Много сил и времени отнимали дети. Сколько они насмотрелись грязи и сколько испытали горя. Тут и гибель отца, прямо на их глазах, тут и издевательства и клетка камеры. Она настояла, чтобы то, что будут творить с ней бандиты, не видели дети. Её они не видели, но вот, что творили ублюдки с другими женщинами, осталось неизгладимой раной в их детских душах. Девчонки оставались девчонками и даже в такой ситуации старались сохранить лицо и собственное достоинство. Что сказать, воспитание сказывалось и теперь они даже пытались пристыдить мать из-за того, что она как служанка не отходит от постели, не приходящего в сознания маленького мальчика, явно не благородного происхождения, ведь рядом достаточно женщин низкого происхождения, которые всю заботу могли бы взять на себя. Пришлось малость промыть мозги этим малолетним глупым курицам, не делающих различие между воинами, что спасли им жизни и всеми прочими. Жёсткий разнос она устроила девчонкам, но..., они, может быть, и поняли, что не правы, но внутреннее сопротивление не давало признавать свою не правоту.
На удивление Жуль легко отнёсся к больному мальчику. Никакой ревности лишь не поддельный интерес и любопытство. Что сказать, приключения, выпавшие на долю детей, с одной стороны принесли немало горя и потерь, а вот с другой научили смотреть на жизнь вокруг по-другому, научили ловить моменты счастья и то, что раньше воспринималось как обыденность, теперь же вызывало волну удовлетворения и неподдельного счастья. Тут и простая еда, но вволю, возможность помыться, и просто ощущение свободы. Но вот гнёт того, что ты должен кому-то за свою свободу давило на душу. Но чем платить? Она попыталась заплатить канну телом, но не тут-то было. Хэрн выгнал её из своего ложа-подстилки, куда устроился отдыхать. И орки тоже не восприняли попытки спасённых женщин скрасить им ночное время. Такое отношение и пренебрежение к себе вызвало не понимание и обиду, но потом...
Как выразился Хэрн, ему нужна душа, чтобы иметь возможность греть самому и согреваться душой, а уподобляться насильникам он не хотел...
Только на следующую ночь удалось пристроиться около дремлющего канна. Ничего не было между ними, только чувство защищённости и тепло.
Ей повезло, похоже, и орки и канн приняли её в свою стаю. Признали равной, и в то же время признали равными и её детей. На проказы девчонок Луи только морщился, а вот Гных, его правая рука и его помощник, радостно улыбался. Момент, когда очнулся малыш, Марьян не застала, занималась караваном, а потом начался ужас...
Мёртвые тела разбойников поднялись и целенаправленно, медленно растянувшись в кольцо, по кругу выжимали живых в помещения подземелий. Не так страшно было смотреть на мёртвые тела ублюдков, но вон шлейф страха, что шёл впереди толпы нежити, заставлял бежать от них сломя голову. И снова умелые действия орков, грамотное, без паники отступление, организация обороны, принятие мер к организации жизни скопившихся в подземельях людей. Уверенностью своей, с какой действовали орки, успокаивали и остальных. Женщины и дети прекратили скулить и верещать, мужчины взялись за оружие и принялись на лестницах сооружать баррикады. Она сразу проверила на месте ли дети и хотела отправить их в помещение, где находился малыш. Но..., их туда не пустили. Сказали просто, все заняты, не мешайте, а лучше займитесь-ка...
Прошло много времени. Из орков на виду только Волк с напарником, остальные отсутствуют. Дети просочились в помещения занятые орками, но никого там не оказалось. Сын сильно реагировал на приближение нежити и говорил, что чувствует зов откуда-то снизу, из подземелий..., но вдруг как выразился Жуль зов пропал, а потом раздались крики радости и удивления разносящиеся по всем ярусам подземелий... нежить медленно, на глазах бойцов стоящих на наблюдательных постах, погружалась в землю. Не вероятно, но нежить исчезла, а вместе с ней и шлейф ужасного страха, что распространяли вокруг себя мёртвые.
А потом появился Гных с малышом на руках...
- малыш! Что с ним? - от удивления я сама не своя вскочила на ноги с подстилки, где сидела вместе с детьми. - Он ранен?
- не знаю, похоже просто много сил потерял... - ответил на автомате Гных, а потом вдруг испугано замолчал.
Та-ак!! Похоже, проговорился орк, а раз испугался, то проговорился о чём-то очень существенном.
- ты пригляди за ним, он вроде в сознании, только от слабости говорить не может. Хорошо?
- конечно Гных!
- и приготовьте ещё одну лежанку, мы сейчас Хэрна принесем, он тоже без сознания!
- он ранен? - почему-то испугалась я за канна.
- да нет вроде, но кое-что произошло..., - похоже, Гных сам не знает, как объяснить, вернее всё он знает, только правду говорить не может, или не хочет, а скорее всего ему просто командир запретил.
- все хоть живы? - спросила я
- не беспокойся, на этот раз обошлось без крови..., хотя не понятно, что бы было лучше... - туманно ответил Гных. - я скоро!
Малыш с прикрытыми глазами лежал на подстилке. Так, подушечку под голову.
- Заза подай одеяло. - сказала я старшей дочери. Старшей потому, что родилась первой, и теперь именно она отвечает за сестру и брата. - Кристин подай полотенце руки вытереть. Жуль, подготовь лежанку для Хэрна.
- это они, покойников усмирили? - любопытный Жуль вертелся как не нормальный от испытываемых чувств восторга и радости. Видно очень плохо ему было, когда звучал этот странный зов.
- похоже на то! - ответила я, подкладывая подушку под голову малышу.
- а что он, там делал? - задала вопрос младшая, указывая на мальчика. - И он вроде похудел ещё больше. Только куда в его состоянии ещё худеть?
Внимательная у меня дочурка, подметила точно, а это значит мальчик маг. Так мгновенно терять силы и жизненные запасы могут только они, а значит..., вот и объяснения, почему они, то есть орки с Хэрном, так трясутся над малышом. А если малыш в таком возрасте маг, да его ещё и в бой берут и даже на разборки в подземелье потащили, откуда еле живого на руках вытащили, а потом нежить пропала..., значит, малыш сильный маг и упускать такого нельзя... Начала строить планы графиня.
Что говорить, но борьба за магов, да ещё и свободных, идёт по всей империи, да чего там империи, по всему миру борьба не прекращается за обладание одарёнными и закреплением их за своими доменами. А чем она хуже, тем более теперь ей самой управлять имением, а графство это вам не шутки и желающих отхватить от него себе кусок всегда достаточно. А если ещё и канна с орками привлечь, размечталась Марианн...
Хэрна привели под руки уже тогда когда в котле весело булькал бульон, в котором плескались непонятные тесто-мясные изделия. Детям новое угощение, впрочем, как и ей самой, очень понравилось, а получаемый бульон был просто восхитительным.
Хэрн еле стоял на ногах и орки, держащие его под руки, буквально затащили в помещение канна на руках.
Суета, ухаживание, и конечно кормёжка. Хэрн был такой слабый, что пришлось кормить его с ложечки как маленького. Малыш заснул. Всё это время она гладила уставшему ребёнку волосы, на голове перебирая пальцами его жёсткие отросшие пряди. Когда привели Хэрна, малышом занялась старшая, копируя мать, гладила по голове удивительного мальчишку, от чего на его спокойном уставшем лице появилась довольная улыбка. Сестра с ревностью подсматривала за Зазой, помогая матери снимать с канна куртку и доспех.
