«Неужели человек с такой прекрасной внешностью действительно мог совершить убийство? И если да, то почему он это сделал?» — этот вопрос без конца крутился в голове у Мел, когда она сидела рядом с Дэвидом в его «ягуаре», уставившись в окно.
Уже темнело. Они ехали мимо плоских пастбищ, где коровы щипали траву и дневные хищные птицы переваривали свой ужин в ветвях кривоствольных дубов, растущих вдоль дороги.
Мел украдкой взглянула на Дэвида. Он на самом деле выглядел старше своего возраста. На суперобложке одной из его книг она прочитала, что он родился в пятьдесят шестом году (стало быть, Клэйтон был гораздо моложе, чем она предполагала), что свой первый роман опубликовал в возрасте тридцати лет и с тех пор выпускает на книжный рынок один бестселлер за другим, входя в число самых высокооплачиваемых авторов страны. О тюремном заключении не было сказано ни слова, как, впрочем, о жене и о каком-то загадочном убийстве. Может быть, Бак все-таки ошибся?
Совершенно неожиданно для Мелани Дэвид повернул голову и посмотрел на нее. Она не успела отвести глаза, поэтому ей пришлось выдержать его долгий испытующий взгляд, прежде чем Дэвид снова сосредоточился на дороге.
— Ты так притихла, — произнес Дэвид. Спокойствие в голосе явно было наигранным. — О чем это ты столь напряженно думаешь?
Сначала Мел захотелось придумать какую-нибудь отговорку, но потом она решила высказать всю правду.
— Я думаю о тебе, — смело заявила она. — Вчера кое-кто настоятельно предостерегал меня в отношении тебя, и теперь я думаю, является ли то, что рассказал мне этот человек, глупой сплетней, или речь идет о действительном факте.
Лицо Дэвида передернулось. Его пальцы судорожно стиснули рулевое колесо, так что выступили и побелели суставы.
— Что же тебе нарассказали? — глухо спросил он.
— Ты на самом деле сидел в тюрьме? — выдохнула Мелани.
Дэвид нажал на тормоз так резко, что Мел швырнуло вперед и ее задержал только ремень безопасности. Когда она увидела, что Дэвид завернул «ягуар» на узкую проселочную дорогу, ее охватил страх.
«Спокойно, спокойно», — уговаривала она себя, но это не слишком помогало. Ее охватила паника.
Машина остановилась. Дэвид повернул ключ зажигания, и мотор заглох.
— Стало быть, снова воскресла старая история? — Он откинулся на сиденье и неподвижно уставился в точку перед собой. — Я полагал, что здесь она не будет меня преследовать. Какой идиотизм с моей стороны.
— Я… я думаю, что мне лучше вернуться домой, — прошептала Мелани. Ее голос охрип от страха. Дэвид казался ей сейчас зловещим. Его взгляд, интонации голоса только усугубили ее панику и липший раз убедили в справедливости утверждений Саймона. — Наверное, мы могли бы встретиться в другой раз, когда… когда от меня будет больше толку…
— Прекрати! — взорвался Дэвид. Он пришел в бешенство. — Я все могу вынести, только не твой вид несчастного кролика, трясущегося перед удавом. Я не убивал Лорен, поняла?
— Лорен? — Мелани икнула от страха. Кто такая Лорен? Ах да…
— Лорен Клодфел, — объяснил Дэвид, несколько успокоившись. — Она была со мной помолвлена.
Мелани мечтала оказаться сейчас подальше отсюда, но она понимала: главное — сохранить выдержку. Если она будет раздражать Дэвида, это может привести к самым непредвиденным последствиям.
— Что же случилось? — едва слышно промолвила она, хотя в действительности это ее вовсе не интересовало.
Дэвид вздохнул. Напряжение отпустило его. Он повернулся лицом к Мел и взглянул на нее.
— Мы с Лорен собирались пожениться, — тихо начал он. — Мы были знакомы уже пять лет, но я тогда мало зарабатывал, мне одному едва хватало, однако я не хотел, чтобы моя жена была вынуждена идти работать. — Тут по его лицу промелькнула печальная и в то же время слегка циничная усмешка. — Может, это звучит жутко старомодно, но тоща я рассуждал именно так. К тому же Лорен происходила из очень богатой семьи. У ее отца была хлопкопрядильная фабрика. Я хотел предложить Лорен приличные условия жизни, чтобы она ни в чем не знала нужды…
— Ну и? — поторопила его Мелани, когда он замолчал.
— Однажды все кончилось, — продолжил Дэвид рассказ. — Лорен хотела… Нет, — хрипло шепнул он, замотав головой. — Нет, это не правда. Все на самом деле было иначе, гораздо отвратительнее. Истина всегда отвратительна.
— Говори же, — взмолилась Мелани, видя, что Дэвид не намерен дальше рассказывать. К ней снова вернулся страх, жаркий и удушливый. — Ну пожалуйста, Дэвид, говори. Я с ума сойду, если ты будешь молчать.
Он снова откинулся назад на своем сиденье. Медленно прислонив голову к подголовнику, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Мелани потрясли его слезы, выступившие из-под сомкнутых век.
— Я вырос в Самантосе, штат Алабама, — глухо проговорил Дэвид. — Мой отец пил, а мать была слабой, робкой женщиной, которая день-деньской трудилась на хлопкопрядильной фабрике, а по выходным подрабатывала уборщицей у ее владельца. Когда мне исполнилось тринадцать, она стала брать меня с собой, и я помогал в саду и выполнял всякую черную работу. Тоща я и увидел Лорен, дочь хозяина фабрики. — Он вздохнул. Судорожным движением провел по лицу, но Мелани заметила следы слез, которые он старательно пытался скрыть. — Лорен была прекрасна. Я влюбился в нее по уши. Она, разумеется, не обращала на меня внимания, и я мечтал о ней тайно. Так продолжалось до тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать. — Дэвид опять вздохнул, причинив Мелани почти физическую боль. — Стояло лето. Ты знаешь, как бывает летом в Алабаме? Чудовищно! Жарко, влажно, словно сидишь в паровом котле. Я уже постоянно работал на мистера Клодфела. Лорен страшно скучала. В свои семнадцать она была чертовски хороша, и я по-прежнему сходил от нее с ума. Однажды она со мной заговорила. Я… — Дэвид запнулся. — Ладно, неважно, я был слишком влюблен, чтобы распознать, что она со мной играет. В эти недели я парил как на крыльях. Работал как одержимый, стремился отличиться, чтобы ее отец увидел, что я не такой никудышный парень, как мой папаша. Когда Лорен пригласила меня на вечеринку по поводу своего дня рождения, я вообразил, будто теперь нашей помолвке уже ничто не мешает.
— Ты хотел на ней жениться?
— Да, черт побери, хотел, — жестко сказал Дэвид. — В то время для меня это была самая заветная мечта. Я пошел на вечеринку и встретил там сплошь богатых, знатных господ и их избалованных деток. Они обращались со мной как с последним дерьмом, но мне до этого и дела не было. Для меня существовала только Лорен. Где-то в ходе вечера я попросил ее стать моей женой. Она меня высмеяла.
— И тогда ты…
— Нет! — взвился Дэвид и резко выпрямился. — Я и пальцем до нее не дотронулся. Я чувствовал себя настолько несчастным, что вообще не мог пошевельнуться. Просто стоял неподвижно, а она смеялась надо мной, и вместе с ней — вся эта шайка. Под конец пришел ее отец и вышвырнул меня за дверь. — Дэвид замолчал. Казалось, даже сейчас, много лет спустя, он страдал от того шока. Когда Мелани взглянула в его измученное лицо, она почувствовала в душе жалость и сострадание. — Естественно, на следующий день весь город болтал о моей глупости. Мою мать тотчас же выгнали с работы, мой отец избил меня до полусмерти, и, ко всему прочему, меня стали считать идиотом, деревенским сумасшедшим, над которым каждый имел право потешаться. Так что у меня действительно было много причин, чтобы свернуть этой дряни шею, но я этого не сделал.
— Тогда кто же? — едва слышно спросила Мелани.
— Один тип из ее благородной компании, — ответил Дэвид. — Через два дня после той проклятой вечеринки Лорен нашли внизу у реки. Она не вернулась домой к ужину, и ее отец отправил поисковую группу, которая и обнаружила ее в кустарнике.
— Боже мой! — воскликнула Мелани. Страх отступил. Его место заняли печаль и безграничное участие, которые заставили ее осторожно погладить Дэвида по волосам, но он отстранил руку девушки.
— Само собой разумеется, не прошло и двух часов, как за мной пришли, — продолжил Дэвид свою исповедь. Теперь голос звучал резко, ожесточенно. — Имелась целая куча свидетелей, которые якобы видели, как я преследую Лорен, к тому же эта история на вечеринке — словом, у меня не было ни единого шанса. Судебный следователь отправил меня до слушания дела в тюрьму, там я и остался. Кроме моей матери, ни одна душа не верила в мою невиновность, и под влиянием всех допросов, унижений, обвинений я постепенно и сам уже начал верить в то, что убил Лорен. — Дэвид на минуту замолчал. Голова снова откинулась на подголовник, и он замер, прикрыв глаза. — Самантос — паршивый маленький городишко, а мистер Клодфел — его негласный хозяин. Сама понимаешь, как обращались со мной в окружной тюрьме. Я был уже на грани как физических, так и духовных сил, когда вдруг появился мой защитник, назначенный судом, и сообщил, что установлен истинный преступник. Меня выпустили в тот же день, но по настоянию Клодфела не разрешили вернуться в Самантос.
