— Вроде бы все спокойно, — голос Грейвса звучал обеспокоенно, но почему?

— Полагаете, этих чудищ здесь нет? — спросила мисс Пройслер.

Вместо ответа Грейвс снова провел по всему помещению лучом своей лампы и жестом показал Тому, чтобы он сделал то же самое. Через пару секунд к ним присоединился и свет ламп Могенса с мисс Пройслер.

Даже объединенного светового пучка не хватало, чтобы выхватить из тьмы что-нибудь кроме смутных теней. Могенсу показалось, что-то блеснуло, может быть, гладкая поверхность ступеней, ведущих к зловещим вратам и стражам-монстрам, а может, просто обломок. «Что если, — с ужасом подумал он, — землетрясение разрушило и их?» В блике света ему примерещилось движение, там, где его быть не должно, и больное воображение тут же услужливо нарисовало страшную картину.

Грейвс повел своим фонарем в сторону, луч прощупал дорогу и вернулся обратно к подножию кучи. Том поднялся, не дожидаясь приказа, пригнувшись, почти бесшумно проскользнул вниз и поднял винтовку, грозя черноте за дрожащим кругом света.

— Мисс Пройслер, — начал Грейвс.

— Да, знаю, — не дала ему договорить мисс Пройслер, фыркнув и распрямляясь во весь рост. — Это мой последний шанс вернуться.

Похоже, Грейвс окончательно сдался, он пожал плечами и заспешил вниз к Тому. Мисс Пройслер протянула руку, чтобы помочь Могенсу подняться. Сейчас был неподходящий момент для гордыни, не говоря уж о том, что раны на боку и бедрах выбрали неподходящее время заныть, так что он с благодарностью принял предложение, удивляясь, с какой легкостью она вздернула его на ноги.

— Я бы тоже просил вас послушаться доктора Грейвса, мисс Пройслер, — кряхтя, сказал Могенс. — На этот раз он, как никогда, прав.

— И оставить вас с этим ужасным человеком? Ни в коем случае!

— Спасибо за поддержку, Могенс, — язвительно донеслось снизу. — Но не пора ли двигаться дальше? И не надо беспокоиться. Если не справимся с чудовищами винтовками, напустим на них мисс Пройслер.

Могенс предпочел не продолжать бессмысленный разговор. Балансируя широко растопыренными руками, он заскользил вниз по круче, так же быстро, как Том и Грейвс перед ним, но не так бесшумно. Вслед за ним покатилась лавина из маленьких камешков и обломков побольше, и тишину прорезало раскатистое эхо, которое никак не хотело кончаться. Могенс испытал мгновенный ужас, когда катящийся камень с кулак, сорвавшись вниз, угодил в одну из расселин и просто исчез в ней, не издав ни звука. До сих пор он полагал, что храмовые помещения высечены в твердой скале и у них под ногами такой же массивный пласт, идущий чуть не до центра земли. Но с чего он это, собственно, взял?

— Оставайся позади, — предостерег Грейвс. — И тише, пожалуйста.

Они пошли дальше. Могенс изо всех сил старался как можно аккуратнее ставить ноги, чтобы не наделать еще больше шуму, хотя одного биения его сердца, наверное, хватило бы, чтобы вызвать обвал и довести до конца дело, начатое землетрясением.

Другой опасности он не видел. Упырей здесь не было. Если бы они на самом деле прятались где-то в темноте, давно бы уже напали на них. Впереди Том запнулся за какой-то обломок, который не заметил во тьме, чуть не упал, но сумел сохранить равновесие, правда, громко выругавшись при этом и тут же послав мисс Пройслер извиняющийся взгляд. Мисс Пройслер его даже не заметила, как, похоже, не заметила и случившийся казус — все ее внимание было поглощено расколотой статуей с торсом человека и головой хищной птицы.

— Это… чудовищно, — наконец вымолвила она. — Мастерская работа, но какая… бесчеловечная. И какой народ сотворил такое?

— Во всяком случае, это не дело рук дьявола, мисс Пройслер. — Грейвс снова не мог удержаться от насмешки. — Могу вас заверить, что это культура, которая создавала чудеса искусства уже тогда, когда христианства еще и в помине не было.

— Я разбираюсь в искусстве Древнего Египта, доктор Грейвс, — проинформировала его мисс Пройслер. — Господин профессор достаточно поделился знаниями, чтобы даже глупая пожилая женщина вроде меня узнала статую Гора, лежащую перед ней.

Грейвс ошалело посмотрел на нее. Могенс был удивлен не меньше. Единственный их разговор по поводу древнеегипетской культуры состоялся, когда она выразила неудовольствие, что такой интеллигентный и разумный молодой человек, как он, занимается подобными глупостями. Мисс Пройслер тоже выглядела несколько смущенной, из чего Могенс сделал вывод, что свои знания она определенно получила, роясь в книгах на полке в его тогдашней комнате. Могенс даже не мог сказать, что его больше потрясло: то, что она практически призналась, что копалась в его отсутствие в личных вещах, или то обстоятельство, что она втайне настолько интересовалась его «недостойными» трудами, что даже запомнила имя хотя бы одного божества.

— И тем не менее, — продолжила она скорее сконфуженным, чем неуверенным тоном, — в этой статуе есть что-то… странное.

— Мало кто видел древнеегипетские статуи в оригинале, мисс Пройслер, — сказал Могенс. — Те, что выставлены в наших музеях или послужили иллюстрациями в моих книгах, это всего лишь копии с копий.

Мисс Пройслер внешне удовлетворилась его объяснением и тем не менее бросила еще более недоверчивый взгляд сначала на статую, потом на Могенса. Могенс и сам не был уверен в правильности своих толкований. Он тоже почувствовал от этой статуи дух чего-то чужеродного, нечеловеческого, как в тот раз, когда впервые спустился сюда. Сейчас, может быть, еще явственнее. Вполне возможно, что причина заключалась вовсе не в древности оригинала. Могенс огляделся по сторонам, и на этот раз был почти рад, что ничего кроме неясных теней вокруг не увидел.

Шаг за шагом они постепенно приблизились к вратам, так что теперь можно было рассмотреть отдельные подробности. До сих пор Могенс панически избегал смотреть на них, уже по одной той причине, чтобы не наткнуться на то, что видел прошлой ночью и что милосердно не открывала ему память. Больше тянуть было нельзя. Он собрал в кулак всю свою волю и заставил себя направить взгляд вперед.

Всеобщее разрушение не пощадило и эту часть палаты, даже если худшие, заметные глазу повреждения произошли вовсе не из-за землетрясения. Лестница с ее странно деформированными ступенями была вся в трещинах и усеяна обломками скалы и упавших камней. Один из массивных контрфорсов разрушился, другой еще стоял, но как бы осел и внизу казался толще, чем был. Оба демонических стража, еще недавно стоявшие справа и слева от врат, опрокинулись со своих постаментов и разлетелись на мелкие кусочки. Могенс вздохнул с совершенно не свойственным ученому облегчением. Он попытался себя уговорить, что причиной тому присутствие мисс Пройслер, которая при виде этих гротескных фигур с головами спрутов вряд ли продолжала бы и дальше верить, что эти артефакты имеют какую-либо связь с царством фараонов. Но разум ему подсказывал, что это не так. И ему самому от простого воспоминания о тех монстрах выше человеческого роста становилось не по себе. Он был рад больше никогда с ними не столкнуться.

Во всяком случае, не землетрясение свергло их. Скорее то, что открыло ворота вовнутрь, ударило с такой силой, что просто смело обе громадные черные статуи. Могенс не мог сдержаться от содрогания, когда представил себе, какой должна быть эта сила. Даже упыри с шакальими башками, обладающие сверхчеловеческой силой, не были на это способны.

— Вас туда затащили? — спросил Грейвс.

Вопрос, естественно, относился к мисс Пройслер, которая ответила только молчаливым кивком головы. Грейвс не оборачивался, но ее молчание было красноречивым ответом. Он осветил фонарем справа и слева от врат, где ничего кроме знакомых уже разрушений видно не было, а потом направил луч прямо в открытые врата. Сердце Могенса забилось чаще.

За вратами не было видно ничего из ряда вон выходящего, кроме поглощающей свет тьмы, царящей повсюду, разве что там она казалась гуще. Возможно, именно оттуда она и разливалась — безмолвный черный поток, поднимающийся из земных недр и захлестывающий все пещеры.