— Джо, ты не мог бы починить протекающий кран, даже если бы от этого зависела твоя жизнь.

— Ну ладно, и как она выглядела?

— Фартук, — рассеянно ответил он, уже вернувшись к своим подсчетам.

— Фартук? Она была похожа на фартук? — Джо задумался над таким образом. — Могу это представить, — медленно произнес он. — Кружевной белый фартук, прозрачный, и ничего под ним. Черные туфли на высоких каблуках. Какого цвета у нее волосы?

Роб сосредоточился на своих цифрах.

— Ее волосы… не знаю… рыжие, кажется.

— Рыжие волосы, до плеч. Что еще?

— У нее очень красивая улыбка. — Он помолчал, вспоминая. — И она ужасно нервничала.

— Нервничала? — Джо стукнул кулаком по оконной раме. — Может быть, это у нее в первый раз? И ты был там. — Он кивнул сам себе, оценивая ситуацию. — Роб, — вдруг объявил он, — я решил научиться ремонтировать котлы. Досконально. Ты можешь научить меня.

— Что? — Джо наконец-то удалось привлечь внимание Роба. Он поднял глаза на своего партнера. — Мы могли бы с тем же успехом перечитать Библию или отправить тебя в поле. Ну а теперь будь хорошим мальчиком и найди для себя пару-тройку девиц, пока я закончу эту смету. — Он даже не слышал отчаянного стона Джо, так был поглощен цифрами, лежащими перед ним.

Однако позже, когда все столбцы были просчитаны и сведены, образ просвечивающего фартука и струящихся рыжих волос всплыл откуда-то из глубины его сознания. О чем там говорил Джо?

Роб перевернулся на бок и искоса взглянул на часы около кровати. Почти десять. Субботнее утро. Ему уже скоро придется отправляться к вдове. Он выглянул в окно. Солнце сияло. Наверное, тепло. Прекрасное утро в начале весны.

Ехать не обязательно. Он ведь не давал клятвы. Вместо этого он мог бы покататься на автодроме или покидать мяч. Или забраться в спортивный магазин, чтобы посмотреть, не устроили ли они распродажу тех клюшек.

Роб снова уткнулся в подушку. Черт возьми, было бы так приятно отправиться куда-нибудь проветриться вместо того, чтобы торчать в доме, ремонтируя ржавую трубу. Но если он не поможет Алекс, то будет чувствовать вину до конца своих дней. Он не поедет к ней больше, а поедет только сейчас.

Сегодня он не выглядит таким грязным, подумала Алекс, открывая дверь. Он побрился, а его одежда, вроде бы та же самая, которая была на нем в прошлый раз, была чистой. И он избавился от того рыбного запаха.

Роб действительно был великолепен. Его ресницы были почти такие же, как брови, — густые и темно-золотые. Волоски на руках тоже золотились в солнечном свете. Руки выглядели теплыми и сильными, а его ярко-голубые глаза…

Тпру, сказала она себе. Это не свидание. Каждый мужчина вдруг стал казаться ей кандидатом, даже этот бедолага, которого она попыталась вытащить с улицы.

— Заходите. Давайте выпьем по чашечке кофе со сладким рулетом, и я расскажу вам, что нужно сделать.

Роб вполне уютно устроился в кухне. Там все так же чудесно пахло… и она приготовила отличный кофе. К тому же у Алекс была великолепная улыбка, именно такая, как он сказал Джо. И рыжие волосы — золотисто-каштановые — очень сексуального цвета. Он вдруг подумал, снимает ли она когда-нибудь этот фартук.

Женщина дала ему список работ, который, видимо, уходил корнями во времена, когда ковчег Ноя первый раз нашел твердую землю.

— Я начала составлять этот список, когда только въехала в этот дом, — сказала она извиняющимся тоном, — но мне, похоже, удалось вычеркнуть не слишком много пунктов. — Она говорила быстро, почти задыхаясь. — Я отложила почти триста долларов и надеялась, что, может быть, вы просто начали бы выполнять ремонт прямо по списку и работали бы, пока не кончатся деньги. — Она взволнованно перевела дух.

Роб просмотрел список.

— Я могу сделать почти все, но не думаю, что деньги удастся дотянуть до конца этого списка.

— Я буду признательна за все, что вы сможете сделать. — Алекс улыбнулась, и Роб понял, что попался на крючок.

Хозяйка одолжила у соседа стремянку, и нанятый работник начал соскребать краску на задней стене дома. Работать на солнышке было просто замечательно. В воздухе пахло весной. Он подцепил отставший кусок краски и оторвал полоску длиной в фут. Было бы неплохо заново покрасить весь дом, но он, разумеется, не мог бы сделать это за триста долларов. Но сегодняшняя подкраска в любом случае продержится какое-то время.

Он только начал отрывать другой лоскут отслоившейся краски, как оглушающая музыка вдруг резко вырвалась из открытого окна. Он вздрогнул и еле успел подхватить скребок, вылетевший из его руки.

Тяжелый металлический рок визжал и завывал на полную мощность. Это было почти так же приятно, как поход к зубному врачу, и звучало практически так же. Роб невольно стиснул зубы.

Музыка неожиданно прекратилась, из окна донеслись пронзительные звуки ссоры. Потом магнитола снова была включена, но на этот раз на поп-волне. Однако ничуть не тише. Звук все еще был достаточно громким, чтобы вызвать резкий всплеск продаж слуховых аппаратов во всей округе.

В следующие несколько минут музыка включалась и выключалась несколько раз, всегда с криками и воплями. А потом в паузе он услышал голос Алекс — низкий, медленный и очень властный. Слава Богу. Когда музыка заиграла снова, это была та же поп-волна, но звучала она значительно тише.

«Итак, похоже, я только что встретился с двойняшками», — подумал он.

Обдирая краску у окна на черной лестнице, он увидел одну из них и во плоти. Она была высокая, рыжеволосая, угловатая и вся в веснушках.

— Привет, я Дарси, — сказала она.

— Роб, — кивнул он. — Ты та, что любит рок или поп?

Дарси ухмыльнулась:

— Я не люблю рок, но Шеннон от него просто на стенку лезет.

— Заставить сестру лезть на стену было одним из моих самых любимых развлечений, — сказал он.

Она широко улыбнулась, ее веснушчатое лицо просто светилось удовольствием.

— Самое лучшее, — удовлетворенно признала она, отковыривая пальцами отслоившиеся куски краски. — А вы будете с нами обедать? Сегодня моя очередь готовить. Я постараюсь изобрести что-нибудь эдакое, чтобы мама поняла, какая это глупая затея — заставлять меня готовить.

— Ты хочешь сказать, что мне лучше пойти в «Макдоналдс»? — спросил Роб.

Дарси пожала плечами.

— Ну, я не сделаю обед совсем уж несъедобным. — Она снова радостно улыбнулась.

— Просто жду не дождусь, — сказал он.

Они ели в залитой солнцем столовой. Роб готов был поспорить, что стол тоже накрывала Дарси — ему пришлось тянуться за своими вилкой и салфеткой.

Полная противоположность сестре, Шеннон была округлой там, где у Дарси были одни острые углы. Темноволосая, кареглазая и серьезная. Когда они уселись, Дарси быстро швырнула тарелки на стол. На каждой лежал сандвич и кусок чего-то неизвестного.

Никто не произнес ни звука. Алекс осторожно откусила кусочек своего сандвича. Она жевала, не делая никаких замечаний. Девочки с интересом наблюдали за ней. Роб с безрассудством авантюриста откусил маленький кусочек.

Тунец, сливочный сыр и свежий хлеб. Он пожевал еще. На зубах что-то хрустело. Арахис.

— Питательно, — наконец объявила Алекс. — Хотя ты, похоже, добавила дробленый арахис для своеобразия, — задумчиво сказала она. — Тем не менее мне всегда нравилось что-то хрустящее в моем салате с тунцом.

Дарси выглядела немного разочарованной. Шеннон медленно откусила. Никто не упомянул другое кушанье на тарелках, и Алекс отодвинула неопознанный кусок на край тарелки. Роб последовал ее примеру.

После нескольких секунд молчаливого осторожного жевания все расслабились. Дарси начала говорить. Быстро. Что-то об игре в волейбол. Шеннон подхватила ее темп. Это было похоже на соревнование, когда один начинает предложение, а другой должен закончить его.

— Я сделала лучший в мире бросок… — Дарси.