В этот монастырь под видом сумасшедших привозили из Сыскного приказа женщин-уголовниц и политических преступниц. Из Раскольничьей конторы сюда доставляли привержениц старого обряда, не пожелавших отречься от своей веры. Некоторых содержали в «каменных мешках» под строгим надзором, а другие умело обращали в свою веру даже монахинь. Такими были хлыстовки Акулина Лупкина и Агафья Карпова, устроившие в своих кельях «божий дом» для радения хлыстов[3]. Акулина умерла своей смертью, а Агафью казнили в 1743 году.

О подземельях Новодевичьего монастыря в Хамовниках тоже бытуют легенды. В основном это склепы, некоторые из которых обнаружены и исследованы учеными. Будоражит воображение страшная легенда о последней игуменье монастыря Леониде Озеровой, не пожелавшей отдать большевикам накопленные веками церковные богатства и ушедшей вместе с сокровищами в подземелье. Одни говорят, что Леонида погибла, охраняя священные для нее предметы, другие – что она лишь спрятала их, а сама вышла через подземный ход и скрылась. И это вполне вероятно, так как некоторые из тех ценностей впоследствии обнаружились в частных коллекциях.

Надо признать, что легенд о московских подземельях намного больше, чем разведано их самих. Интересен вопрос о подземном ходе под Москвой-рекой. При царе Алексее Михайловиче мастером Азанчеевым было предпринято несколько попыток прорыть его. Дважды недостроенный ход затапливало, о дальнейшем документы умалчивают, но известно, что Азанчееву было пожаловано дворянство. На этом основании многие делают вывод, что ход этот был-таки построен. Ходят упорные слухи о тайных ходах под усадьбой Царицыно (в ее вполне реальных обширных подвалах сейчас выставочные залы), о масонских подземельях Меншиковой башни, о Дорогомиловских каменоломнях…

В районе «Кропоткинской» лежит страшное Чертолье, получившее название от ручья Черторый, протекавшего там, где нынче переулок Сивцев Вражек. В половодье ручей разливался, но когда вода спадала, на берегах ручья оставались ухабы и колдобины, словно черт рыл.

Можно встретить утверждение, дескать, из подвала любого дома в пределах Садового кольца можно попасть куда угодно, хоть в московское метро. Действительно, подвалы старых домов, особенно церковных и усадебных, часто имеют замурованные проходы, невесть куда ведущие. Подчас и здания самого уже нет, а подземелья с ходами сохранились, и упрямые диггеры умудряются до него докопаться.

Человека, положившего жизнь на изучение загадочного подземного мира Москвы, звали Игнатий Яковлевич Стеллецкий.

Он родился в 1878 году в Екатеринославской губернии в семье учителя. Окончив Киевскую духовную академию, уехал работать учителем в Палестину – край «тысячи пещер». Там Стеллецкий увлекся археологией и, вернувшись в Москву, организовал Комиссию по изучению подземной старины и сам стал ее председателем. Он собирал предания, легенды, слухи, свидетельства очевидцев и, опираясь на них, вел исследования. Им были обнаружены подземные ходы из Круглой башни Китайгородской стены, из Тайницкой башни Симонова монастыря и Тайнинской башни Кремля, белокаменный ход из угловой Арсенальной башни Кремля, пустоты в недрах Боровицкого холма, под Никольской, Троицкой, Спасской и страшной Беклемишевой башней, в подвальной тюрьме которой некогда вырвали язык боярину Беклемишеву.

Делом всей его жизни стал поиск легендарной библиотеки Ивана Грозного – собрания книг, привезенных из Константинополя бабкой царя – византийской царевной Софией Палеолог. Ученый считал, что книги спрятаны где-то в одном из многочисленных подземелий Кремля или совсем рядом с ним. Стеллецкий умер в 1949 году, так и не найдя своей Либереи[4]. Он был похоронен на Ваганьковском кладбище, но могила не сохранилась. Погибла и его библиотека, и многочисленные записи. Основной труд ученого «Мертвые книги в Московском тайнике» увидел свет лишь в 1993 году.

Раскопки в Кремле велись и позднее, но их результаты не афишировали. В 1978 году у Большого Кремлевского дворца во время рытья траншеи откопали подземную комнату примерно в девять квадратных метров с кирпичными сводами, где лежал человеческий скелет. В начале 1980-х годов был раскопан забитый землей 40-метровый тоннель, стены которого украшали многоцветные изразцы.

В 1989 году на месте, где раньше высилась одна из церквей взорванного Чудова монастыря, обнаружили старинный склеп. В каменном саркофаге лежала восковая кукла в человеческий рост, одетая в военный мундир. Это было захоронение великого князя Сергея Александровича, погибшего в 1905 году при взрыве бомбы, брошенной Каляевым. Так как от тела мало что осталось, в саркофаг уложили куклу, одетую в мундир Сергея Александровича, а останки собрали в сосуд и поместили в изголовье.

«Везде и всюду подземелья временем и людьми приведены в состояние если не полного, то очень большого разрушения. Общей участи не избежал и Кремль, и потому нельзя обольщать себя мыслью, что достаточно открыть один ход и по нему уже легко пройти подо всем Кремлем, если не подо всей Москвой. В действительности путешествие по подземной Москве – скачка с препятствиями, притом весьма существенными, устранение которых потребует больших усилий, времени и средств. Но все это ничто в сравнении с возможным идеальным результатом: очищенная, реставрированная и освещенная дуговыми фонарями подземная Москва явила бы из себя подземный музей научного и любого интереса…» (И. Стеллецкий)

Теперь мечта Стеллецкого сбылась: такой музей есть! Это Музей археологии Москвы на Манежной площади. Он находится под землей на глубине семи метров на месте археологических раскопок девяностых годов. Самая примечательная часть экспозиции – опоры старинного Воскресенского моста через Неглинку времен Ивана Грозного. Кроме того в музее представлены интереснейшие артефакты, обнаруженные археологами: предметы средневекового быта и вооружения москвичей, коллекция изразцов, ценные предметы из невостребованных кладов, предметы культа из некрополя Моисеевского монастыря.

Карты и описания подземной Москвы начали составлять с конца XVIII века. То, что задокументировано, – это в основном колодцы, русла убранных в трубы рек и ручьев, канализационные коллекторы, то есть сооружения чисто утилитарного назначения.

О подземной Москве много рассказывал известнейший бытописатель Владимир Гиляровский. Предметом его исследований были подземные кабаки и притоны, а также русло реки Неглинки. Места эти были грязными во всех отношениях, ну а Неглинка вообще могла считаться московским аналогом римской клоаки.

Горожанам же полагалось сливать нечистоты в выгребные ямы, откуда их вычерпывали золотари-ассенизаторы и в кадках вывозили подальше за город. Но золотарям надо было платить, поэтому несознательные горожане то и дело норовили вывалить мусор куда-нибудь подальше от глаз или прорыть под домом каналец, чтобы спускать всю грязь в близлежащую речку. Так были совершенно загублены Неглинка и Самотека и изрядно загажены Яуза и Москва-река: чтобы избежать вони, мелкие реки приходилось перекрывать сводами и убирать под землю.

В 1874 году в Московскую городскую думу были представлены «Проектные начертания канализации г. Москвы», которые долго обсуждались, но так и не были утверждены. Прокладка канализационной сети началась лишь двадцать лет спустя при городском голове Николае Алексееве, человеке кипучей деятельности и большого ума. С тех пор канализация постоянно строится и расширяется, и сегодня ее общая длина равна расстоянию от Москвы до Новосибирска. Подробнее об истории московской канализации желающим расскажут в Музее Воды в Крутицах, располагающемся в здании старинной насосной станции.