В памяти некстати ожили те дни, когда он только попал сюда, переплыв Новомосковское море. После Второго Выброса и расширения перекрытые подвижками пластов реки и прорвавшиеся подземные воды затопили обширные низины Подмосковья, не разбирая, где проходит граница Новой Зоны и уж точно ее Внешнего Круга.

Молчаливый водитель гнал свой седан по разбитому шоссе на северо-восток от Калуги. Места вокруг располагались идиллические и никак не вяжущиеся со всей этой жутью Предзонья и тенью великой катастрофы, поглотившей столицу.

Леса, деревни, засеянные поля и огороды, сосняки, подсвеченные солнцем. Вот только поселения беженцев из трейлеров и контейнеров с огородами и цветным тряпьем, вывешенным на просушку, слегка портили картинку.

Весь путь до деревни с традиционным названием Рябиновка, нежданно-негаданно оказавшейся на берегу большого водоема, они не обменялись и десятком слов. Миновали пост охраны «особого водного района» – несколько вагончиков и сборных домиков и наскоро сбитая пристань, где стояли два патрульных катера, на мачтах которых ветер трепал Андреевские флаги. И Виктор лишний раз поразился. И эти серые сторожевики, и разгуливающие по берегу матросы в центре Восточно-Европейской равнины смотрятся, в сущности, дико и нелепо.

Они добрались на место уже в глубоких сумерках. Рябиновка оказалась обычной деревней – старые дома, новые иномарки и непроницаемые лица обывателей, исподлобья, но цепко рассматривающие новичка.

Но названное имя произвело магический эффект, и ему указали дорогу к дому Бориса Ивановича Зеленого. Или капитана Зеленого, как просил называть себя этот немолодой бородач в тельняшке и фуражке с «крабом».

Он хмуро выслушал гостя, потом куда-то вышел, прихватив с собой мобильник, и через пару минут вернулся уже без постного выражения на лице. Видимо, услышанное его удовлетворило.

– Вовремя ты, мил человек, приехал. Как раз сегодня ночью собирался сходить на тот берег, груз подвернулся. Про цену тебе Глобус говорил?

Виктор молча протянул приготовленные купюры. Не пересчитывая, капитан Зеленый сунул их в карман.

– Подожди во дворе. Как стемнеет, двинемся.

И в самом деле, как только последние отсветы заката угасли на западе, Зеленый и еще один человек – то ли младший брат, то ли племянник (для сына староват, пожалуй) – предложили Рузину последовать за ними.

На причале капитан куда-то исчез, а племянник (а может, все-таки брат?) и второй матрос принялись грузить на стоявшую у деревянного пирса посудину туго набитые тяжелые мешки.

Журналист сидел на банке и скучал в ожидании. Как мог он понять, Зеленый был не один такой. Слева еле различимые фигуры точно так же загружали небольшой моторный катер, а справа пришвартовалась приплывшая из ночи лодка – резиновый «Зодиак», откуда пятеро вооруженных типов вытащили несколько картонных коробок.

Из темноты слышались обрывки разговора:

– Штука баксов… – произнес хриплый мужской голос.

Конец фразы пропал за плеском волн. Последовала долгая перебранка вполголоса, а затем длинный заковыристый мат.

– Не дави басом, Кулак, – ответил с насмешкой хрипатый. – Я матом людей в атаку на «духов» поднимал… У тебя бабки есть, я ж знаю! Так что или плати, или вали! Хоть вплавь перебирайся!

В этот момент подул ветер, а через минуту вновь четко послышались голоса.

– Доля для вояк… И не боись, у нас в Рябиновке безопаснее, чем в церкви. – Невидимый мужчина рассмеялся. – Доносчиков тут нет, кто был, так давно на корм ракоскорпионам отправился. – Смешок. – Неосторожно по причалу ходили по ночам…

Вернувшийся капитан что-то вполголоса бросил матросу и отвязал лодку от причала. А затем шкипер вытащил из кокпита аккуратно смазанный «РПК».

Виктор невольно напрягся. Как он знал, армия давно уже сквозь пальцы смотрит на шастающий в Зону и обратно люд. Но вот за попытку пострелять в свою сторону карает жестко, и нередко разъяренные патрульные устраивают долгую погоню за Периметр, стараясь добить наглеца.

– Это не для вояк, – словно прочел его мысли Зеленый. – Ежели они на хвост нам сядут, я первый его за борт кину. Бандиты могут попасться. Да и живность тут всякая-разная… встречается…

И потихоньку похрюкивая мотором, лодка отошла от причала.

Прошло с полчаса, прежде чем экипаж прибавил обороты, и лодка помчалась вперед, оставляя за кормой уходящий во тьму кильватерный след.

– Нас не услышат? – осторожно справился Виктор.

Капитан пренебрежительно помолчал в ответ.

– Не дрейфить, пассажир, – бросил рулевой. – Если кому понадобимся, и так засечет – сейчас техника такая, что на радаре карася за километр увидят…

Через несколько минут ветер разогнал облака, и свет луны выхватил быстроходную моторку, которая на полной скорости уходила к оставленному им берегу.

– Ишь, Гусь возвращается, – потер бородку хозяин плавсредства. – Дальше сбавим ход, граница близко… Периметр, в смысле…

А через минуту прямо по курсу вдруг блеснуло неестественно-оранжевым сквозь толщу воды. Взмыл вверх фонтан кипятка, казалось, до самых звезд.

– «Бездна»! – выкрикнул рулевой.

В лицо пахнуло горячим паром, острой вонью тины и почему-то рыбным супом.

Медленно на малых оборотах двинулись они дальше…

– Пронесло, слава святому Христофору, – пробормотал капитан. – Вот так под смертью и ходим, турист. – И усмехнулся: – Стало быть, мы уже перебрались.

Рузин догадался, что случилось. Сработала редкая водная аномалия, «бездна», в обычном виде опасная лишь для мелкой рыбки, но в момент активации способная вскипятить средних размеров пруд.

– Тьфу, пропасть! Глуши мотор, Мишка! – вдруг бросил сидевший на носу матрос. – Тут что-то… – И посветил вперед диодным фонариком.

В горячей, белой, как молоко, воде плавало нечто непонятное. Что удивительнее всего, тварь была еще жива. Отчего-то кипящая вода не уничтожила ее.

Выглядел местный обитатель действительно весьма оригинально. Длинное клиновидное тело метров шести было разбито на несколько десятков сегментов, которые со всех сторон были защищены пластинками твердого хитинового панциря. Впрочем, они прилегали друг к другу неплотно, поэтому ничто не мешало чудищу изгибаться в разные стороны. По бокам тела монстра вырастали лопасти, напоминающие конечности кольчатых червей. На заднем конце тела имелся веерообразный «хвост» из нескольких кольчатых шлангов.

Но интереснее всего выглядела голова этого животного. На ней свободно помещалась пара мощных конечностей, смахивающих на какие-то сегментные клешни или бронированные щупальца. Овальное отверстие рта обрамлял ряд острых клиновидных зубов – любой акуле на зависть. В целом это походило на то, будто кто-то расплющил гигантскую гусеницу и скрестил с мантой.

– Повезло нам, что эта хрень в аномалию влезла, – прокомментировал Зеленый. – А то могла бы запросто кого-то из нашей посудины этими своими хваталками выдернуть да на обед слопать…

– Это мутант? – зачем-то спросил Рузин.

– Если бы! – зло сплюнул капитан. – Это… как бы сказать… В общем, то ли ученые ее вывели, то ли она из того самого подземного моря выплыла, но теперь живет у нас. Говорят, ее уже в Волге видели. Креветке и прочим лангустам, болтают, родич дальний. Вроде когда-то вымерли, как динозавры, но вот опять развелись. Обычно-то они мелкие, с сома молодого, но вот если выросла до такого размера, то мало не покажется… – И добавил: – Хорошо, что «светящиеся дьяволы» в пресной воде не живут, а то б не знали, куда деваться.

Об этом ужасе подземного московского моря Рузин хорошо знал, поэтому торопливо кивнул…

– Брат, присесть не позволишь? – отвлек его от воспоминаний прозвучавший над ухом голос.

Подняв глаза, Виктор увидел пропитую физиономию над потертым старомодным пальто и тренировочные штаны, заправленные в старые сапоги. Видать, какой-то местный житель, вертящийся вокруг сталкеров.