У одной из колонок заправки замерла машина. Пистолет воткнут в отверстие бензобака, водительская дверь раскрыта настежь, но самого водителя нигде не видно.

— Кто‑нибудь! Помогите! — прокричал Андрей, но голос хрипел, срывался на кашель.

Тишина. Лишь тихий прерывистый шорох полиэтиленового пакета, терзаемого порывами ветра.

Касса располагалась в стеклянном здании, по совместительству – придорожном магазине. Бесшумно разъехались автоматические двери. В нос Андрею ударил сильный запах ванили. В небольшом помещении расположились два автомата. Один с напитками, второй – с шоколадными батончиками и всевозможными цветными пакетами, на содержимое которых Андрей не обратил внимания. Между автоматами вписался прилавок с кассовым аппаратом и металлическими держателями, в которых покоилось несколько журналов и газет.

Оператора за прилавком нет. Но видна полуоткрытая дверь.

Да что за черт?!

— Есть, кто живой?!

На краю прилавка он заметил трубку радиотелефона. Чуть не уронив держатель с газетами, схватил его. Ободранные ладони оставляли на белом пластике алые разводы. Андрей приложил трубку к уху – длинные гудки. Занято… Номер спарен?

За спиной послышались шаги. Андрей резко развернулся, продолжая держать телефон у уха. У раздвижных дверей стоял мужчина лет пятидесяти, в униформе охранника, с резиновой дубинкой на боку. Из‑под козырька кепки смотрели глубоко посаженные темные глаза. Лицо мужчины рассекали глубокие морщины.

— Здравствуйте, — выдохнул Андрей. Человек. Наконец‑то! На плечи вдруг навалилась гнетущая усталость. Боль, до того сдерживаемая какими‑то внутренними барьерами, всколыхнулась затмевающей сознание вспышкой.

Андрей покачнулся, схватился свободной рукой за прилавок.

— Добрый день, — послышался в ответ спокойный голос. — Чем могу быть полезен?

— Мы попали в аварию, — промямлил Андрей. — Тут, недалеко. Нужна помощь. Нужен врач.

— Вас много?

— Нет. Я – и моя спутница. Она до сих пор лежит у машины. Не двигается.

— Понятно… – голос охранника не изменился. Он прошел к стоящему у стены высокому стулу, сел на него.

— Помогите, — Андрей шагнул к мужчине. В груди что‑то надрывно ворочалось, будто пыталось выбраться наружу.

— Я не врач, — охранник пожал плечами. — К тому же не могу оставить пост. Вы же понимаете – служба.

— Какая служба?! Там человек умирает!

— Сожалею. Вы знаете, что неквалифицированная помощь часто приводит к еще худшим последствиям, чем неоказание помощи вовсе?

— Чего? — до Андрея с трудом доходил смысл услышанного. — Как позвонить в скорую?

Охранник тяжело вздохнул, подошел к Андрею, забрал у него трубку. Морщинистое лицо искривилось, точно от сильного омерзения. Держа телефон двумя пальцами, он достал из внутреннего кармана чистый платок, тщательно протер пластик.

— Скажи номер, я сам позвоню! — не выдержал Андрей.

— Спокойно. Не надо нервничать. Судя по вашему виду, волноваться вам вредно.

Андрей дернулся, попытался вырвать телефон из руки охранника, но тот легко отвел руку в сторону. Его взгляд, выражение лица, даже движения – все говорило о застарелой и непробиваемой скуке.

— Не балуй, — охранник вернулся к своему стулу, набрал на телефоне номер. Не прошло и нескольких секунд, как трубку взяли, и мужчина в нескольких словах обрисовал сложившуюся ситуацию, назвал место предполагаемой аварии.

— Они приедут? — спросил Андрей.

— Да.

— Когда?

— Скоро. Что с вами? Хотите воды?

— Там умирает женщина, которую я знаю несколько лет! — Андрей указал в сторону дороги. — Умирает по моей вине! И вы спрашивает, что со мной?

Охранник пожал плечами, смолчал.

— Вы не слышали шума аварии? Не слышали гудка?

— Слышал. Я же не глухой.

— Тогда почему сразу не вызвали скорую? — опешил Андрей.

— У меня были дела. К тому же я не видел, что там случилось.

Невозмутимость морщинистого урода поражала. Он сидел и вел себя так, будто ничего экстраординарного не случилось. Будто не случилось вообще ничего.

— Буду ждать их у машины, — сказал Андрей и двинулся к дверям.

— Нет, — вздохнул охранник.

— Что нет?

— Будет лучше, если подождете здесь. Там вы ничем не поможете.

— У вас с головой все в порядке?

— Конечно. Вы, наверное, ехали заправиться. Так? Сейчас оператор разберется с предыдущим клиентом и обслужит вас.

— Прощайте, — Андрей более не желал слушать сумасшедшей чуши.

«Хороший город, хорошие люди…»

Охотно верится.

Он успел сделать всего один шаг, когда услышал тихий скрип стула, краем глаза увидел размытое движение. В грудь сильно толкнуло. По телу Андрея прокатилась болезненная судорога, вызвавшая приступ рвоты. В животе заворочался тошнотворный слизень, но выползти наружу так и не смог.

Охранник стоял вплотную, вцепившись Андрею в грудки. В его иссиня–черных глазах сверкала ярость. Морщины шевелились, точно клубок копошащихся червей.

— Я сказал – сиди здесь! — прошипел он и оттолкнул Андрея от себя. Тот отлетел к прилавку с кассовым аппаратом, сильно приложился спиной, но чудом устоял на ногах.

Сон?! Снова сон?!

Охранник снял с пояса дубинку.

— Я сломаю тебе ноги, — проговорил он. Спокойствие, вернувшееся в его слова, заставило попятиться. — Зачем тебе ноги? Ты попал в аварию, убил человека – убил свою подругу, а все еще ходишь. Это несправедливо. Не находишь?

— Я сам решу свои проблемы, — Андрей бросал отрывистые взгляды на прилавок, выискивая хоть что‑то, чем можно защититься. Впрочем, собственные дрожащие руки и спазмы по всему телу вряд ли позволят ему оказать должное сопротивление.

— Такие, как ты, их даже не видят. Торопитесь. Всегда торопитесь. Скажи – экономия минуты так важна? Важнее чьей‑то жизни?

— Что? — Андрей продолжал пятиться вдоль прилавка, а охранник все наступал. Неспешно, но неотвратимо.

— Не понимаешь? Ты – убийца. А убийца нуждается в наказании. Жаль, официальное правосудие не способно воздать тебе в полной мере. Это ничего. Всегда есть те, кто встанет на сторону закона. Настоящего закона, а не того убожества, о которое вытирают ноги ублюдки вроде тебя. Хочешь изменить страну – начни с себя.

Андрей откинул крышку прилавка, перевалился за него. В боку ужасно кололо, во рту снова появился кислый привкус.

— Боишься? Это хорошо. Но бояться следовало раньше, когда садился за руль. Когда чувствовал себя королем дороги.

— Вы потеряли кого‑то в аварии? — осенило Андрея.

Охранник криво ухмыльнулся.

— Разве это так важно?

Неуловимо быстро он замахнулся дубинкой и обрушил ее на прилавок, сметая с него все. На пол полетели газеты и журналы, посыпалась какая‑то мелочевка, загрохотали металлические держатели.

Андрей рванул полуоткрытую дверь, ввалился в полумрак.

— Они были всем для меня! — неслось вслед. — Всем!..

Опираясь о стену, он быстро миновал короткий коридор – и оказался… наверное, это можно назвать небольшим складом. На деревянных стеллажах стояли коробки, лежали какие‑то упаковки. У одной из стен застыл большой двухдверный холодильник. Вроде бы самый обычный, только подрагивающий, будто перед ним из пола бил поток горячего воздуха.

В центре складской комнаты стоял стол с небольшими пластиковыми контейнерами, в которых обычно носят еду. Рядом с контейнерами, накрытое белым полотенцем, застыло что‑то круглое.

Арбуз?

За спиной раздались твердые, по–прежнему неторопливые, шаги.

Держась за бок, покалывание в котором разрослось пожирающим плоть жаром, Андрей направился через склад к выходу. Взгляд неотрывно приклеился к массивной металлической двери. Если она заперта – можно заказывать отходную.

Дверь не была заперта. Ее даже не пришлось открывать – распахнулась сама перед самым носом Андрея, чуть было не влепившись тому в лицо. Хорошо, успел поднять руки. Звук гулкого удара наполнил небольшое помещение. Кости рук будто разлетелись мельчайшим крошевом. Андрей вскрикнул, отшатнулся.