На островах Тонга бытует верование, что если кто-либо прикоснется к вещам верховного вождя, а затем без очистительного обряда к своей пище, то обязательно умрет. Один из вождей племени на Новой Гвинее бросил на краю дороги остатки своей трапезы. Проходивший мимо туземец съел их. Но не успел он покончить с едой, как ему сообщили, что съеденная им пища принадлежит вождю. «Я хорошо знал несчастного преступника, — пишет Фрезер. — Это был человек замечательного мужества, покрывший себя славой в межплеменных войнах. Но как только роковая весть достигла его ушей, у него начались исключительной силы судороги и спазмы в животе, которые не прекращались до самой смерти, последовавшей па закате того же дня. Однажды причиной смерти нескольких людей явилось огниво вождя, которое тот потерял. Найдя его, несколько мужчин зажгли с его помощью свои трубки, а узнав, кому оно принадлежит, умерли от ужаса».
Всемирно известный врач А. Швейцер рассказал о молодом. здоровом африканце, который умер в госпитале от паралича дыхания поело того, как он случайно, садясь на пирогу, раздавил паука, считавшегося священным животным его племени.
Во многих литературных источниках случаи смерти при опосредованном воздействии колдунов и нарушениях табу объясняются суеверным страхом. Исследования этнографов показывают, что люди, стоящие на более низких ступенях цивилизации, постоянно испытывают чувство страха перед духами, колдунами и природными стихиями, Французский этнограф Леви-Брюль в книге «Сверхъестественное в первобытном мышлении» приводит высказывание эскимосского шамана Ауа: «…мы страшимся духа земли, который вызывает непогоду и заставляет нас с боем вырывать пищу у моря и земли… мы боимся нужды и голода в холодных жилищах из снега… мы боимся болезней, которые мы постоянно встречаем вокруг себя».
Конечно, мистически настроенный человек, узнав, что его околдовали или он съел табуированную пищу, нашел на своем поле завитку, может испытать страх с целым комплексом вегетативных реакций (учащенно пульса, дыхания и т. д.). Известны случаи, когда отрицательные эмоции были причиной скоропостижной смерти. Вот как описывает А. С. Пушкин смерть отца Дубровского, когда он увидел через окно своего обидчика Троекурова, въезжавшего во двор усадьбы: «Он узнал Кирилла Петровича, и ужасное смятение изобразилось на лице его: багровый румянец заступил место обыкновенной бледности, глаза засверкали, он произносил невнятные звуки… Больной указывал пальцем на двор с видом ужаса и гнева. Он торопливо подбирал полы своего халата, собираясь встать с кресла, приподнялся… и вдруг упал. Сын бросился к нему, старик лежал без чувств и без дыхания…»
Такая скоропостижная смерть чаще всего возникает вследствие кровоизлияния в мозг или инфаркта миокарда у людей в пожилом возрасте, а также у страдающих хроническими сердечно-сосудистыми заболеваниями. Отрицательное эмоциональное переживание является не причиной, а только толчком, ведущим к развязке.
Но ведь этнографы ведут речь о физически здоровых людях, которые храбро сражались в боях. Заметим, что боевые действия нередко вызывают страх, шоковое состояние и т. д. Но в литературе не описан случай, чтобы кто-то в бою умер от страха.
Для того чтобы умереть от забитого колдуном гвоздя в статуэтку, от его заклинания или от случайно раздавленного наука, нужна глубокая вера, убежденность, что то или другое событие приведет к смерти. В племенах люди глубоко верят в духов и сверхъестественные способности колдунов. По свидетельству этнографов, колдуны одним своим ведом наводят ужас на местных жителей. Фрезер по поводу случая, приведенного нами, пишет, что «если бы какой-нибудь вольнодумец — пакеха (то есть европеец) посмел бы утверждать, что причиной его смерти было не табу вождя, которое перешло на него через пищу, его выслушали бы с чувством презрения к его невежеству и неспособности понимать очевидные и прямые доказательства».
Группа врачей Копенгагена в конце прошлого века в целях проверки влияния внушения на физиологические процессы обратилась к властям за разрешением умертвить приговоренного к смерти преступника не обычным способом, как практиковалось тогда, а путем вскрытия вен. Просьбу удовлетворили. Заключенному сообщили, какая казнь его ждет. Ему завязали глаза, сделали незначительные надрезы на руке и по ним пустили струю теплой воды, которую заключенный принял за обильное кровотечение. Одной уверенности в том, что он истекает кровью, оказалось достаточно, чтобы тело его покрылось холодным потом и наступила смерть.
Интересный случай произошел в начале нашего века.
Надзиратель парижского лицея своим поведением вызвал к себе ненависть со стороны студентов, и они решили отомстить ему. Несчастного схватили, привели в полуподвальное помещение и в масках стали производить суд над ним. Выступил «прокурор», который от имени всех-студентов обвинил его в «злодеяниях», перечислив все его преступления. Суд, здесь же заседавший, приговорил его к обезглавливанию. Принесли плаху, топор, осужденному объявили, что ему остаются только три минуты на то, чтобы покончить все земные счеты и приготовиться к смерти. По прошествии этого срока ему завязали глаза. Затем его принудили стать на колени и положили голову на плаху. Один из участников этой жестокой забавы нанес ему удар полотенцем. После этого присутствующие с хохотом предложили ему подняться. К их великому удивлению и испугу, приговоренный не двигался с места: он был мертв.
Зададимся вопросом: откуда могла появиться уверенность у Джеральда Мартина из рассказа Кристи, что он отравлен?
Применяя насилие к другим, он, видимо, был убежден, что оно может быть применено и к нему. Помимо слов жены, определенную роль несомненно сыграла «пустышка» — выпитый кофе с «привкусом». Агата Кристи в своем рассказе указывает на то, что Джеральд страдал пороком сердца. Все вышесказанное делает ее рассказ с психофизиологических позиций совершенно правдоподобным.
В конце 1890-х годов известный лондонский журнал «Ланцет» сообщил о случае, относящемся к нашей теме. Молодая женщина, желая покончить с собой, проглотила порошок от насекомых. Она легла в постель, где ее несколько часов спустя нашли мертвой. При вскрытии тела найденный в желудке и не успевший еще всосаться порошок был подвергнут химическому анализу. Исследование установило, что выпитый порошок абсолютно безвреден для человеческого организма. Смерть крепкой и физически здоровей женщины была вызвана лишь уверенностью в том., что она приняла смертельный яд.
И все же приведенные примеры, к счастью, встречаются не так уж часто. Но неожиданно в XX веке они предстали перед учеными в совершенно ином ракурсе.
Нами рассказывалось о трагическом рейсе судна «Титаник». Первые суда подошли к месту катастрофы через три часа после того, как пароход исчез под водой. Поразило то, что в спасательных шлюпках уже было много умерших и сошедших с ума.
Статистика свидетельствует, что на всем земном шаре терпят бедствие на воде ежегодно 200 000 человек. Примерно 1/4 часть идет ко дну одновременно с кораблем, а остальные высаживаются на спасательные средства.
Из физиологии известно, что человек может обходиться без воды в течение 10 суток, без пищи — до 30 дней. Однако 90% жертв кораблекрушений, находящихся на шлюпках и плотах, гибнут в первые три дня.
Долгое время причина гибели людей на море в столь короткий промежуток времени оставалась не вполне ясной.
А. Бомбар считает, что, когда корабль тонет, человеку кажется, что вместе с кораблем идет ко дну весь мир, уходят все его мужество, разум. И даже если он найдет в этот миг спасательную шлюпку, он еще не спасен. Окутанный ночной тьмой, влекомый течениями и ветром, трепещущий перед бездной, боящийся и шума и тишины, он за какие-нибудь три дня окончательно превращается в мертвеца. Потеряв веру в спасение, человек гибнет.
Об этом красноречиво говорит жестокий эксперимент, поставленный войной. В Баренцевом море 2–5 июня 1942 года немецкой авиацией и подводными лодками был разгромлен большой конвой наших союзников по войне. Экипаж торпедированного английского судна «Халтлбюри» высадился на два спасательных плота и полузатонувшую шлюпку. Все они были разбросаны ветром в разные стороны. К первому плоту, на котором находился второй помощник Гарольд Спенс, подошла всплывшая немецкая подводная лодка, для того чтобы узнать название потопленного судна и какой груз в нем находился. Получив информацию, немцы указали потерпевшим бедствие направление к ближайшему берегу, сообщили, что до берега всего три мили. Морякам же, находящимся на втором плоту и в шлюпке, немецкие подводники ничего не сообщили. И они довольно быстро стали умирать. Вот что записал в своем дневнике третий помощник Форт, находящийся в шлюпке: «Ребята умирали один за другим… Все они умерли в течение первых двух часов… Все умирали одинаково: сначала становились сонными, постепенно теряли сознание, затем стекленели глаза, и наступал конец. Смерть, слава богу, наступала без мучений… Джеффри Диксон (он умер одним из первых) примерно после часа пребывания в шлюпке начал сходить с ума: он все время бессвязно бормотал, что никакой надежды на спасение нет и что все должны умереть… Сиббим был следующим. Внешне он вол себя спокойно, большее время молчал, он просто потерял всякую надежду на спасение. Он сидел в самом носу и меньше других находился в воде, но все равно умер. Сначала стал сонным, а через несколько минут я заметил, что он уже мертв».
