Ответил ему Песах: «Вправду хочу я спасти твое войско. За то, что напал на Хазаран по наущению ромейскому, да пойдешь ты на Романуса базилевса — для того нужно и мне войско твое».

Сказал ему Олег: «С чем пойду на ромеев — мало воинов осталось, а добычу мою отбираешь: не на что варягов нанять».

Песах же ответил: «Оставлю тебе данников твоих и Тмутаракань[159]; за то да идут русы под кагана хазарского, как в старину было; даст тебе еще каган в долг; отдашь с ромейской добычи».

Согласился на то Олег после думы трудной — любо ведь было ему войско свое сохранить и на Царьград пойти.

Таковы язычники, даже лучшие из них — клятвы они блюдут до тех только пор, пока то им выгодно. Нет в них верности, кроме как перед своими; потому легко Олег перешел под руку кагана.

Так разошлись русы с хазарами, и считали себя победителями оба полководца. Получил ведь Олег чаемую Тмутаракань, и деньги взял от царя; Иосиф же царь радовался тому, что покорил Русь, и> войско русское за него против Романа-кесаря биться будет.

Корчев же и другие русские города в Климатах остались за хазарами.

В то же лето в сентябре месяце отправился Олег в Плесков к конунгу Тюргислу, союзнику своему, говорить о совместном походе на греков. И увидел он там дочь конунга именем Хельга, в возраст вступившую. А была та Хельга лицом бела и лепа, стан имела гибкий, а разумом мужей иных превосходила; воспитания же была русского и в богов русских верила.

И сказал тогда Олег: «Есть сын у меня, наследник великого княжества Киевского. У тебя же дочь, она же уродлива[160] паки и вельми смысленна. Отдай дочь свою за сына моего; закрепим тем союз наш на веки вечные».

И согласился на то Тюргисл-конунг — велика ведь была слава Олегова, особливо после того как победил он хазар, как считалось, и Тмутаракань от них под себя поял.

И сыграли тут же свадьбу, где Олег сел в жениха место, как то принято у русов.

И привел Олег сыну жену из Плескова, и названа она была в Киеве Ольгою.

Стала так девица та великою княгинею, и имя ея ныне восславлено в человецех, а дела ее угодны Богу, и душа ея убога[161] и будет спасена для жизни вечной горней. Так есть: начала бо поганой жизнь свою, но восприяла Бога Истинного, и Благость Господня снизошла на нея. Тому сам я свидетель: егда окроплял ея в купели крестильной, свет лег на чело ее, и голубь над купелью летал.

Истинно была то Божья благодать — ведь деяниями многими святыми удивлена[162] есть княгиня великая Ольга. Немало язычников душу спасло крещением и обрело жизнь вечную благодаря ей, распасла веру истинную на Руси, русь буйную в смирение Божие приводя, храмы Божий воздвигла и одарила.

Воистину стала она равноапостольной начальницей Веры и корнем Православия в Русской земле, благословенна есть в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Прославлять ее будут сыны русские до последнего рода!

В лето 6449 (941). Пришел Олег с варягами из-за моря и привел из Плескова Ольгу в жены сыну своему Игорю. Ходил еще ведь Олег по осени через Плесков за море по варяги, а по русь ходил в Новгород и Ладогу. По весне привел он войско большое — русь, и варягов, и кривичей, и мерь, а словен тоже. Да с киевских земель русских собрал кривичей, дреговичей, волынян, древлян, радимичей, северян и прочих, прозвавшихся русью, и едино то было войско русское.

И пошел Олег и с сыновьями своими Игорем и Улебом на греков. И послали болгары весть царю, что идут русские на Царьград: 10 тысяч кораблей.

И пришли, и подплыли, и стали воевать греков. Тут решил Олег разделить войско свое: Игорю с флотом большим велел сторожить Боспор, дабы не вышли корабли греческие из него, — не смогли ведь сами русы войти в Боспор и не дошли на сей раз до Стена и Пропонтиды: защищал Босфор флот греческий.

Олег же с войском прочим отплыл дальше, в страну Вифинскую, и стал там воевать и грабить. Так попленили русы землю по Понтийскому морю до Пафлагонской земли[163], и всю страну Никомидийскую[164]попленили. А кого захватили — одних распинали, в других же, перед собой ставя, стреляли, а иным вбивали железные гвозди в головы. Много же и святых церквей предали огню, монастыри и села пожгли и по обоим берегам Боспора захватили немало богатств[165].

Тогда пришли с востока воины ромейские — доместик Панфир с сорока тысячами воинов, патриций Фока с македонянами, стратилат Феодор с фракийцами, с ними же и бояре многие, — и окружили русь в лагере ее.

Русы же стали держать совет и решили дать грекам бой — не верили бо воеводы русские в силу ромейскую. Исполчились они и вышли против греков с оружием. И была сеча велика и жестока, и подались назад воины славянские, и опрокинули строй русский. Хотели бо воеводы русские поставить славян перед русами, дабы пустили те кровь ромеям и ослабили их, а после того ударили бы по ним русы и варяги с двух сторон, и так победили бы. Но не устояли славяне перед строем ромейским за худостию оружия своего в сравнении с греческим; побежали они и навалились на строй русский. Тогда смешались воины; но бились крепко, и в жестоком сражении едва одолели греки. Но не смогли они наступать далее, ибо наступил вечер. Русы же в вечеру возвратились в лагерь свой и ночью, сев в ладьи, отплыли.

А то время собрали греки флот свой из старых хеландий и дромонов — не было ведь флота возле Царьграда, воевал бо он с агарянами. И установили ромеи на дромонах своих греческий огонь. После же вышли из Суда и прошли Боспором и напали на лодьи русские; а вел флот патриций Феофан. И встретили греки русов у Нерона[166]утром в день 18 июня месяца.

По центру у греков пошли дромоны с греческим огнем, и стали они трубами пускать огонь на ладьи русских. А русы многие сочли огонь такой за страшное чудо. Увидев пламя, бросались они в воду морскую, стремясь спастись, и так утонули многие. И по сию пору те, кто остался тогда в живых и возвратился домой, рассказывают о ладейном огне. «Будто молнию небесную, — говорят они, — имеют у себя греки и, пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их».

Не многие вышли из той битвы. Только дюжина кораблей русских вернулись в Тмутаракань, и князь Игорь вернулся с ними.

Встретили его хазары и привели к Песаху джавшигыру[167]. И спросил Песах: «Кто вернет хазарам долг, что взяли русы, и будет давать плату за Тмутаракань?» «Олег великий князь еще воюет греков», — ответил Игорь. Сказал тогда Песах: «Пока не вернется он, будешь жить здесь».

И остался Игорь в Тмутаракани, а Олег воевал ромеев на море Понте, а в Киеве правил его именем ярл Гуды Косматый.

Олег же великий князь воевал в Вифинии и Пафлагонии 4 месяца, и много зла сотворил грекам, и добычи взял на них несметно. А в Никомидии убил префекта Фому. И преследовали его греки, и флот ромейский его преследовал, но ничего не могли сделать они с войском русским, и много раз побеждал Олег греков.

Когда же подошла осень и начались осенние штормы на море, собрал Олег добычу великую на корабли и отплыл. И не хотел он плыть к Тмутаракани, зная, что держат там хазары сына его, а хотел идти на Киев, дабы не отобрали хазары добычу его без права.

Не решились русы перейти море напрямую из-за непогоды, но пошли вдоль берега греческого к Лукоморью, надеясь обмануть флот ромейский. И шли они вечером вдоль устья Понта[168], а шторм был на море, и несло русов к берегу. Тут перехватили греки лодьи русские, коих ветер гнал прямо на большие дромоны с огнем греческим. Стал тут бой сильный, и много греков побили русы; но не могли противостоять они ветру; и так много лодий русских было разбито о берег, а воев русских попленили греки. Было это сентября месяца в 29 день.