- Сейчас полчетвертого утра.

- Ясно. Кофе хочешь?

- Нет, сядь. – Когда я остановилась на полпути, вопросительно изогнув брови, Куки упрямо стиснула челюсти: – Говорю тебе, нам надо поговорить.

- Дело в усах, которые я нарисовала тебе, пока ты спала? – Я медленно опустилась на диван, не сводя с нее настороженного взгляда. На всякий случай.

- Нет. Дело в наркотиках.

У меня отвисла челюсть. Зубная щетка чуть не выпала.

- Ты подсела на наркотики?

Куки поджала губы:

- Нет. Ты.

- Я подсела на наркотики? – ошалело спросила я. А я и не знала.

- Чарли, - сочувственно проговорила она, - сколько ты уже не спишь?

Я вздохнула, хотя скорее всхлипнула, и посчитала на пальцах.

- Дней тринадцать. Около того.

Ее глаза изумленно распахнулись. Когда смысл моих слов дошел до Куки, она спросила:

- И ты ни на чем не сидишь?

Я вынула изо рта щетку.

- Разве что на зубной пасте.

- Тогда как тебе это удается? – Она подалась вперед, беспокойно сдвинув брови. – Как ты можешь не спать столько дней подряд?

- Не знаю. Просто не закрываю глаза.

- Чарли, это невозможно. И наверняка опасно.

- Вовсе нет, - заверила я ее. – Я пью тонны кофе. И вряд ли когда-нибудь усну за рулем.

- Кошмар какой-то. – Куки уронила лицо в ладони.

Улыбнувшись, я засунула щетку обратно в рот. От людей вроде Куки сложно отделаться. Непоколебимая. Верная. Таких трудно сбить с толку.

- Солнце, я не такая, как ты. Помнишь?

Она снова сосредоточилась на мне.

- Но ты все равно человек. Только потому, что ты быстро исцеляешься, видишь мертвых и обладаешь уникальной способностью вызывать в самых обычных людях желание тебя убить…

- Он ужасно зол на меня, Кук. – Я опустила голову, чувствуя, как подбирается печаль.

Куки помолчала, обдумывая мои слова, а потом сказала:

- Расскажи мне подробно, что происходит.

- Ладно, но сначала кофе.

- Сейчас полчетвертого утра.

Десять минут спустя у нас обеих было по чашке шедеврального кофе. Я рассказывала о своих снах, если их можно так назвать, неудовлетворенной разведенке, в чьих глазах появилось мечтательное выражение. Она уже знала о том, что я связала Рейеса, но не знала, что я вижу во сне. То есть не обо всем. Только что я рассказала ей о своей последней «встрече» с богом Рейесом, который был рожден в адском пламени и создан из красоты и греха, сплавленных вместе обжигающим жаром чувственности.

Обмахиваясь ладонью, я посмотрела на Куки.

- Так он был в…

- Ага, - перебила я.

- И он поставил твою ногу на…

- Ага. Думаю, чтобы облегчить себе доступ.

- Обалдеть. – Куки положила руку на грудь.

- И снова ага. Было круто. В смысле, когда он меня трогал, целовал и гладил в самых удивительных местах.

- Он тебя целовал?

Я покачала головой:

- Ну, не сегодня. Хотя иногда целует. Самое странное – он не хочет приходить. Не хочет быть со мной. Но стоит мне закрыть глаза, он тут как тут. Неистовый. Сексуальный. Злой как черт.

- Но он взял и поднял твою ногу на…

- Куки, - я взяла ее за руку, вынуждая сосредоточиться, - давай уже проедем эту часть.

- Да. – Она моргнула и тряхнула головой. – Ты права, извини. Теперь я, конечно же, понимаю, почему ты не хочешь переживать ночь за ночью такой страшный стресс.

- Но я вообще не отдыхаю! Просыпаюсь еще более изнуренной, чем, скажем, три минуты назад. И он на меня жутко злится.

- Ну, ты же связала его на веки вечные.

Я вздохнула:

- Ни о какой вечности и речи нет. В смысле я могу все исправить. – Я решила умолчать о том, что уже пыталась и, к несчастью, ничего не добилась. – Я выясню, как его освободить. Как думаешь?

- Ты меня спрашиваешь? – поразилась Куки. – Это твой мир, солнце. Я всего лишь невинный свидетель. – Она посмотрела на настенные часы.

Как всегда, я удивилась самой себе, забеспокоившись о своем ближнем:

- Тебе надо вернуться в постель. – Я забрала у нее чашку и пошла в кухню. – У тебя добрых два часа до того, как разбудить Эмбер в школу.

Эмбер – двенадцатилетняя дочь Куки, хотя я дала бы ей все тридцать.

- Я только что выпила чашку кофе.

- Можно подумать, тебе это когда-нибудь мешало.

- Верно. – Куки поднялась и пошла к двери. – Кстати, звонил Гаррет. Кажется, у него для тебя дело. Сказал, утром будет на связи.

Гаррет Своупс – легальный «охотник за головами». Наверное, именно потому, что он темнокожий, всякий раз, когда он улыбается, создается впечатление, будто его серебристые глаза сияют. И большинство женщин находит это привлекательным. Меня же он целиком и полностью раздражает. Мы с ним пережили несколько жестких стычек, когда он узнал о моих сверхъестественных талантах и пытался заставить меня сознаться в шарлатанстве.

Хотя в большинстве случаев он ничего. В остальном – пусть поцелует меня в зад. Но когда нужно кого-то выследить, он феноменальный профессионал и время от времени бывает суперпуперполезным.

- Дело, значит? – Я была заинтригована. Все же больше пользы по сравнению с тем, чтобы день за днем бить баклуши. – Может, съезжу к нему и поговорю с глазу на глаз.

- Пятнадцать минут пятого, Чарли.

На моей физиономии расплылась широченная улыбка.

На лице Куки опять появилось мечтательное выражение.

- Можно мне с тобой?

- Нет. – Я вытолкала ее за дверь. – Тебе нужно поспать. Кто-то должен быть в здравом уме в рабочее время. И это точно не я, барышня.

Примерно через пятнадцать минут, одетая в пижаму с надписью «Сочная» и розовые тапочки с кроликами, я стучала в дверь Гаррета Своупса, подозревая, что, видимо, умерла по дороге сюда. Я до такой степени устала, что не чувствовала себя живой. Пальцы онемели. Губы опухли. Глаза высохли, и единственной целью превратившихся в наждачную бумагу век было бесить меня и высасывать последние капли желания жить.

Да, скорее всего я уже умерла.

Почувствовав, как по спине побежали мурашки, я снова постучала. На краю сознания забрезжила слабенькая надежда, что гипотетическая смерть освободит меня от сверхъестественных обязанностей, заключавшихся в том, что через меня могли пройти умершие, которые не перешли сразу. Будучи единственным ангелом смерти по эту сторону вечности, я оказывала неоценимую услугу обществу. Человечеству. Всему миру!

Дверь распахнулась, явив моему взору угрюмого сыщика по имени Гаррет, смотревшего на меня со злостью, которую я затрудняюсь описать. А это значило, что я, видимо, все-таки не умерла. С виду у Гаррета было похмелье. С похмелья он вряд ли видел розовых слонов, а мертвых и подавно.

- Чего тебе? – не без труда прорычал он сквозь зубы.

- Мне нужен ибупрофен, - бесстрастно и безразлично ответила я.

- Лечиться тебе нужно. – Удивительно, что я его понимала, потому что зубы он так и не расцепил. 

- Мне нужен ибупрофен, - нахмурившись, повторила я на случай, если он не расслышал с первого раза. – И я не шучу.

- Я тоже.

- Но я не шутила первая.

Громко вздохнув, Гаррет отступил и жестом пригласил меня внутрь пещеры летучих мышей. Я глянула вниз на тапки с кроликами, молча умоляя их прыгнуть вперед, когда Гаррет вдруг сунул палец за пояс моих «сочных» штанов и втянул меня в квартиру.

Это помогло. Придя в себя, я прошла по ковру прямо к кухонным шкафчикам, по пути щелкая выключателями, включая свет.

- Ты в курсе, который час? – поинтересовался Гаррет.

- Не особенно. Где ты хранишь свои самые законные на свете лекарства?

Меня донимала головная боль. Наверное, после того, как по пути сюда я врезалась в телефонный столб.

Холостяцкая берлога Гаррета оказалась намного опрятнее, чем я ожидала. Повсюду бежевое и черное. В поисках аптечки я открывала шкафчик за шкафчиком, ящик за ящиком. И везде только стаканы, тарелки, миски. Ладно.