Он остановился возле ближайшего кафе, бросил машину и с ходу потребовал виски. Опрокинув в рот сто граммов крепкого напитка, он некоторое время посидел, потом заказал бутылку и ушел в угол кафе. Здесь было пусто, и он мог без помех начать звонить друзьям и знакомым.

Ситуация была непростой. Ладно, если бы надо было просто отбодаться от наезда иной фирмы. Тут у Козлова имелся весьма немалый опыт. За последние годы он выиграл не один арбитраж, а несколько десятков. В том числе массу безнадежных. Но тут вопрос с самого начала был поставлен так, что выхода генеральный директор не видел.

Козлов звонил долго. Он рассказывал, просил разных людей о помощи, ссылаясь на безвыходность ситуации. Чем больше он звонил и говорил, тем яснее понимал, что попал по полной программе.

А утром, когда Козлов продрал глаза под хмурыми взглядами ничего не ведающей жены, зазвонил телефон. С мучительным стоном генеральный директор дотянулся до аппарата.

От вчерашних гостей поступило напоминание о том, что они шутить не намерены. В офисе «Центра Недвижимости» произошло возгорание. Сейчас туда приехали пожарники и начали работу. Руководителя фирмы просили срочно подъехать на место. Скорее всего, как попытался успокоить Козлова человек, звонивший ему, беда произошла в подсобных помещениях. Возможно, сам офис и документация не особенно пострадают. Такое вот напоминание!

Антон ждал Быкова на берегу озера Шарташ.

«Как в шпионском романе, – думал он, медленно бредя вдоль уреза воды. – Странное дело, вроде живем в своей стране, у нас в руках власть и различные инструменты для ее удержания, а приходится играть в шпионов. Почему мы, а не они, прячемся, устраиваем тайные встречи, избегаем возможной слежки? Сколько лет государству, а все еще!..»

Тут Антон подумал, что, собственно, ни в одном еще государстве, когда-либо существовавшем на территории современной России, не удавалось победить преступность. Да и не только в России. В любой стране, название которой всплывет в голове, ситуация не лучше. Почему? Как говорится, двадцать первый век на дворе, а мы все воруем. Где истоки, что лежит в первопричинах этого явления – преступности?

Антон помнил, что им рассказывали на лекциях в институте. Власти и ученые мужи давно пытаются найти объяснения тяге некоторых представителей рода человеческого к воровству и насилию. Выдвинуто много теорий как психологического, так и чисто медицинского характера. Иногда специалисты писали в своих книжках довольно интересные вещи, но куда чаще несли откровенную чушь.

Теперь теория иная. В наши дни ученые считают, что причина этого лежит в самом человеке, где-то на хромосомном уровне. Периодически рождаются индивидуумы, у которых имеется непреодолимая склонность к асоциальному поведению, к совершению преступлений. Эта теория объясняет многое, в том числе и такие факты, с которыми Антон сталкивался еще, например, в армии.

В учебке у них был один парень, который постоянно воровал что ни попадя. Ему не нужно было ничего из этих вещей, он все выбрасывал, а красть не переставал. Это просто болезнь такая – клептомания, как говорят нынешние ученые.

Можно ли победить преступность, хотя бы существенно потеснить ее? Насильственными мерами, конечно же, нельзя. Мало ли примеров в истории человечества! Ворам отрубали руки, публично казнили чиновников, которые брали взятки. Не помогало, да? Возможно, в каком-то проценте случаев такие меры и срабатывали. Если человек сам мог побороть эту непреодолимую тягу, поддавшись чувству страха.

Применять медицинские способы вплоть до хирургического вмешательства? Скорее всего, это пойдет вразрез с международными взглядами на демократичность общества, будет являться покушением на свободу воли.

Воспитывать – вот единственный метод, позволяющий решить проблему. Если корни болезни лежат в психике, то воздействие на нее нужно начинать с самого раннего детства. Надо принять все меры к тому, чтобы болезненная тяга проявилась как можно позже или не проснулась совсем. Можно до бесконечности очень аргументированно ругать Советский Союз, коммунистическую идеологию, но нельзя же напрочь отметать богатейший опыт воспитания подрастающего поколения, накопленный за эти десятилетия.

Антон помнил рассказы мамы, учителей в школе, бабушки о тех временах, когда дети ни дня не оставались без внимания педагогов, представителей тех организаций, которым было вменено в обязанность заниматься воспитанием детей, благотворно влиять на них. Сначала октябрята, потом пионеры и комсомол. Все эти структуры пытались загрузить детей делами, не дать им свободного времени для занятия тем, что им хочется. Они сами придумывали мероприятия, которые что-то воспитывают в детях, что-то им прививают, к чему-то приучают, просто не дают лодырничать, чтобы в голову не лезли всякие дурные мысли. Спортивные секции, кружки, слеты, соревнования, военно-патриотические игры и много чего еще.

В результате большая часть подрастающего поколения становилась людьми социальными, привыкшими к коллективу, к его мнению, к порядку, принятому в нем. А что такое страна? Тот же коллектив, только очень большой. Власть до сих пор не придумала замены тем способам воспитания детей, которые использовались в государственных масштабах. Дети фактически оказались брошенными.

Школа? Не смешите! Что она может, когда дети приходят в нее из своих домов, где только и слышат, что все плохие, кругом дураки и сволочи?!

Что может сделать школьный учитель литературы, если у него из программы, урезанной в несколько раз, прежде всего удалили те произведения русской классики, которые воспитывали нравственность? Детям суют учебники истории, где самым важным событием во всей Второй мировой войне названо сражение у атолла Мидуэй между американцами и японцами. Что говорить об учителях, если у них зарплата самая смешная во всей стране? Вряд ли по-настоящему умные и талантливые люди согласятся получать такие деньги за столь тяжелую работу.

Быков появился неожиданно и стал боком спускаться по склону крутого берега, заросшего густой травой.

Пришел конец философским размышлениям, понял Антон. Сейчас начнется суровая практика сугубо прикладного характера.

– Здравия желаю. Как изволили почивать, господин полковник?

– Веселишься, да? – Хмурый Быков сунул Антону ладонь. – Хорошо, что у тебя такое настроение. А то мне, честно говоря, не до шуток в последнее время.

– Что так? – Антон улыбнулся. – Начальство совсем заело? Так у вас вроде иммунитет к воздействию руководства.

– Если бы!.. Давай-ка вон на бревнышке посидим, а то поясницу что-то ломит. Начальство ничто по сравнению с радикулитом и отложением солей. Хуже только простатит, но пока бог миловал.

Алексей Алексеевич подошел к толстому отесанному бревну, привезенному кем-то на берег, смахнул с него травинки и с наслаждением уселся. Антон смиренно устроился рядом.

– Значит, так, Антон, – глядя на спокойную водную гладь озера, начал Быков. – По моим представлениям, мы имеем дело с системой, а не с рядом случаев.

– Ряд аналогичных случаев – уже система, – Антон пожал плечами.

– Умный, да? Хорошо вас сейчас натаскивают, только не учат начальство слушать и уважать.

– Виноват! – тут же сказал Антон и продемонстрировал попытку вскочить и вытянуться.

– Я не о том. Чужого опыта вы не воспринимаете. Вот ты сейчас сразу нашел способ возразить, а подумал ли перед этим, что начальнику такая мысль пришла в голову не пять секунд назад? Ведь он перелопатил десятки фактов, проанализировал множество ситуаций и данных, уже давно толком не спал и обдумывал эту тему! Нет, ты просто брякнул. Цель при этом у тебя была одна – показать, что и ты не дурак. Какой в этом глубокий смысл?

– Вы меня неправильно поняли, Алексей Алексеевич, – сдерживая улыбку, стал оправдываться Антон. – Я это сказал исключительно ради того, чтобы подвигнуть вас на дальнейшее изложение данной теории. Я вполне лояльно отношусь к вашему опыту, знаниям и занимаемому положению.