал Лотарь, это замечание подействовало на Лантберта отрезвляюще, он убрал меч и отступил.

- Да, это так! Мои руки не обагрились невинной кровью! Видно, Господь уберег! - всё тем же вызывающим тоном отвечал граф.

- Ах вот как? Лантберт, если ты так жаждешь праведной и безгрешной жизни, то зачем не остался в монастыре?! Тебе там было самое место! Твой промах может очень дорого нам стоить! Не ты ли говорил мне в Бурже, что пока жив Карл, жива и угроза раздела государства, равно как надежды наших врагов на реванш и восстановление на престоле. Но, впрочем, я знаю, кто виновен в том, что ты провалил дело.

- В этом целиком только моя вина.

- Твоя вина в том, что ты не мог предвидеть предательство собственной жены. Ты не мог знать, что Альберга на стороне твоих врагов, и насколько двуличной оказалась эта женщина, пленившая тебя своей красотой, что, притворяясь любящей женой, она на самом деле всячески вредила нашему делу. Когда она прибыла в Ахен, я был уверен, что она привезла важные сведения от тебя о королеве и малолетнем принце и, не откладывая, сразу вызвал её сюда. Я предполагал, что она поможет нам уничтожить королеву, но уже после непродолжительной беседы понял, что передо мной самая преданная её подруга. А то, что после уличения её в предательстве, она предпочла тайно сбежать из дворца, как видно, опасаясь расплаты, только подтверждает её двуличие. Хотя, поверь, я отнесся к ней не хуже, чем к собственной дочери, оставляя за тобой право самому расквитаться с коварной обманщицей.

- Стало быть, Альберга не предательница, она была ближайшей подругой королевы, она ею и осталась, - заметил граф.

- Что? Ты ли это говоришь?! Страсть к женщине сыграла с тобой злую шутку, друже, она ослепила тебя! Вместо того, чтобы осуждать неверную ты пытаешься всеми средствами оправдать её! Лантберт, впредь я предпочел бы, чтобы твои увлечения не были бы столь губительны для всех и, прежде всего, для тебя самого!

- Никакого "впредь" уже не будет! Отныне я отказываюсь служить тебе, Лотарь! - кипя от негодования, бросил граф и решительно направился к дверям.

- Да неужто?  - усмехнулся Лотарь. - И это теперь, когда мы достигли победы, ты отказываешься насладиться её плодами?

- Мне будет горька эта победа, ведь её цена — жизнь дорогого мне человека, - остановившись на полпути, отвечал ему Лантберт.

-  Отчего ты так уверен, что с твоей дражайшей супругой непременно случилось несчастье? - заговорил Лотарь, подходя к другу. - Увидев, что тебя нет во дворце, она предпочла отправиться домой и теперь ждет тебя там. Она ожидает, что встретит победителя, человека, достигшего вершины успеха, ставшего вторым лицом в государстве, столько сделавшего для сохранения этого государства, во славу его, и получившего от него всевозможные заслуженные почести. Она ждет человека богатого, успешного, знаменитого... И кто же предстанет перед ней? Презренный бродяга? Нищий без крова и средств к существованию? Который скажет своей жене, что отныне у них нет дома, что теперь они будут скитаться и разбоем добывать себе пропитание? Я правильно понял твои намерения? Как видно, друже, тебе до смерти наскучило богатство и слава, и ты мечтаешь, что жизнь среди нищего сброда гораздо занятней. И всё же, достаточно ли ты обдумал это свое решение, Лантберт?