Просто чтобы удостовериться, она прошептала: «Мистер Дейн, вы?..»

Ответа не было, ни малейшего намека на то, что он слышал ее.

И неожиданно комната обрела почти мистические качества. Запах свечей стал сильнее, а скрип ее стула, когда она нагнулась над ним, прозвучал неожиданно громко.

И вот она уже целует его. Точнее, крепко прижимает губы к его губам. Был ли это настоящий поцелуй, она не знала.

Анна знала, что нужно было шевелить губами, но она понятия не имела как это делать. По какой-то причине ей показалось, что прижать губы к его губам, пока он спит, – естественный, хотя и безусловно порочный поступок. Но движение губ казалось скорее порочным, чем естественным, словно оно могло увести ее за грань, отделявшую непростительно дерзкое от распутного.

Анна задержалась еще на мгновение, впитывая новый опыт. Если этот поцелуй должен стать ее единственным, то он по крайней мере должен быть достаточно долгим.

Закрыв глаза, она сосредоточилась на каждой детали. Губы Макса были нежными, но твердыми. Она ощущала его легкое и сладкое дыхание, а терпкий запах выпитого приятно щекотал нос. Ей хотелось протянуть руку и погрузить пальцы в его волосы, но, решив, что это уже слишком, Анна прервала поцелуй.

Вдруг Макс зашевелился, и его теплая рука, скользнув по шее Анны, мягко, но настойчиво вернула девушку в прежнее положение.

Широко раскрыв глаза, Анна уперлась ладонями в накрахмаленную манишку мужчины. Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и на какое-то время она даже перестала дышать.

Но Макса это, похоже, не волновало. Он удерживал Анну, неторопливо исследуя губами ее губы. Через мгновение Анна поняла, что его объятие было скорее уговаривающим, чем удерживающим, а губы скользили по ее губам, приглашая, а не требуя.

«Твой единственный шанс. Твой единственный поцелуй».

Она расслабилась, подалась к нему и ответила на поцелуй.

И Небеса, как же она была глупа, решив, что минуту назад целовала его. То было касание губ, не более. А это… это было…

Это было великолепно. Фантастически. Слова не могли в достаточной мере описать ощущения, которые нахлынули на нее. Казалось, все вокруг закружилось в невообразимом вальсе, а на земле остались только они вдвоем. Когда он нежно поцеловал ее в уголок рта, Анна почувствовала просыпающееся возбуждение, а когда кончик его языка проскользнул между ее губами, горячее нетерпение охватило ее. Она хотела большего, гораздо большего. И она хотела этого как можно скорее. Однако Анна готова была удовлетвориться и тем, что уже получила, и была счастлива.

Первым ощущением было возбуждение. И скажи ей кто-нибудь, что это будет такое волшебное ощущение, она, возможно, еще раньше отыскала бы красивого и слегка захмелевшего джентльмена.

Только вот ощущение было бы иным. Руки другого человека обнимали бы ее, губы другого человека целовали бы. Возможно, именно поэтому она не хотела ничего менять, потому что была в объятиях Макса Дейна.

Но Анна знала, что скорее всего у нее никогда больше не будет возможности испытать подобное. И поэтому она запоминала каждую секунду касания губ и возбужденного дыхания, каждый удар своего сердца, каждую искру желания, каждое вихрем проносящееся ощущение. Она не хотела, чтобы из ее памяти ускользнуло хоть одно мгновение этого опыта.

Но вдруг все прекратилось. Макс мягко разомкнул губы и приоткрыл глаза.

– Я сплю? – тихо спросил он, и ей потребовалось время, чтобы прийти в себя. На его губах появилась легкая озорная улыбка. – Нет.

– Я… – Анна не могла найти слов. Она, словно падшая женщина, сидела, низко склонившись над почти незнакомым мужчиной, и ничего не могла сказать в свое оправдание.

Перехватив ее взгляд, он произнес:

– Это был приятный сюрприз.

– Я не знаю… Я не знаю, что на меня нашло, – наконец выдавила она.

Она коснулась дрожащими пальцами его губ, увидела, как расширились его зрачки, и опустила руку.

– Прошу прощения.

– Полагаю, это я должен просить прощения.

– Вы должны? Что ж… я понимаю.

Еще мгновение мисс Райз помедлила, затем взяла себя в руки. Она быстро выпрямилась и кивнула:

– Что ж, вы прощены. Простите и вы меня.

– Что?.. Подождите. – Анна порывисто встала и метнулась было к двери, но он схватил ее за руку. – Не уходите.

– Лорд Дейн, прошу вас…

– Мистер Дейн. – Он нетерпеливо покачал головой. – А лучше называйте меня Макс. Тогда нам не придется путаться в этих «мистерах» и «лордах».

– Нет, я не могу.

– Отчего же? – Его губы изогнулись в дразнящей улыбке. – Вы уже поцеловали меня. По сравнению с этим неформальное обращение кажется совсем незначительным нарушением этикета.

– Мне не следовало этого делать. Обычно я не позволяю своему любопытству взять верх, но сегодняшний вечер стал исключением…

– Любопытству? – Он отпустил ее руку. – Только поэтому вы меня поцеловали?

Эта и еще тысяча причин, которые джентльмен, подобный ему, либо истолкует неправильно, либо просто не поймет.

– Да. Почему же еще?

Он улыбнулся:

– В самом деле, почему же еще? Я хотя бы удовлетворил ваше любопытство?

– Да, вполне, спасибо.

– Всегда к вашим услугам, – ответил он так сухо, что внутри у нее все похолодело.

Анна чувствовала себя очень неловко. Ну почему, почему она решила, что это хорошая идея? Ну что позволило ей думать, что такое возмутительное поведение сойдет ей с рук? Конечно же, он не мог не проснуться. Впрочем, скорее всего этот хитрец вообще не спал. И теперь у нее не было ни малейшего представления, как выйти из этой щекотливой, если не сказать скандальной, ситуации. Как распрощаться с мистером Дейном?

Она бросила на дверь исполненный тоски взгляд.

– Я обидела вас. Мне очень жаль. Я пойду…

– Нет, нет, – перебил ее Макс с досадой. – Вы меня не обидели. Я просто не привык к такой открытости, вот и все. Присядьте, милая.

Она понимала, что каким-то образом задела его гордость, подозревала, что, возможно, он слегка подшучивает над ней, но в этом поддразнивании не было никакого зла, было лишь приглашение вступить в некую игру, позволявшую считать это небольшое происшествие безобидной шуткой. Все это больше помогало избавиться от смущения и желания провалиться сквозь землю, чем сотни вежливых заверений.

Возможно, ей не следовало целовать его, но воспоминание об этом поцелуе теперь уже не толкало ее бежать из комнаты с чувством досады и унижения.

– Вы… Вам нужно завести новых друзей, – осторожно произнесла она. – Не следует привыкать выслушивать ложь. – Она подумала о собственной жизни и поняла, что немного лицемерит. – По крайней мере не следует этому потворствовать.

– А я потворствую. Я предпочитаю, чтобы мои друзья были нечестными. Таким образом, мне не приходится гадать, когда можно доверять им, а когда нет.

– Может, было бы лучше, если бы они всегда были честными?

– Никто не бывает всегда честным. Даже мой святой братец. Черт его подери.

– Не стоит так говорить, – мягко возразила она и вновь села. – Он все-таки был вашим братом.

– Он чертов негодник.

Анна отметила, что Макс говорит о брате в настоящем времени, и сердце ее защемило от сочувствия. Трудно привыкнуть говорить о близком человеке в прошедшем времени. Наверное, это очень больно.

– Но вы ведь любили его.

Он откинулся на спинку стула, закрыл глаза, как делал это раньше, но теперь он уже казался ей не галантным кавалером, а убитым горем мальчишкой.

– Да, – согласился он. – Боже, да. Я любил его.

Анна подумала о том, как бы могла утешить его, но не знала, как к этому подступиться. У нее не было опыта в таких делах. Она уже сказала, что ей очень жаль. Что теперь?

Макс зло дернул плечом.

– Оказывается, мы не всегда можем помочь тем, кого любим.

– Как и не можем выбирать тех, кого мы любим, – добавила она, чувствуя, что просто должна что-нибудь сказать.

– Верно. – Он чуть наклонил голову и внимательно посмотрел на нее. – Вы любите свою матушку?