— Успеем до полудня? — спросил Дарину.

Девушка уселась рядом, взяла в руки поводья.

— Свалишься по дороге – подбирать не вернусь, — предупредила она.

Шутит или нет? Лицо серьезное, в глазах ни отблеска веселья.

— Так как ты меня нашла? — спросил Сергей спустя несколько минут, как повозка тронулась

Сидеть молча он не мог. Постоянная тряска бередила рану, отзывалась во всем телом тупой, ноющей болью. Выпить бы какого болеутоляющего.

— Вообще, сначала я порядком разозлилась, — отозвалась Дарина. — Ушел, даже не разбудил. Нехорошо. Я и записку не сразу заметила.

— Ты так хорошо спала. Не хотел будить.

— Не ври. Наверняка не хотел, чтобы с тобой увязалась.

Сергей решил за лучшее смолчать. А девушка и не дожидалась его ответа.

— Написал, что идешь на встречу с Вятичем, но не написал зачем. Я и без того поняла, что ингредиенты от Дей Зоба предназначены ему. Но не знала зачем. Теперь вот догадываюсь.

— И зачем?

— Чтобы отправить тебя обратно и вернуть себе тело.

— Почти, — ухмыльнулся Сергей.

— Что это значит?

— Давай сначала твой рассказ, потом мой.

Девушка пожала плечами.

— А потом все просто. Я съездила к имению мага, потихоньку там осмотрелась. Нашла интересные следы: тащили тело. Недалеко. Вскоре след оборвался. Его даже не пытались скрыть. Я и решила: либо ты кого‑то тащил, либо тебя. Зная же твою удачливость…

— Понятно, — усмехнулся Сергей. — У Вятича обнаружился помощник. Он мне говорил о нем, но, видимо, решил подстраховаться. Вызвал его сам. Ну и получил я. Очнулся уже под развалинами. Кстати, этот помощник тоже был маг. Только странный какой‑то. Словно немного не в себе. Сильный или нет – сказать не могу. Уже и не узнаем.

— Матерь богов – единственное место, куда тебя мог потащить маг, — кивнула Дарина.

— Так уж и единственное?

— Ну, если бы я ошиблась – ты бы сейчас шел пешком.

— Это точно.

— Я все рассказала. Теперь твоя очередь.

Сергей немного помолчал. Разговор действительно отвлекал от раны. Самочувствие немного улучшилось. Он начал с разговора с призраком Здебора Вятича в имении и закончил смертью мага в лаборатории. Не упомянул лишь о тех убийствах, что произошли в изоляторе, и о призраках, что задержались в его стенах до сих пор.

— Ключ к искуплению… – проговорила девушка задумчиво. — Даже если у нас нет замка, ключ нужен все равно. Лучше, если он будет в руках у нас, чем на него наткнется кто‑то другой.

— Кто бы спорил. Только где его искать? И еще – у меня стойкое чувство, что именно из‑за ключа Вятич и покончил с собой. О ключе знает кто‑то еще. И этот кто‑то его ищет. Зачем?

— А что, если ключ не открывает, а закрывает дверь?

Сергей задумался.

— Об этом я не подумал… Он говорил, что сможет направлять вторжение, но не остановить его.

— И все же такая вероятность остается. Направлять можно и регулируя степень открытия двери.

— Вполне, — кивнул Сергей. — Но это не снимает вопроса о месте, где спрятан артефакт. Хотя бы примерном.

— Надо идти на аудиенцию к Малому собранию. Иного выхода нет. Когда‑нибудь тебе все равно придется с ним встретиться.

— Сам думал об этом. Хватит прятаться.

— А вот тут не торопись. Если за ключом идет охота, ты не в безопасности.

— Даже в стенах Золотых башен.

— Даже там.

— Отлично.

К Могильникам они успели вовремя. Сдав повозку управляющему у ворот огромного погоста, дальше направились пешком.

Могильники предстали перед Сергеем огромным монументальным комплексом, узловыми точками которому служили каменные ступенчатые пирамиды. Они возвышались на десятки метров – темно–серые, побитые ветром и дождями, истрескавшиеся от времени. Больше всего они походили на пирамиды древних Майя, неведомо как возникшие посреди славянского города. Безмолвные громадины с угрозой взирали на проходящих мимо гостей.

— Ничего себе кладбище, — присвистнул Сергей. — Это склепы, что ли?

— Массовые захоронения. Пирамида – это лишь врата в подземный мир. Людей хоронят под ними. Раньше людей хоронили под насыпными курганами. Теперь в Могильниках – так можно сэкономить место. Под каждой пирамидой несколько уровней захоронения. Когда Могильник заполняется – вход в него замуровывается. Вскрыть печать могут только адепты Дома Жизни.

— А маги?

— Нет. Это место пронизано особой защитной магией. Магам ее не преодолеть. Вернее, для этого потребовались бы значительные силы, которые не остались бы без внимания Дома Жизни. А это уже открытый конфликт.

— Понятно. Как же люди навещают своих родственников, друзей?

— Навещают? — поморщилась Дарина. — Зачем?

— Как это? Поговорить. Хотя бы посидеть возле могилы.

— Ты что? С мертвыми может говорить только волхв. Только он слышит предков и передает нам их слова.

— То есть Могильники не открываются?

— Никогда – с того момента, как опечатываются врата.

— Склад какой‑то… – пожал плечами Сергей.

— Мертвые не отвечают и не слышат, — пожала плечами Дарина. — Тело – лишь временная оболочка, которая после смерти становится рассадником заразы. Душа – бессмертна. И вот она может услышать обращенные к ней слова и молитвы. Но для этого ни к чему хранить тело. Любое захоронение – это целая система защитных заклинаний. А в случае с Могильником – еще и комплекс сооружений. И все это направлено лишь на одно – не дать повториться мору.

— Не проще ли тогда сжигать тела? — Сергей попытался представить себе Москвию через несколько десятилетий относительно спокойной жизни. Город мертвых в городе живых. И еще непонятно, какой из них больше. Но уже сейчас Могильники выглядят куда более ухоженными и основательными, нежели многие кварталы города живого.

— Иногда так и делается, но без соответствующего ритуала и присутствия представителя Дома Жизни или хотя бы Сборщика это небезопасно. В будущем, разумеется.

— Но ведь наверняка не все тела удается отыскать. Кто‑то пропадает без вести.

— Конечно. И это риск, но с ним приходится мириться.

Могильники – город мертвых. Город из камня. Поначалу Сергей пытался отыскать различия в пирамидах, но вскоре прекратил это дело. Единственное, чем они отличались, на его взгляд, — так это степенью разрушения. Зато, даже несмотря на многочисленные трещины и эрозию камня, отчетливо просматривались общие черты: узкие высокие ступени по всем четырем сторонам; глубоко утопленный портал, наглухо задраенный массивной плитой; небольшая зубчатая площадка на самой вершине пирамиды. Редко кое–где в каменной брусчатке просматривались побеги зеленой травы. По всей видимости, с любой растительностью здесь боролись самым радикальным образом.

Непривычно. Ощущение холодного отчуждения. Точно в Могильниках мир живых пересекается с миром мертвых. И мертвые одерживают верх.

Прежде чем они выбрались к нужному Могильнику, пришлось немного поплутать. Отсутствие каких‑либо указателей сбило с толку даже Дарину. Но задержка не стала критической. Возле одной из пирамид (с четкими, острыми гранями без намека на эрозию) собралось несколько человек. Двое в черных длинных балахонах – адепты Дома Жизни, с десяток снующих туда–сюда коротконогих карликов и трое в дорогих цветастых одеждах, расшитых серебром и золотом.

Тут же стояли низкие повозки, запряженные двойкой кряжистого вида зомби. Даже не повозки – волокуши на небольших колесах, с широким основанием, на котором рядами разместились неподвижные тела, закутанные в белые саваны. Странных транспортных средств оказалось немало – не меньше десятка. И на каждом штук по пятнадцать тел. Немалая работа.

— А эти что тут делают? — вполголоса спросил Сергей, указав на нарядную троицу. Двое мужчин (улыбаются, что‑то без умолку говорят, при этом друг друга не слышат) и молодая женщина – красивая, но с холодным колючим взглядом. С такой ухо держи востро. На ухажеров не смотрит, на лице застыла маска раздраженного ожидания. Давно стоят?