Глава 10

Начинались серьезные дела; не время для сказочек, не время россказней про заблудших дочерей. Оружие умеет говорить коротко и весьма убедительно.

— Туда, — велел он, показывая на простенок у двери.

Я кивнул Дженни, и мы встали к стене. Подозревая нас, Фаннинг имел право срезать нас обоих. Не сводя с нас глаз, он подошел к телефону.

— Слушай, Фаннинг. Мое настоящее имя Шофилд. Это — моя жена, миссис Шофилд. Я здесь случайно…

Фаннинг швырнул мне стодолларовую банкноту.

— Возьми свои грязные деньги.

Это был великолепный жест. И он дал мне шанс. Не теряя ни секунды, я кинулся к нему и вышиб пистолет левой рукой, а правой толкнул его так, что он рухнул на кровать. Удар оказался сильнее, чем я того хотел. Но в живых он останется.

— Теперь бежим? — услышал я голос Дженни.

— Да, малышка.

Я схватил ее сумку, пока она искала очки и эту дурацкую шляпу.

— Включай свет в холле и бегом по лестнице.

Она надела шляпу и водрузила очки на курносый нос.

— Перчатки, — сказал я.

Она побежала назад за перчатками. Я открыл дверь и вышел на лестницу. Дженни не появлялась. Я вернулся. Она была под кроватью.

— Дженни…

Она выползла из-под кровати, держа в руке сто долларов.

— Твои?

— Да. Но ты-то не думаешь, что это — грязные деньги?

— Нет, когда я вспоминаю о нашей чековой книжке.

— Ненормальная…

— Ты это знал, когда выбрал меня.

— Да. Пойдем.

Я бросил взгляд на Фаннинга. Тот отключился надолго. Я взял Дженни за руку, и мы стали спускаться по лестнице. Тишина была, как в могиле. Внизу был боковой выход в галерею. Я плечом открыл дверь.

— Придется прыгать.

Дженни проскользнула в дверь и пошла по галерее.

— Где твоя машина? — спросил я.

— На улице, с той стороны.

Все было закрыто, кроме одного бара. Никого нигде не видно. Мы тихо прошли с полсотни шагов, потом побежали.

Я заглянул в бар. Бармен протирал стакан. Никого не было, Винса — тоже. До моей машины добраться было легче. Мы подбежали к ней и сели.

— При регистрации ты назвала адрес нашей конторы? — Да.

— Не ходи домой.

— Я поеду с тобой.

— Нельзя… не сегодня.

— Пит…

— Если мы будем вместе, нас скорее схватят. Слушай, тебе надо ехать в Палм-Спрингс и остановиться там в гостинице.

— В какой?

— В любой. Хотя бы в «Сэндз». Запишись как миссис Шофилд и назови домашний адрес. Дай-ка мне эту проклятую шляпу.

Я смял шляпу и сунул ее в карман.

— Давай очки.

— Пит, милый, мне страшно.

— Все обойдется.

Она протянула мне очки, я их положил в карман со шляпой.

— Давай, малышка. И держись.

Она меня поцеловала.

— Что ты собираешься делать?

— Я буду звонить тебе. Если не снимешь номер в «Сэндз», устройся в любой другой гостинице. Позвони Веронике Дарби, на ранчо.

Я поцеловал ее.

— Между прочим, как ты сюда попала?

— Когда я собралась уходить домой, зазвонил телефон. Женщина спросила: «Мисс Фаббергласс?» Я сказала: «Нет, миссис Шофилд. Только мой муж зовет мисс Фаббергласс». Иона сказала, что если я поеду в Риверсайд и остановлюсь в «Мансаните», в номере 216, то смогу вовремя удержать своего мужа от трагической ошибки.

— От трагической ошибки? Ты спросила у нее — кто она такая?

— Конечно.

— Что она ответила?

— Она сказала, что она — подруга Баки Фарелла.

— Понятно. И тебе оказалось этого достаточно?

Она посмотрела на меня своими прекрасными, живыми глазами.

— Для тебя-то этого было достаточно, не так ли?

Я опять поцеловал ее.

— Ладно. Езжай. Я вернусь.

— Поскорее. Ты мне нужен.

— Ты мне тоже.

Она улыбнулась и завела машину.

Мне надо было обойти квартал. Я неторопливо шел в сторону гостиницы, когда появилась первая полицейская машина. Я протер шляпой очки и надел их. Другая машина остановилась на противоположной стороне улицы. Я добрался до своей машины, завел ее и помчался в сторону Хиббарда, в «Блюбелл Таверн», где дела делались в любое время суток.

Глава 11

«Город песка и гравия» получил свое название не потому, что построен из бетона, а потому что вырос вокруг их месторождения. Хозяин-подрядчик разрабатывает отдаленный карьер-пустырь. Команда рабочих живет в автоприцепах, чтобы быть рядом с работой. Но в свободное время они должны есть, пить и развлекаться. Поэтому магазины и кафе там всегда открыты, что привлекает много людей, и сообщество растет.

Когда число жителей превысит пять сотен, можно основать город. Потом город получает определенные права. Он устанавливает налоги, выдает лицензии, проводит выборы и т. д. Естественно, кто-то должен быть избран в управление, чтобы заниматься политикой. Или, иными словами, кто-то должен «двигать» город.

Часто случается, что единственные люди, которые заинтересованы в росте такого города, — стойкие аборигены, мастера своего дела.

Можно много взять даже с очень маленького города, зная дело, имея немного денег и здоровый желудок. Сообразительный делец сделает это двумя способами. Первый способ: собирать налоги в большем, чем требуется, размере с оплаты услуг. Другой: манипулировать организацией культурных и «порочных» мероприятий в зависимости от того, как смотрят на эти вещи. Например: контролировать азартные игры в Калифорнии — дело жителей округа. Игра в покер ограничена, но делец может взять хороший процент от пары узаконенных отдельных покерных кабинетов, допуская в них другие игры ровно настолько, чтобы выйти сухим из воды.

Можно также покровительствовать проституции, устраивать карнавалы, выстроить пассаж с магазинами — это возместит расходы.

Подрядчик, затевающий какое-нибудь строительство, или слишком занят, или, прямо скажем, не слишком заинтересован, так что доверяет это дело своему заместителю. Обычно он фактически устраняется от управления, пока не получит хорошую встряску сверху. Все, что он хочет, — это чтобы работал его карьер. Если вас интересует, как дело с песком и гравием может быть таким привлекательным предприятием, вам достаточно будет осмотреть любую автостраду или крупное сооружение в Калифорнии. Миля автострады требует полмиллиона кубических футов песка и гравия, и каждая миля стоит гражданам Калифорнии от одного до трех миллионов долларов.

Что-то в этом роде произошло с Хиббардом. За пятнадцать-двадцать минут, пока я до него ехал, я упорядочил накопленные в памяти слухи. В Хиббарде можно было приобщиться к любому виду деятельности, хотя некоторые из них выходили за общепринятые ограничения. Широкая публика могла играть в покер, смотреть приятные шоу и принимать участие в праздниках любви по ценам, колебавшимся от умеренных до вопиющих.

Искатели приключений тут могли сыграть в кости, рулетку, карты, покупать запрещенные художества и литературу, дать себе волю в любовных утехах за смехотворную плату.

Все это вместе со множеством песка и гравия было доступно благодаря заботам человека по имени Фрэнк Каратти, еще известного своим старым артельным прозвищем Скок,из-за дефекта левого колена, травмированного в детстве при несчастном случае. Как и следовало ожидать, он действовал из-за кулис, особенно, как я слышал, из-за кулис «Блюбелл Таверн», — хотя я не знал ее названия, пока не прочитал на тех спичках, которые нашел в корзине у Куколки и в косметичке Джо Беккер.

Я проехал мимо вывески:

«Хиббард — Сити Лимите — Поп», 817–11, 238.

Затем оставил по правую руку парк неуклюжих автоприцепов. Место было оживленным. Впереди, по левую сторону, красно-зеленым неоновым светом сверкала надпись «Казино» и ниже мелкими буквами «Покер». За парком стояла щедро расписанная световыми узорами гостиница «Фонтанель». В струях фонтана переливались цветные огни. Напротив казино — несколько магазинов. Все были закрыты. Вокруг казино стояло не больше полудюжины машин. Всюду было очень светло.

«Блюбелл Таверн» находилась ярдах в ста от казино дальше по дороге. Большое здание из известняка и красного дерева с живописным ландшафтом вокруг. Оно объединяло коктейль-холл, ресторан и ночной клуб. Над ночным клубом яркая реклама гласила: