Когда подошло время продавать рыбу, я и Наруто не могли скрыть досады. Улов был нормальный, если бы мы ловили себе на "пожрать" на день-два, но нам нужно было гораздо больше рыбы.

- Чего приуныли? - сияя, как лампочка, спросил дядюшка, и не дожидаясь ответа, распечатал из свитка гору блестящих рыбин, которые, как вода, растеклись по палубе, хватая ртом воздух и громко шлепая друг дружку по бокам и нас по ногам мощными хвостами.

Ютака признался, что сжульничал и поймал эту рыбу при помощи стихийных техник. Это и не удивительно, потому что основной стихией у него была вода, а второй - электричество.

"Шарахнул молнией, рыба всплыла, закрутил воду, собрал в сеть. Читер!"

- Еще раз покидаем сети и пойдем продавать, - намекнул Ютака на генеральную репетицию.

Кашляя и чихая, старый мотор дотолкал баркас до берега, где нас встретил со скучающим видом шиноби - приемщик рыбы. Беловолосый негр. И при этом не альбинос. Странное сочетание. Накаченный, как бодибилдер со стажем. В каждом движении чувствовалась сила, но при этом не было той легкой грации, что отличала Монтаро и Гая.

Значит, не мастер тайдзютсу, - подумал я, - а специализируется на чем-то еще.

Окинув нас ленивым взглядом, кумовец то ли спросил, то ли констатировал:

- Новенькие?

В ответ мы яростно закивали и замерли, потому что вперед вышел Ютака.

- Раньше продавали на рынке, - залебезил сгорбившийся дядя, покачивая головой, как китайский болванчик, - а теперь...

- Заткнись, - беззлобно и с явной ленцой перебил шиноби, почесывая щеку. - Мне это не интересно.

Я мысленно потер руки: "Ему наплевать, это хорошо. Значит, он не особо бдителен. Отвык обращать внимание на местных, расслабился..."

Ютака, низко кланяясь, и не глядя на "господина шиноби" принялся расхваливать свой товар, набивая цену. Тот, в ответ только лениво отмахивался.

- Да мне все равно, свежайшая у тебя рыба или нет. И так сожрут. Платим мы хорошо, но сказки про самую лучшую рыбу забудь, больше все равно не дадим. Совсем уж тухлятину не вези и все будет нормально. Ты, главное, привози побольше и столько, сколько нужно.

Улов мы перекидали в большую чашу на крючке. Присмотревшись, я понял, что крючок крепится к большим пружинным весам. Сквозь прорезь с делениями можно было рассмотреть пружину, которая растянулась почти до упора, но пара крупных рыбин тут же исправила это недоразумение.

А вот после у нас возникла проблема: мы привозили рыбу, за нее нам исправно платили, но на остров не пускали. Мы не чтоб не хотели напроситься, совсем нет. Просто не было ни одного весомого предлога прогуляться и полюбоваться местными красотами. А тут было на что поглазеть: роскошная зелень нависала над рыжими с горчичными оттенками скалами и обрамляла местную достопримечательность - вулкан. Чутко спящего гиганта было видно со всех сторон острова, он курился белым дымком, теряющимся в облаках, и ждал своего часа. Если я ничего не путал, то он вскоре должен был проснуться.

- Надеюсь Каменистое не зацепит, - пробормотал я, сматывая пустые сети, воняющие рыбой, что в них была.

- Что?

Осознав, что ляпнул лишнего, пробурчал что-то про мерзкий запах, надеясь, что меня действительно не расслышали.

Мы приходили, сдавали рыбу и уходили с деньгами. Так продолжалось пару дней, и я было уже совсем отчаялся, пока однажды на пирсе не появилась девушка в лиловом коротком кимоно. Ее наряд вызывал когнитивный диссонанс: она носила прорезиненные шинобские сандалии, из-под короткого кимоно выглядывали рукава сетчатой защиты, но снизу была легкая юбочка из тонкой блестящей ткани, а за ней волочились, как шлейф, два конца банта ее пояса. Но главной приметой были волосы незнакомки - они были красные. Поправив повязку-ободок, она решительно направилась к кумовцу.

- Задержи этих,- неприветливо буркнула она, охраннику вместо "здрасте". - У меня особый заказ. Пусть поймают каракатиц и осьминогов, сколько смогут. Тех пяти мне было мало, - и визгливо добавила, повысив голос. - Дохлые мне не нужны!

Шиноби, впрочем, никого задерживать не стал, а лениво сказал в нашу сторону:

- Слышали? Выполняйте.

Мы изобразили ужас и снова рьяно закивали.

- Я не закончила, Кузури, - поморщившись от такого пренебрежения, окрысилась девушка.

Блондинистый негр только вздохнул и закатил глаза, в его эмоциях отразилось привычное недовольство и что-то вроде: ну вот опять...

Пока к нам на борт загружали два крупных железных ящика с заклепками, мы наблюдали, как девушка отвела кумовца в сторонку и отчитала того, как строгая учительница двоечника. Да только Кузури было плевать, он кивал и зевал. Негр несколько раз вежливо и лениво пытался ее урезонить. У него не получилось - раз, второй, третий...

У меня уже голова пухла от ее тонкого голоска, когда кумовец рявкнул:

- Заткнись, - и предостерегающе прошипел, - не испытывай мое терпение, Хонока.

После чего развернулся, внутренне кипя от гнева и невнятно ругаясь себя под нос, пошел куда в глубь острова.

От неожиданности, мозг зацепился за знакомое имя, я пустил к ушам больше чакры и чуть не оглох от негромкого возгласа Наруто:

- Ирука, посмотри на ее пояс, он живой!

- Тсс!

Ткань, как змея, сама уползла из-под ног уходивших с берега людей.

Похоже, что ее полупрозрачный бант-пояс был чем-то большим, чем дурацким, непрактичным и неудобным украшением.

Как-то незаметно мы оказались с Хонокой одни: негр тоже куда-то свалил.

Пока дядя внимал инструкциям, я тайком рассматривал заказчицу.

Я бы назвал красноволосую красивой за ее тонкие черты лица и кукольное личико, если бы не ее брезгливая гримаска и зло прищуренные темно-карие глаза. Да и вела она себя с нами, как барыня с холопами, заставив тягать коробки по всей палубе, переставляя их по какому-то, только ей известному, плану. Тяжелее всего было не пользоваться чакрой для усиления и изображать усталость.

- Снимите, - внезапно приказала она, - я хочу говорить с вами, а не с вашими шляпами! Мальчишка, ты тоже! - а ее эмоции, как и голос, прямо-таки сочились от злости.