От девушки мысли Евгения плавно перешли к истории Параши.

Как и следовало ожидать, легенда об удавившейся актрисе – типичный пример деревенского фольклора. В реальности призраков не существует. В них пристало верить наивной, юной, чистой Катиш, а не образованным взрослым мужчинам. Антонину Афанасьевну сгубил тот факт, что она и в старости осталась ребенком. Бедняжка отнеслась всерьез к глупой шутке, испугалась ее – и в ужасе рванула вниз по крутой лестнице, сломав себе шею. Изображал Парашу, разумеется, Зыкин. Елизавета Николаевна права – не вяжется это ни с важным Куницыным, ни с почтенными старцами Георгием Михайловичем и Прокофием Васильевичем (не говоря уж про алиби первого). Зыкин, изгнанный из университета за передовые взгляды и несущий свет знаний местным детишкам, смеется над мистическими тайнами и жаждет их разоблачения. Вот он и решил показать окружающим, как нелепо верить в привидения. Хотел разыграть всех – а потом объясниться, продемонстрировав торжество разума. Но Антонина Афанасьевна погибла, и ему стало страшно открыть свою вину. Потому он и отказался пойти с Катиш на поминки – от стыда. Все сходится!

Гордый своими логическим способностями (то-то же, завидуй, столичный сноб Коцебу), Евгений повернулся на другой бок – и застыл. Откуда-то сверху раздавался тихий, прерывистый, жалобный плач – примерно такой, как он слышал раньше.

Молодой человек сосредоточился. Все точно -- не померещилось. Как же это? Куклу, найденную на втором этаже, сыщик унес. Правда, он упоминал механические приспособления. Однако механический звук одноообразен, а плач меняется каждую секунду, то повышаясь, то понижаясь, становясь пронзительнее или глуше. И вместе с тем, он абсолютно точно был не человеческим!

Значит, все-таки привидение? Но их не существует. Не существует, не существует, не существует! Почему-то в темноте и одиночестве данное утверждение казалось куда менее очевидным, чем в компании и при свете. Катиш искренне убеждена в реальности призрака Параши... и покойная Антонина Афанасьевна тоже. Нет, ученый не имеет права на суеверия. На втором этаже затаился злоумышленник. Именно злоумышленник! Шутник, погубив человека, не стал бы повторять жестокого эксперимента, а этот мерзавец повторяет. Как ему не совестно! Окажись сейчас в спальне кто-то менее здравомыслящий, мог бы напугаться до полусмерти.

«Надо изобличить его! – с неожиданной для себя решимостью осознал Евгений. – Я сказал Катиш, что контакт с неведомым – главное в профессии ученого. Мы открываем закономерности, делаем непонятное ясным. Я раскрою перед Катиш сущность ее так называемого друга Андрея Зыкина. Пусть поймет, что за змею пригрела на своей груди. Гнусного типа, лишенного сострадания. Мерзавца, издевающегося над ее чистыми мечтами о волшебстве. Разочаровавшись в нем, девушка оценит рыцаря, отправившегося ради нее в логово призрака, недавно убившего его родную тетушку».

Что-то в монологе не сходилось, однако Евгений был не в силах рассуждать. На поминках он выпил немного, однако сейчас чувствовал такое возбуждение, словно был совершенно пьян. Вскочив с постели, он ринулся к винтовой лестнице – благо, прекрасно помнил ее расположение.

Медленно, ощупывая ногами каждую ступеньку, Евгений полез наверх.

Театр Шуваловых выглядел не так, как несколько часов назад. Грязь, разруха, обнаженное нутро декораций – где они? Лунный свет пробивается сквозь витражные окна, бросая на пол разноцветные блики. Таинственно шелестит занавес, открывая обширное пространство сцены. Кажется, сейчас соберутся зрители: старинные дамы в кринолинах, мужчины в пудреных париках. Из каждого угла раздаются неясные шорохи. Где-то плачет бедная Параша. И неожиданно прямо из стены появляется ее призрак – прозрачная, мерцающая девичья фигура в развевающемся белом саване.

Евгений в ужасе бросился наутек. Нога его соскользнула со ступеньки, он чуть было ни упал – но успел схватиться за перила и с трудом удержался, занозив ладонь. Дальше, дальше, в комнату, в постель! А там – укрыться с головой одеялом. С самого детства это вернейшая защита от любой нечисти... Под одеялом тебя не найдут...

Очнувшись, Евгений растерянно поморгал глазами. Ему снился странный сон: призрак Параши заманил нового хозяина Бобровичей на второй этаж и там материализовался в таинственном сиянии, предвещая скорую гибель. Сон на редкость достоверный – помнишь каждую деталь, словно все было на самом деле. Хорошо, что привидения существуют исключительно в легендах, в реальности их нет. А то было бы неприятно.

Евгений сел на кровати, выпростав руки из-под одеяла. Левая почему-то ныла. Немудрено -- в ней сидит крупная заноза. Молодой человек вытащил ее и в задумчивости принялся рассматривать. Откуда щепке взяться в постели? Неоткуда. Зато в нелепом сне он занозил ладонь о ветхие перила... Получается, это не сон?

Страшная правда обрушилась на Евгения, словно цунами, сметающее все на своем пути. Мир не таков, каким представлялся лишь миг назад. Потустороннее, отметаемое учеными, -- не выдумка мистиков. Оно есть, он видел его собственными глазами! Не зря столько поколений писателей разных стран и эпох, не сговариваясь, описывали призраков. Это не фантазия, а реальность.

Мысль ошеломляла куда сильнее Парашиного предсказания о его грядущей смерти. Умирать не хочется, однако рано или поздно придется. А вот проникновение духов в обыденную жизнь -- действительно сенсация. Возможно, физики сумеют изучить поразительное явление? Нужно срочно снова отправиться на второй этаж, чтобы уже без паники, спокойно разобраться, что и как.

Евгений поспешно встал, оделся и выбежал в коридор. Но чем ближе он подходил к роковой лестнице, тем ему становилось более жутко. Хотя удавившаяся актриса сейчас не плакала, недавний кошмар оказался слишком жив в памяти. Колени дрожали, окружающее расплывалось перед глазами. В подобном состоянии немного наизучаешь...

И тут Евгений вспомнил про Коцебу. Сыщик, специально вызванный тетушкой ради расследования таинственной смерти, наверняка справится с задачей гораздо лучше. В конце концов, это его профессия. Не говоря уже о том, что вдвоем спокойнее. Надо срочно привезти Александра Александровича в Бобровичи!

Прислуга еще спала, лишь во дворе возился с телегой встрепанный мужик.

-- Мне в Осинки, -- объяснил Евгений. – Побыстрее.

Что-то ошарашено промычав, конюх исчез. Или это не конюх? Где-то в усадьбе наверняка таится изящное ландо, в котором молодого человека привезли со станции, и здесь же, неподалеку, наверняка дрыхнет знакомый кучер. Только как их найти?

Евгений уже собрался идти пешком (останавливало лишь незнание дороги), когда мужик возвратился, ведя в поводу приземистую грязную лошадь – полную противоположность вчерашнему красавцу Снежку. Клячу запрягли в телегу, и Евгений уселся прямо на солому. Было не до приличий и мелочей. Сенсационное открытие, новая картина мира – вот что занимало его мысли.

Молодой человек не заметил, как оказался в Осинках. В отличие от Бобровичей, там, невзирая на ранний час, вовсю кипела жизнь. Дородная баба несла ведра на коромысле, кто-то возился в огороде, над кухонной трубой клубился веселый дымок. Елизавета Николаевна, сидя в саду за столиком с чашкой кофе, зорким коршуном наблюдала за работниками.

-- Это что же вы на телеге? – опешила она, увидев гостя. – Гришка, езжай обратно и пришли Михаила с ландо. У Антонины Афанасьевны прекрасный экипаж... Правда, дворня распущена, но тут дело поправимое.

-- Доброе утро, -- поздоровался Евгений. -- А где Александр Александрович?

-- На лугу, косит, -- объяснила хозяйка.

-- Косит? – опешил Евгений.

Елизавета Николаевна засмеялась.

-- Ну, это лучше, чем год назад, когда ему вздумалось варить варенье. Причем каким-то новомодным способом, а не так, как меня учила бабушка, царствие ей небесное. Медный таз его, видите ли, не устраивает! Три поколения устраивал, а его нет. Я чуть голову ему не расшибла этим тазом, самоуверенному дурачку. Чтобы я допустила мальчишку к варенью, да еще крыжовенному! Пусть сперва меня похоронит, а уж потом распоряжается. А косьба – дело простое. Понабрались вы придури от графа Толстого, Льва Николаевича. Писатель он, конечно, хороший, да хозяин никудышный. Без Софьи Андреевны дети давно бы по миру пошли.