— Может, они уже все передохли без еды? На одном мхе долго не протянешь.

По губам Искры скользнула горькая улыбка.

— Госпожа подкармливает Смехачей. Но даже если они умерли, нам все равно не выбраться отсюда. Старый город – это большой лабиринт.

— А мы попробуем, — Сергей постарался вложить в голос как можно больше уверенности. Его распирала злость. И это очень кстати. Нет, теперь он обязательно возвратится к Госпоже. Вернется, чтобы вернуть долг. По собственной воле. Но для этого сначала надо выбраться из старой, прогнившей клоаки.

— Мы?

— Конечно.

И снова горькая улыбка.

— Ты маг?

— Не знаю, — честно ответил Сергей. — Но кое‑что у меня получается.

Губы Искры дрогнули, глаза заблестели – того и глядишь, опять разрыдается.

— Убей меня, — прошептала она.

— Что?

— Убей меня быстро. Мне очень стыдно признаваться, но я трусиха, — ее руки дрожали. — И еще – боюсь боли. Смехачи не убивают сразу. Особенно женщин. Я знаю. Я слышала. Не хочу, чтобы они… – она опустила голову, замолчала.

— Давай без слез, — Сергей осторожно взял ее за плечи. — Здесь и без них мокро. Я очень странный маг, но все же маг. Давай попробуем выбраться. Мне тоже страшно. Очень. А вдвоем бояться сподручнее.

— Мне незачем жить, — сказала она, не поднимая глаз. — Они убили Вторака. Они…

— Он умер с оружием в руках, как мужчина, — попытался успокоить ее Сергей. Он понятия не имел, какие произносить слова. — Умер, защищая тебя, хотя мог подчиниться Госпоже. Неужели это ничего не стоит?

Она молчала, продолжая тихо всхлипывать.

— Он хотел, чтобы ты жила. Не сдавайся.

— Не сдамся, — прошептала она.

— Молодец, — улыбнулся Сергей, хотя Искра и не могла этого видеть. — А теперь давай вытрем слезы.

Искра шмыгнула носом, утерла рукавом глаза.

— Я готова.

— Мы пойдем осторожно. Держись рядом и смотри по сторонам. Если что увидишь или услышишь – сразу говори. Договорились?

— Конечно.

— Тебе известны повадки Смехачей? Что‑то, что может нам помочь?

— Обычно они нападают стаями. По одному – редко.

— Боятся?

— Нет, — Искра замотала головой. — У каждой стаи есть вожак. Его слово – закон. Они хоть и дикие, но не глупцы. Знают, что числом завалить добычу проще.

— Ты говоришь «стая». Они настолько близки к зверям?

— Так все говорят, — пожала плечами Искра.

— Хорошо, — Сергей еще раз осмотрел стены колодца. Дарины нет. Значит ли это, что спутницу отправили в другое место или же скормить Смехачам решили только его? Кто знает? Но пока не стоит забивать голову всеми проблемами сразу. Выбраться на поверхность – вот единственная на данный момент цель.

Он глубоко вздохнул. Чуть было не закашлялся от спертого, затхлого воздуха. С вентиляцией здесь явные проблемы. И, тем не менее, она есть. Значит, и идти следует за воздушным потоком.

Сергей вытянул руку ладонью вверх. На влажной коже тут же появилось пламя. Чуть больше свечного. Огонек горел почти ровно, лишь изредка подрагивал. Сергей отпустил ладонь – пламя осталось висеть в воздухе, немного подросло, а затем медленно поплыло вперед.

— Идем? — спросил он Искру.

— Да.

Женщина все еще дрожала, но выглядела увереннее, чем пять минут назад.

Жижа под ногами шла небольшими кругами. Пол под ней казался каменным, но Сергей не поручился бы в этом. Ступать он старался аккуратно, плавно переносил вес с ноги на ногу. Скорость передвижения от этого снижалась, зато возрастала уверенность не провалиться в какую‑нибудь яму.

Несмотря на всю осторожность, под ногами чавкало. Сергею казалось, что этот звук, отраженный от стен, разлетался далеко по катакомбам. Наверняка дикие должны обладать отменным слухом, если живут в кромешной темноте.

Спустя минут десять они добрались до первого перекрестка. Три абсолютно одинаковых ответвления, наполненных непроглядной темнотой. Огонек поочередно сунулся в каждое из ответвлений.

— Сюда, — уверенно сказал Сергей, сворачивая направо. Ему показалось, что здесь пламя дрогнуло сильнее, нежели в других ответвлениях. Сомневаться времени нет. В конце концов, может случиться, что им действительно придется бродить по лабиринту не один день.

Искра без слов последовала за ним.

Вскоре огонек высветил в стене округлый провал диаметром чуть меньше метра. Кирпич здесь обвалился, будто выпертый изнутри. Сергей замедлил шаг, осторожно заглянул в дыру. Огненные блики отразились от глинистых стенок, покрытых прозрачной слизью. В длину ход имел не больше полутора метров, после чего обрывался тупиком.

— Что это? — спросил Сергей.

— Не знаю, — Искра выглянула из‑за его плеча, поморщилась.

— Похоже на ход червя. Очень большого червя.

— Ползуны?..

Сергею пришлось напрягать слух, чтобы расслышать ее слова.

— Кто это?

— Темные века породили много новых, страшных зверей. Ползуны – одни из них. Большие безглазые черви. Но их давно истребили…

— Насколько давно?

Сергей присел на корточки. Осторожно, чтобы не упасть, просунулся в ход, дотронулся рукой до стенки–тупика. Глина там была мягкая, влажная, неоднородная – испещрена множеством слипшихся, но все же отдельных комков. Словно недавно кто‑то набросал лопатой.

— Вскоре после мора.

— Либо мор у вас закончился дней десять назад, либо кто‑то из Ползунов благополучно выжил и недавно проделал эту дыру.

Искра молчала.

Час от часу не легче. Теперь к дикарям прибавились черви–переростки. Кто следующий в очереди отхватить кусочек человечины?

— Ладно, черт с ним, — сказал Сергей. — Стимул быстрее двигать ногами.

Шум далекого ручья неожиданно прервался. Все это время его слабое эхо носилось между кирпичными стенами – и вдруг исчезло. Сергей замер, даже дышать перестал, прислушался. Глухая тишина.

Вода холодит ноги, влажный воздух проникает под одежду, растекаясь по телу липкой пленкой, будто извалялся в слизи червя.

— Слышишь? — прошептал одними губами.

Искра мотнула головой:

— Нет. Ничего.

— В том‑то и дело, что ничего.

Сергей сделал шаг, когда журчание ручья возобновилось, а вслед за этим темноту расколол пронзительный хохот. Так могла бы смеяться гиена, но не человек.

Искра вжалась в стену. Ее глаза полыхнули ужасом.

— Смехачи, — произнесла она беззвучно.

— Зачем открывают себя?

— Играют. Пугают.

Надо признать, испугать получилось. Там, в кромешной темноте, в жидкой грязи, между старых стен, стоящих на честном слове, прятались людоеды. Твари, когда‑то бывшие людьми, но по собственной воле отброшенные назад – к каменному веку. Жить здесь, подобно червям… кто может добровольно согласиться на такое? Никто, находясь в добром здравии. Сергей уж точно не понимал столь абсурдного, с его точки зрения, выбора. А ведь эти твари идут по его следу. Его и Искры – доверившейся его якобы магическим способностям. И даже не таятся. Уверены в себе.

— Идем, — Сергей взял спутницу за руку. — Больше ни к чему скрываться.

Они прибавили шаг. Огненный поводырь, направляемый волей Сергея, рассекал темноту – отличный опознавательный знак. Осталось вывесить табличку «Кушать подано». Но оказаться в полной темноте еще хуже.

Некоторое время они бежали, слыша лишь собственное дыхание да плеск разлетающейся в стороны жижи. А потом в одном из ответвлений коридора снова послышался дикий, нечеловеческий хохот. Хохот вспорол холодный мрак, ударяясь о стены, разлетелся тысячами осколков, засел в голове Сергея.

Бег. Бег без цели, без чувства направления. Бег по бесконечным туннелям. Бег зверя, преследуемого незримым хищником. Бег от всего мира. И пусть сейчас мир сконцентрирован всего в нескольких горловых звуках, то и дело пронзающих темноту.

Подбегая к очередному перекрестку, Сергей краем глаза уловил движение. Даже не движение – намек на легкую тень.

— К стене! — громко прошипел он, толкая Искру в сторону. Сам вылетел на перекресток – и тут же ударил.