Я просто качала головой от свалившейся на меня информации. Хотя можно, наверное, было догадаться…

– Еще вопросы есть о причинах отправления в плавание этим составом? – начальник службы безопасности посмотрел на Володю, потом на меня.

– Лана.

– Конечно, мы знали, что она на яхте. Ну что бы я был за начальник службы безопасности, если бы этого не знал? Просто было интересно посмотреть, как будут развиваться события. Что они устроят с Ангелиной. Ведь скучно же хозяину, поймите! Он уже в жизни все попробовал, как и другие люди в его положении. Хочется каких-то необычных развлечений, люди за них огромные деньги готовы платить, а что может быть занимательнее разворачивающейся перед глазами борьбы женщин? За мужчину, за положение, за деньги… Галтовский, кстати, подумывает какие-то реалити-шоу делать, в которых именно женщины за что-то или кого-то борются. Тут же самые низменные инстинкты вылезают.

– Поэтому на яхте и натыканы везде камеры? – уточнила я. – Чтобы, может, использовать все, тут происходящее, в каком-нибудь шоу?

– Камеры натыканы, как вы выразились, в первую очередь в целях безопасности Галтовского, за которую я отвечаю. Я должен знать, что происходит на яхте.

Начальник службы безопасности улыбнулся своему сотруднику, который постоянно следил за выводящимися на висевшие на стене экраны картинками с разных частей яхты.

– Но да, на основании этого плавания может быть снят телесериал, художественный фильм, написан роман. Ведь первым делом нужно собрать материал. Писателю и сценаристу иногда просто не придумать того, что вытворяют люди! Что вдруг всплывает в процессе какой-то борьбы! Знаете, ко мне за помощью недавно обратился мой однокашник. Там драка была за «убитую» двухкомнатную «хрущобу» родителей, причем не на жизнь, а на смерть. Он хотел, чтобы я ему помог купить посмертную экспертизу о невменяемости матери, которая при жизни составила дарственную на дочь, сестру моего однокашника. Причем свое жилье есть и у брата, и у сестры! Судились три года, потратили немереное количество денег, про нервы не говорю, про количество выплеснутой злобы – тоже. В результате квартиру все равно продали, хоть расходы на юристов оплатили, осталось совсем немного. Но больше не общаются и, вероятно, общаться не будут никогда. Родные брат и сестра, в детстве и юности были очень дружны. Ну а когда на кону миллионы, и не рублей… Я, кстати, не предполагал, что Лана скинет Ангелину за борт. И Роман Борисович не предполагал. Но что случилось, то случилось.

Виктор улыбнулся и посмотрел на нас.

– Идите спать, ребята, – сказал он. – День был тяжелый. Завтра будет не менее трудный.

– А что ожидается завтра? – спросила я.

– Наступит завтра – тогда и узнаете.

– Завтра мы можем сюда прийти? – спросил Володя. – Хотелось бы кое-какие записи просмотреть. И получить в подарок.

– Получишь. Ты обязательно получишь. Галтовский тебе вообще собирался конкретное предложение делать, как ты, наверное, догадался.

Спала я в одном помещении с детьми Бардашевича. Маргарита спросила, нужна ли она мне, смотрела так умоляюще, что я махнула рукой. Пусть устраивает личную жизнь. Она убежала, пообещав завтра днем сидеть с детьми столько, сколько нужно.

Володе я сказала, чтобы не приходил: не до занятий любовью мне. С детьми вроде бы все было в порядке, мне на самом деле удалось поспать. Утром пришла Маргарита с довольным видом, я отправилась завтракать, там встретилась с Володей, и мы после завтрака пошли смотреть записи, сделанные во время плавания. Мне просто было любопытно.

В каюте с многочисленными экранами мы опять застали начальника службы безопасности Галтовского, который как раз занимался просмотром какого-то «сюжета».

Но мы с Володей посмотреть ничего не успели: у Виктора на боку запищала рация. Его прибор отличался от выданного мне – по этой рации можно было разговаривать.

– Подходят? – уточнил он. – Отлично! Выхожу встречать.

Виктор отключил связь и посмотрел на нас с Володей.

– Пойдете со мной встречать боевые российские корабли? – спросил он. – Записи никуда не денутся.

– Откуда тут российские боевые корабли? – пораженно спросила я.

– Так, я за камерой, – мгновенно отреагировал Володя и вылетел из каюты, забыв обо мне. Работа у этого мужчины была и всегда будет на первом месте.

Мы с Виктором вышли на палубу, на которой уже стояли несколько человек из обслуживающего персонала, также вышел политик Ледовских и Вася с любимой супругой.

– И чего это у нас тут за парад? – пробасил известный боксер.

К нашей яхте двигались два довольно больших (на мой дилетантский взгляд) военных корабля. По виду я не могла определить, крейсеры это или эсминцы, или десантные, или еще какие-то корабли. Я вообще не знаю, какие корабли есть на вооружении у нашего ВМФ! Но точно были не авианосцы и не вертолетоносцы из-за отсутствия на палубах этих машин. Кстати, вертолет на олигархической яхте ни разу не использовался – по крайней мере, во время этого плавания. И я не слышала, чтобы в команде был отдельный вертолетчик, но, может, Виктор или кто-то из его подчиненных умеет управлять этой машиной? А то и сам Галтовский?

Но что российские боевые корабли делают в середине Атлантического океана? Я бы не удивилась, если бы мы встретили наш торговый корабль, хотя наши моряки вроде бы ходят под флагами других стран, как, впрочем, и большинство судов, но военные? Теперь я знала, что Совет Безопасности ООН еще в 2008 году принял резолюцию, разрешающую использовать военно-морские и военно-воздушные силы для борьбы с пиратством в зоне Сомали, и в боевом патрулировании принимали участие порядка десяти российских судов. Но это же не зона Сомали! Конечно, это международные воды, но что здесь делает наш флот?! Хотя вроде бы американские суда шныряют по всему Мировому океану. Теперь и наши решили последовать их примеру, обозначив свое присутствие?

Пока я рассматривала приближающиеся к нам корабли, начальник службы безопасности отошел в сторону и тихо с кем-то разговаривал, причем вроде бы одновременно и по рации, и по спутниковому телефону. Да, точно. Значит, переговаривается с кем-то на одном из кораблей, а потом отдает соответствующие приказы своим подчиненным на этой яхте? Интересно, что теперь будет?

А ведь он их ждал… Я вспомнила его фразу в каюте, куда поступают изображения со всех камер видеонаблюдения: «Подходят? – уточнил он. – Отлично! Выхожу встречать».

Или Виктор знал, как вызвать российских моряков, если потребуется помощь? Ведь они с Галтовским ждали нападения сомалийских пиратов под командованием отца Ангелины. Может, еще ждали каких-то нападений. И начальник службы безопасности на всякий случай подстраховался.

Пока я раздумывала над этим, Виктор снова подошел ко мне и тронул за плечо.

– Вам придется кое-кого зашить или еще какую-то помощь оказать, – сказал он с самым серьезным видом. – Сходите за инструментами, пожалуйста.

– Где оказывать?

– Вон на этом корабле, – он кивнул на одного серого монстра, подходившего все ближе и ближе. – Врачи просто не успевают.

– Много раненых? – во мне включился врач.

– Не много, но есть. Нетяжелых. Я сказал, что вы не хирург, но они говорят, что там что-то простое.

Я побежала к своей каюте и по пути столкнулась с Володей, который выбегал с готовой к действию аппаратурой. У каждого из нас была своя работа.

Потом меня переправили на военный корабль над морской бездной (было страшно!), военный врач, как раз освободившийся после очередной операции, сказал, что нужно заняться «другими молодчиками», потому что он в первую очередь оказывает помощь нашим морякам.

Мне достались типы, раньше трудившиеся на колумбийского наркобарона. Хорошо, что я не знаю испанского! Какие-то потоки мыслей до меня долетали даже без напряжения с моей стороны (типам не требовалось давать наркоз), я улавливала общий настрой, отношение в целом. А я ведь могу в какой-то мере понять человека, даже не зная его родного языка! В особенности если его обуревают сильные эмоции. Эти типы, конечно, были не рады оказаться в плену. Наши моряки простреливали им руки или ноги, но, похоже, старались никого не убить. В общем, все будут жить. Но руки или ноги все равно прострелены…