Костя сердито что-то в ответ промычал, затем указал на комнату и приказал:

- Так, девочки, быстро встали и принимаемся за работу!

К вечеру комната Антона преобразилась до неузнаваемости. Был побелен белилами потолок, поклеены обои, покрашено окно и пол.

- Какая красота! – в голос воскликнули Тоня с Машей.

- Антон будет на седьмом небе от счастья, - добавила с улыбкой Маша.

- Хороший ты ему подарок приготовила, - согласилась Тоня.

- Высохнет ли пол до завтрашнего дня? – разволновалась Маша.

- Высохнет, - уверенно заявила Тоня, – краска замешена на ацетоне. Думаю, что завтра в обед уже можно будет сполоснуть пол.

- Хватит рассуждать. Дружно берём старую кухонную рухлядь и выносим на попойку, – распорядился Костя.

В несколько ходок они вытащили старый кухонный хлам на улицу. Два стола, плиту, табуреты и допотопный холодильник. Маша вначале попыталась воспротивиться выносу холодильника.

- Как же я без него буду, на улице жара стоит, - расстроилась она.

- На днях у тебя появится современный холодильник и плита, а не музейные экспонаты, - успокоил её Костя.

- Хорошо бы, - счастливо заулыбалась Маша.

- Поедем мы домой, - заявила Тоня, посмотрев на часы, - завтра на работу с утра. Жди нас вечером. Поедем в магазин, выбирать мебель для кухни.

Маша стояла со счастливой улыбкой на пороге комнаты Антона и представляла по приезду из лагеря не менее счастливое лицо сына. На душе слегка заскребли кошки, Маша вспомнила, что ей предстоит завтра пережить, когда приедет к Сергею в больницу. Наверняка он её сегодня ждал, и обрушит на неё целый шквал претензий. А она даже не догадалась позвонить ему от соседки.

Он будет оскорблять её самыми грязными словами, а она будет оправдываться перед ним, чувствуя себя виноватой, должной и обязанной.

Маша взглянула на перебинтованный палец, и испытала неприятный осадок, уже не столь от сна, сколько от произошедшего утреннего инцидента с фотографией. Настроение испортилось окончательно.

Она села на диван, поджала под себя ноги и сердито исподлобья посмотрела на царивший погром в комнате. Все вещи Антона и вещи с кухни, включая кухонную посуду, были перетащены в эту комнату, и сейчас они создавали здесь образ склада, чем жилого помещения.

Часть из вещей сохранилась с детства. Маша разглядывала их и вспоминала о маме, отчиме, Вальке, и о том, как ей хорошо жилось до встречи с Сергеем. Невзирая на пьянки отчима, и постоянное безденежье, и на свои внутренние заморочки, Маша ощущала тогда свободу и была по-настоящему счастлива.

Всё изменилось с момента знакомства с Сергеем. Что это? Злой рок? Или стечение обстоятельств? Или её никчёмность, безволие?

Маша горько вздохнула. Ничего она в жизни так и не смогла добиться. Пыталась написать книгу, а её у неё украли, и курить она так и не бросила, и перед мужем и другими людьми и по сей день испытывает неуверенность, виноватость, обязанность.

Она встала с дивана и демонстративно, назло себе и Хранительнице, направилась в ванную покурить. Села на край ванны с незажжённой сигаретой и, испытывая сильные угрызения совести, как по поводу желания покурить, так и по поводу завтрашней встречи с Сергеем, обречённо вздохнула.

- Занимаешься самоистязанием? – послышался голос Хранительницы.

- А что мне ещё остаётся делать? – уныло спросила Маша.

- Осталось только закурить и весь деприсняк пройдёт, - с усмешкой посоветовала Хранительница.

- Легче от этого не будет, - сердито проворчала Маша.

- Тогда почему сидишь здесь и держишь сигарету в руках?

Маша пожала плечами, скомкала сигарету и выбросила в унитаз.

- Полегчало? – поинтересовалась Хранительница.

- Немного, - призналась Маша.

Тут же спохватилась и смущённо добавила: - Если бы не твоё сейчас появление, то не удержалась бы и закурила.

- Маша, объясни, что с тобой происходит?

- Ты же мой Ангел – Хранитель, и тебе лучше знать, что со мной происходит. Зачем спрашивать о том, что тебе ведомо и без меня.

- Да, мне всё о тебе ведомо, но хотелось бы послушать твоё видение происходящего.

- Видение?! – сердито крикнула Маша. - Нет у меня никакого видения и ничего нет у меня. Если бы кто послушал сейчас меня, то назвал бы психически больным человеком, которому место в психушке, а не среди нормальных людей.

- И в чём же твоя ненормальность заключается?

- В том, что постоянно копаюсь в себе, идёт «извечная» борьба с самой собой из-за курения, из-за того, что всегда чувствую себя перед всеми виноватой, должной и обязанной, из-за того, что…

- А причём здесь ненормальность? – удивилась Хранительница.

- А разве это нормальное состояние души? Этим страдают только психически больные люди, у которых не всё в порядке с головой. И поделом мне.

Маша махнула рукой и вышла из ванной. Настроение после разговора с Хранительницей ещё больше испортилось. Она прошла в комнату, плюхнулась на диван и расплакалась.

- Никогда ничего у меня не получится, потому что я бездарь! Я никто! Я ноль на палочке! – крикнула Маша Хранительнице, почувствовав воздушное прикосновение руки к своему плечу.

- А если я скажу обратное? – улыбнулась Хранительница.

Маша вытерла зарёванное лицо и вопросительно посмотрела на Ангела.

- То, что похожие состояния переживают миллионы людей.

- Как это? – удивилась Маша.

- Просто каждый, молча, купается в своих состояниях, таких же, или примерно таких же, какие испытываешь ты, и всеми силами старается, чтобы, не дай бог, кто узнал об этом.

- Я их понимаю, - Маша вздохнула, - узнай кто, что такого плана бродят в голове мысли, сочтут за ненормального.

- Я тебе скажу большее, когда человек дисгармоничен, наполнен через край внутренней борьбой, окружающие люди считывают на подсознательном уровне с него эту и другую информацию, и чаще то, что человек пытается скрыть от всех.

- И как же быть в этом случае? – растерялась Маша.

- А ни как. Просто перестать бороться. Перестать стыдиться себя, предстать перед окружающими в своём истинном свете.

- Но тогда же будет полный крах? – тихо охнула Маша.

- Крах чего? – спросила Хранительница.

- Крах нормальной человеческой жизни, - ответила Маша.

- Когда человек гармоничен, он становится недосягаем для других людей. Такой человек является лидером, к нему тянутся люди, как мотыльки к свету.

- Если в таком человеке из негативного ничего не осталось, а один только свет, тогда конечно, но ко мне это не относится. Мне никогда не стать такой, слишком много во мне всего такого, отчего даже перед самой собой стыдно.

- И ты пытаешься всеми силами скрыть это от окружающих, но в итоге получается с точностью наоборот, - иронично усмехнулась Хранительница.

- Из полученной информации обо мне, люди соответственно и поступают со мной? - охнула Маша.

- Всё именно так и есть. Но скажу ещё одну важную вещь. Ты думаешь, людей, которые обрели золотую середину в себе, не посещают больше подобные мысли, что бороздят твою голову. Эти мысли бороздят и их ум, и ещё как бороздят. Но они научились незацикливаться на них. Они принимают всё и вся – и себя, и всех людей, и все события спокойно, ровно, ничто не отрицая, не превышая и не занижая. И в этом их сила.

Хранительница лёгким воздушным прикосновением провела по Машиным волосам и грустно улыбнулась.

- На сейчас тебя беспокоят два момента. Это завтрашнее посещение Сергея и произошедший инцидент с фотографией.

Маша с надеждой посмотрела на Хранительницу, каждой частичкой своей души ожидая услышать спасительные ответы, которые открыли бы ей истину, а так же, как правильно вести себя во время встречи с Сергеем. Этот вопрос беспокоил Машу даже больше, чем всё остальное вместе взятое.

- Начнём с утреннего происшествия. Скажу об этом кратко, не освящая деталей, так как знание о них ни к чему хорошему не приведёт. Всё в жизни человека должно протекать строго по цепочке, связующей все события. Сон символизировал смерть прошлого и возрождение к новой жизни. После пробуждения сон частично материализовался, ты увидела явные знаки.