- Грех, - думает Пилюгин. - Соблазн.

А грех - бессовестный. Смотрит в лицо и смеется:

- Гляди.

К обедне Пилюгин не идет. Ложится на Аннушкину постель, одевается Аннушкиным одеялом и мысленно обнимает Аннушку горячими помолодевшими руками. Раскрывается светлая бездна. Лезет старуха из могилы, становится сын поперек, но Пилюгин опрокидывает их, гасит свечи с лампадами, зажигает другие огни и видит только Аннушку - молодую, безбожную. В ней - Солнце и воздух, Земля и Небо и желание прожить еще шестьдесят четыре года.

Если хвалят тебя девяносто из сотни - уйди. Если скажет вся сотня восторженно:

- О-о-о!

Поступи подмастерьем к сапожнику:

- Ты - не поэт.

Если ж сотня озлобленных крикнет в лицо:

- Еретик! Сумасшедший!

Улыбнись.

- Читать тебя будут сто первые.