Насколько я могу судить, – настаивает Кике Домингес – президент «Ньюэллса» должен был сказать следующее: «Как? Лео Месси играл за наш клуб? Давайте пойдем и спросим Пупо. Пупо! Это были вы? Да? Тогда вон отсюда! Как вы могли позволить такому игроку уйти! Не может быть, чтобы Пупо его не видел, он обычно наблюдал за тренировками!» Он был техническим директором юниорской группы и всегда решал, кто и что будет делать. У президента было достаточно проблем с первым дивизионом, и я уверен, что он ничего не знал о Лео».
Многие в Росарио повторяют, что президент «Ньюэллса» Эдуардо Лопес не сделал ничего, чтобы предотвратить отъезд Лионеля. «Никаких проблем, Месси может уезжать. У нас есть игрок лучше: Густаво Родас». Родас дебютировал в 16 лет, играя под номером 10 в национальной сборной, и стал чемпионом южноамериканского турнира детей «до 17 лет» в Боливии. Затем он снова был призван в сборную Аргентины, но не присоединился к ним. Родас не смог обосноваться в «NOB» и попытал счастья в «Tiro Federer», «El Porvenir», «Cúcuta» (очень скромных полулюбительских клубах), переехал в Перу, где играл за «Болоньези» и «Леон де Хуануко», а сегодня никто не знает, где он теперь. Возможно, Родас заполнил пустоту, оставленную Лео, с точки зрения таланта, но с каких это пор слишком большой талант стал проблемой?
Эдуардо ван дер Коой, журналист, написавший совместно с Рафаэлем Бьелсой, братом известного тренера Марсело, книгу «Сто лет жизни в красном и черном», идет еще дальше в объяснениях причин отъезда Месси: «Лео покинул «Ньюэллс», потому что мафия, управляющая клубом в то время, не поверила, что по-настоящему великое и блестящее могло уместиться в таком маленьком теле. Он уехал, потому что все бросили его в тот момент, когда тело мальчика нуждалось как в духовной, так и материальной помощи. Но «Ньюэллс» все еще считает Лео своим, а тот, в свою очередь, чувствует, что это – его клуб. О, он еще может вернуться, пусть даже тогда, когда его волосы станут совсем седыми».
«Ньюэллс» – клуб с историей, традиционно подпитывающийся своими юниорскими командами, которыми заслуженно гордятся. Но они еще и экспортеры – это клуб, который продает игроков своей Академии, о которых столько заботились. В 1988 году «NOB» стал чемпионом, воспитав каждого игрока, который начал этот сезон, каждую замену и всех тренеров – это был единственный главный момент в истории аргентинского футбола. «Именно с этого времени начался четырнадцатилетний процесс разрушения – заработал личный проект, который опирался на помощь судебной власти и другие социальные элементы, позволившие одному человеку разрушать клуб», – так один известный, но анонимный житель Росарио обращается к Эдуардо Лопесу, тогдашнему президенту «Ньюэллса». Этот же человек – глава синдикатов азартных игр в Росарио, владелец казино и других фирм, некоторые из которых привлекли особое внимание полиции. Многие обвиняют Серхио Альмирона, бывшего представителя левого крыла «Ньюэллса», победителя чемпионата мира 1986 года, бывшего в то время спортивным директором. Когда Хорхе Месси обращался к нему за помощью, он или не брал трубку, или встреча отменялась в самую последнюю минуту, или давал 40 песо на лечение, которое стоило в двадцать пять раз больше. Это был еще один член аргентинского клуба, который никогда не поддерживал Лео.
Президентские выборы 2008 года позволили сменить тех, кто стоял у руля клуба. Лопес оставался дважды, победил один раз и проиграл четырнадцать лет спустя. В промежутке он принял меры, чтобы выборы были приостановлены, оспаривая список кандидатов или обращаясь в министерство юстиции, чтобы не допустить голосования. С 2008 года клуб попытался возвратиться к тому, как он действовал в прежние времена: в 2013 году «Ньюэллс» снова стал чемпионом под руководством Тата Мартино, незадолго до того, как тот перешел в «Барселону».
Когда Селия, мать Лео, объявила в 2010 году: «Я говорю за себя, а не за моего мужа: для меня не существует «Ньюэллса», она имела в виду старый «Ньюэллс». Нынешнее правление очень симпатизирует Хорхе и Лео, настолько, что семья Месси даже вложила деньги в новую гимназию для Спортивного Города и во многие другие проекты. Некоторые даже рассматривают кандидатуру Хорхе в качестве директора клуба и видят Лео в красно-черной футболке. Когда-нибудь.
Как объявил Райт Томпсон, отъезд Лео оставил на сердце многих глубокие шрамы. «В течение многих лет Эрнесто Веккьо негодовал на своего бывшего игрока. Что-то произошло здесь, в этой школе, в чем Веккьо сыграл свою роль. Многие люди участвовали в этом. Должна быть какая-то благодарность. Вместо этого они стали известны как близорукие дураки, которые позволили легенде уйти. Официальный представитель команды прежнего «Ньюэллса», отвечающий за покупку соматотропина для Месси, все еще носится с квитанциями, которые очень похожи на подделки, пытаясь доказать, что он не принимал самое дурацкое решение в истории профессионального спорта».
А Лео? Когда в 2009 году его спросили, что он чувствовал в отношении «Ньюэллса», он принял решение быть дипломатичным. «Сердиться? – нет, потому что я не испытываю этого чувства. Я очень люблю этот клуб. Я пришел на его поле маленьким мальчиком и мечтал о том, чтобы однажды оказаться там».
Вот так. В Росарио Лео был окружен людьми, которые ценили его, защищали, поддерживали и помогли ему вырасти. Все они хотели увидеть, как он преуспеет. «Когда мы узнали, что клуб не собирался оплачивать его лечение, нам было очень грустно», – вспоминает Синтия Ареллано. «Когда соседские мальчишки прощались с ним, я тоже была там. Он обнимал меня и говорил: не плачь, не плачь».
Люди, которые хорошо знали Лео, хотели его проводить. Месси уезжали, чтобы никогда не возвращаться. «Мы остаемся здесь, – говорили его друзья и родственники. – Вы очень храбрые. Удачи вам!»
«Мы покидали Лас-Эрас, и все наши друзья вышли, чтобы сказать нам слова прощания», – рассказывал Лео Кристине Куберо для каталонской газеты El Mundo Deportivo в 2005 году. – Они все вышли на улицу. Уезжала вся наша семья: мои родители Хорхе и Селия, мои братья – Родриго, Матиас, и моя младшая сестра – Мария Соль, которой тогда было пять лет. В тот день нам было так грустно, что мы с Матиасом сильно плакали. Это была очень мрачная поездка; мы скучали по нашим родным, моим дядям, по всем».
Сегодня, больше десятилетия спустя, он вспоминает ту поездку так, как будто это был сон, но в то время это было ужасной действительностью – они ехали на другую сторону планеты, и, казалось, он слышал звук, с которым корни его семьи вырывались из родной земли. Это происходит при каждом отъезде «навсегда» и создает сильное «эхо в сердце».
«Он уехал, и пару дней мы ничего не знали о нем», – вспоминает Джерардо Григини. – Возможно, знали его соседи. Он очень замкнутый человек, не из тех, кто, узнав о чем-то, должен пойти и рассказать всем. Вероятно, отец и мать приказали ему ничего никому не говорить. К тому же он ездил на испытания в «Ривер Плейт» и пробыл там в течение недели, а потом съездил в Барселону. Мы ничего не знали ни о «Ривере», ни об испытании в «Барселоне» – это выяснилось, когда Лео уже был в Испании».
«Я пришел поздравить его в отель, когда он приехал с национальной сборной в Росарио, чтобы сыграть с Бразилией, но он не смог спуститься в вестибюль», – вспоминает Веккьо. Спустились его родители, и я довольно долго разговаривал с ними. Единственное, что я сделал – это передал привет Лео, который когда-то был в моей группе. Он увидел меня и улыбнулся… Я помню этот момент».
Анхель Руани, отец Лули – друга Лео, вспоминает следующее: «Последний раз, когда я видел Месси, было на Рождество 2005 года: Лео с моим сыном и несколькими друзьями пришли домой приблизительно в пять утра. Они разбудили меня, чтобы пожелать мне «Счастливого Нового года!» Очень сердечно, не правда ли?»
«Я не видел его некоторое время, потом мы встретились на Кубке Америки в Венесуэле в 2007 году. Он подошел, чтобы поприветствовать меня. Это было очень приятно – он остался тем же самым ребенком, которого я знал в девятой и десятой командах. Он подошел и обнял меня… Вы должны помнить это: он тот же самый человек, которого я знал, когда он был совсем маленьким мальчишкой». Это воспоминание Адриана Кориа, который, будучи помощником Мартино в парагвайской национальной команде на чемпионате мира 2010 года в Южной Африке, увидел Лео снова после той яркой встречи. Кориа шел на учебное поле в тот момент, когда аргентинская сборная покидала его. Лео издали заметил его, снял свою футболку и отдал ее ему. Адриан повесил ее у себя в кабинете в Росарио.
