- Основательно его запечатали, - озвучил мысль Санджи, - это будет интересно.

  Встречающие стояли под навесом главных ворот, но даже так капли, гонимые бушующим ветром, падали и на них. Но в сравнении с теми, кому пришлось протопать по подвешенному над проливом мосту пару сотен метров, они чувствовали себя отлично.

  Наконец, арестанты вступили на камень крепости. Среди встречающей делегации было два десятка надзирателей, капитан стражи Саджи, сам мастер Муи и двое его помощников.

  - Надеть ошейники, - скомандовал Муи.

  Его помощники тут же приступили к делу. Первым свой ошейник получил тот, что сопровождался обычной командой шиноби. Чунин, сняв с арестанта наручники, тут же развернулся, дав отмашку своим. Команда не дожидаясь никого отправилась в обратным путь. Затем из клеток достали неудачников. Все четверо получили по несложному ошейнику, а заодно...

  - Катон: Тенро! - ладонь помощник ложится на грудь бывшего шиноби, исхудалого небритого мужика, и тот выкрикивает от боли.

  - Катон: Тенро! - вторит второй помощник, и еще один заключенный, тоже невзрачного вида, взревел от боли.

  В это время Муи подошел к скованному, и так же положил руку ему на грудь.

  - Катон: Тенро!

  Пламенная печать окутала тело нового заключенного Крепости Сора но Шита. Заключенный скалится, шипит, но не кричит, терпя обжигающую внутренности боль. Сдерживающая печать. Любая попытка применить чакру - и заключенный тут же вспыхнет, как пропитанный спиртом фитиль. АНБУ тут же снимают с него оковы, намереваясь забрать их с собой. Дорогой артефакт, все же. Стягивают маску. В глаза Муи тут же уставился высокий голубоглазый блондин с темной кожей.

  - Это ты поставил на меня печать? Молись, с*ка!

  Муи с места врезал коленом в живот наглецу. Такие угрозы он слышал тысячу раз, и совершенно не был впечатлен.

  - Катон: Тенро!

  Печать получает молодая девушка, похоже - гейша. В прошлом. Но достаточно красива, так что, возможно, сумеет неплохо устроиться здесь. Получив печать, она болезненно стонет, падая на влажные камни. Им еще повезло, что одежда насквозь сырая, это несколько ослабляет боль.

  - Катон: Тенро!

  Последним получает печать калека. Правая рука заканчивается чуть ниже локтя. Молод, очень хорошо сложен. И на печать не реагирует никак. Отстраненное лицо, ничего не выражающий взгляд. АНБУ и данкаи уходят обратно по мосту, а Муи отходит к воротам замка.

  - Этот замок принадлежит моему клану. Здесь я устанавливаю правила. Мне не важно, кем вы были раньше. Здесь вы - куски дерьма. Печать, что на вас поставили, обеспечит ваше послушание. Воспользуетесь чакрой - сгорите заживо. Попытаетесь сбежать из крепости - сгорите заживо. Вызовите недовольство одного из членов моего клана или меня...

  Блондин поднялся, сплевывая:

  - Ты у меня будешь гореть заживо, тварь.

  Муи закрыл глаза.

  - Санджи?

  - Да, мастер Муи.

  Капитан стражи сноровисто подскочил к блондину и, схватив за горло, и начал вдумчиво бить. Блондин вначале даже попытался как-то блокировать удар, но инстинктивная попытка использовать чакру обожгла болью, а без нее он был медлителен. Капитан стражи бил быстро, и совершенно отстраненно, будто подписывал бумажки. Через несколько ударов блондин уже едва стоял, а затем просто лежал, пытаясь как-то закрываться от ударов. Калека и ухом не повел, а вот остальные с ужасом смотрели на блондина.

  - Вы все принадлежите мне. Если кто-то из вас умрет - мне за это ничего не будет, - предупредил Муи, - так что не советую нарываться.

  Избиение закончилось, и два надзиратели подхватили тело и понесли через открывшиеся ворота.

  - На распределение их.

  Дальше мастер Муи лично не участвовал. Через коридоры заключенных провели в каменную пустую комнату с двумя входами.

  - Снять все, кроме надетых вам ошейников, - приказал капитан стражи, - никаких личных вещей.

  Блондина привели в себя, вылив на лицо воды. Кое-как поднявшись, он тоже раздевался, поумерив гонор. быстрее всех разделась девушка, на которой было только простое кимоно. Чуть медленнее управились калека и блондин, в основном потому, что на обнаженную девушку внимания не обращали. А вот два других только на нее и пялились.

  - Подгоните их, - бросил Санджи.

  Надзиратели с удовольствием прошлись по заключенным палками.

  - У вас больше нет имен. Здесь ваши имена - четыре цыфры. Первая означает блок. Вторая этаж. Третья - двузначный номер камеры, - продолжил Санджи, - Распорядок дня. Семь часов - подъем, построение и перекличка. Восемь часов - завтрак. От завтрака и до обеда ваше время зависит от корпуса. Час дня - обед. С обеда и до ужина ваше время зависит от корпуса. Шесть часов - ужин. После ужина построение, перекличка и душевая. Затем вы возвращаетесь в камеры. В девять отбой. Правила. Никаких личных вещей. Только ошейник и комплект одежды. В камере не должно быть ничего. Вообще ничего, кроме вашего тела. Остальное вам расскажут в корпусе.

  Санджи повернулся к выходу, откуда уже вышли надзиратели, один из которых протянул ему листок.

  - Итак. Баба - три-два-один-один. Что это значит?

  - Третий корпус, второй этаж, камера одиннадцать, - ответила девушка.

  - Запомни этот номер. Получи одежду и следуй за надзирателем.

  Бывшая гейша получила штаны и простую рубаху, и пошла за одним из надзирателей. А капитан стражи перевел взгляд на калеку. Шрамы, ожоги, отрубленная рука. Это было странно. Насколько ему было известно, среди этих пяти должен был быть тот, кого называли Кьюджин. Но блондина он уже сам проверил. Гонора много, а вот силы маловато. Да, печать, превращающая даже привычный тай в форменным мазохизмом. Но ходил слух, что Кьюджин - если не великий мастер Таяджицу, то где-то очень близко. Блондин отпадал. Но этот калека? Парень, молодой. По возрасту - максимум чунин. Слухов про Палача было много, но вот о возрасте - ни одного. Да и о внешности тоже. Мол, носил этот палач костюм, и биджу его пойми, как он на самом деле выглядел. Одно точно известно - не баба. Так что гейша тоже отпадала. Неужели кто-то из этих двух? Санджи перевел взгляд на два недоразумения, что по ошибке назывались шиноби. Маскировался? Нет. Можно изобразить многое, но эти двое... А вот калека подходил. Лицо... Маска, а не лицо. Тело. Сильное, подтянутое. И, возможно, именно из-за потери руки его и поймали? тогда почему такое слабое охранение? Странно это все.

  - Калека, - парень перевел взгляд на капитана, просто пустой взгляд, - один-три-девятнадцать. Получи одежду и топай.

  Парень получил одежду и легко облачился в нее. Отсутствие второй ладони ему совершенно не мешало.

  - Стоп. В лазарет его. Ожог на руке слишком свежий.

  Надзиратель кивнул, и повел заключенного один-три-девятнадцать в лазарет.

  Муи вернулся в свой кабинет, где обнаружил неожиданную гостью. Девушка со светлыми, почти белыми волосами, заняла одно из удобных кресел, и была полностью поглощена уходом за своими ногтями. Странное занятие для весьма неплохой куноичи с боевым прошлым.

  - Рьюзецу? Мне казалось, во время работы у вас нет времени покидать...

  Девушка перевела на него взгляд необычных серых глаз с серыми же зрачками.

  - Эксперимент закончился. Тем же, чем и всегда, так что у меня появилось свободное время. Да и постоянно сидеть в этом вонючем месте - так утомительно.

  Муи выдохнул. Результаты работы его не устраивали, но от него сейчас ничего не зависело.

  - Что собирается делать Казан?

  - Подбирать новый материал, - пожала плечами девушка, - Как? Есть интересные новички?

  Муи кивнул:

  - Есть. Но в этот раз я тебя не пущу.

  - М-м? - девушка удивилась, - есть что-то особенное?

  - Да. Слух прошел, что среди последних заключенных тот, кого зовут Кьюджин.

  Но Рьюзецу рассмеялась, махнув рукой:

  - С каких пор ты веришь в сказки, Муи? Он - миф. Выдумка. Собрали все слухи за последние годы, и приписали их одному вымышленному шиноби, только и всего.